Она прикрыла глаза ладонью. – Я не должна была покидать Мать, даже ради того сияния. Прошу вас, сестры, отведите меня домой.
– Еще неизвестно, есть ли у тебя теперь дом, – уколола ее Эсбар.
Девушка с ужасом обернулась к ней.
– Успокойся, детка, – как можно мягче сказала Тунува. – Так где Сию?
Елени утерла щеки:
– Они с Анайсо этой дорогой не поехали. Сказали, чтобы я увела вас от них, а сами решили переждать несколько дней и скакать в Куменгу.
– Стало быть, в Садирр они не собирались, – с горечью поняла Тунува. – Эсбар, мы потеряли…
Земля накренилась так резко, что Елени не устояла на ногах. Пыль вокруг зашипела. Гора Ужаса протяжно, недобро зарокотала – звук исходил из ее сердцевины, – склоны окутал дым. Над руинами взметнулись стаи птиц. Тунува удержала за повод испуганно фыркнувшую лошадь.
За рокотом настала мертвая тишина. Тунува слышала только дыхание – свое и не свое. И кровь – она поклялась бы, что чувствует горячий расплав в своих жилах.
Она поклялась бы, что ее кровь закипает.
Тунува не поверила бы, что это может свершиться так быстро: удар, скала раскалывается, выпуская сквозь кожу Эдина ревущий внутри жар. В ее сновидениях разлом мира, случившийся пять столетий назад, продолжался часами.
И вот, не успела она перевести дыхания, тишина разразилась вихрем. Молчание перешло в грохот. Земля под ногами вздыбилась, вслед за тем из вершины вырвалась лава – извержение столь бедственной, губительной силы, что Тунува не поверила глазам. С лавой наружу рванулись зловонные испарения, полыхнули ветвящиеся молнии. Редкие облака над головой порвало, словно некое божество разметало их по краям небес.
Лошади вскрикивали, вставали на дыбы. Сдерживая свою, Тунува уловила запах извести. Ее вонь воспламенила скрытую в ней магию. Пальцы сами собой выбросили пламя невиданного алого цвета. Не успев смягчить удара, она испепелила зажатый в руке повод, и лошадь, пронзительно заржав и закатив глаза, понеслась.
Эсбар тоже упустила свою, но как будто не заметила потери. Она не сводила глаз с горы Ужаса, и в глазах ее отражался огненный хаос. От этого зрелища Тунува наконец очнулась.
– Эс, – позвала она. – Надо уходить, Эс!
– Оно как мы. – Эсбар приросла к месту. – Ты чувствуешь, Тунува?
Тунува чувствовала.
Сиден. Та же магия, которой горело утешавшее, одарявшее ее силой дерево. Ничто не могло сравниться с ощущением сидена, и все же такое исходило сейчас от горы Ужаса, из колыбели зла. Она сражалась со страшным влечением: шагнуть навстречу извержению, нырнуть в огненное море, упиться им, как вином. Она ощущала в себе силу на любые деяния.
Не было времени дивиться. Раскаленные камни и угли, казавшиеся на расстоянии не больше монеты, сверкали в небе, дождем сыпались на склоны. Одни угасали, но сверху падали новые. И сами склоны шевелились.
Рокот снова сотряс гору. По ее бокам потекли каменные лавины, мелкий щебень дождем застучал по развалинам. Елени вскрикнула – камешек рассек ей щеку. Тунува огромным напряжением угасила в себе чужой огонь, ухватила девушку за руку и затащила в пустую скорлупу здания. Едва успела, как раскатился низкий гул, воздух загорелся – ее ладони выбросили новый пламень, и Тунуву откинуло назад, под обломок колонны.
Такой удар мог бы убить. Не будь они тем, кем были, их бы уже не стало. Волны раскаленного ветра высасывали влагу из глаз. Вдалеке рухнула лошадь.
– Тува!
Она взглянула через плечо Эсбар на огненную реку, вытекавшую из горы, точно расплавленное железо из горна. С обрывов срывались сверкающие водопады.
– Елени, – выдавила Тунува, – скорей!
Девушка подбежала к ней. Тунува ухватила ее за руку, и они втроем бросились через равнину.
Нигде не было спасения от пепла и камней, осколки рвали им кожу. День стал темнее ночи.
Маги быстры, но текучий огонь обгонял их. На сей раз лава грозила не Гултаге, она стекала по другому склону, отрезая им путь к Хармарскому проходу. Тунува спешила как никогда, увлекала за собой Елени, прикрывая себя и девушку сторожком. Черная витая колонна рвалась к небу, ее пронизывали молнии; клубы дыма один за другим накрывали город. Они уже поднялись на мили вверх – плотные, как крыша, и мягкие на вид, как подушки.
Рано или поздно этот пепельный столб должен был обломиться.
– Тува! – хрипло позвала Эсбар. – Ихневмоны!
Увидев зверей, Тунува невольно расхохоталась от облегчения. Нинуру неслась к ним сполохом в темноте. Йеда тенью догоняла ее. Тунува, не спрашивая, откуда такое счастье, забросила в седло Елени и вскочила перед ней сама. Эсбар кинулась к Йеде.
Ярилась гора Ужаса. Равнина скользила под лапами ихневмонов, а всюду вокруг грохотали раскаленные камни. Земля шла волнами, разверзалась. Елени что было сил вцепилась в Тунуву.
Толкнувшись задними лапами, Нинуру перелетела дымящуюся расселину. Обернувшись в седле, Тунува увидела несущийся к Йеде огненный шар.
– Эс, сзади!
Эсбар вскинула ладонь – вспышка сидена отразила пламень, оставив за собой светящийся угольками след.
– Нин, поспеши, – торопила ихневмона Тунува. – Скорей!
Нинуру взлаяла в ответ. Ее скачки становились все шире, длиннее. Тунува оглянулась на огненные потоки – уже близко, вот-вот накроют, сорвавшись с утеса. Она закрыла опаленные глаза и припала к Нинуру, отдавая себя в руки Матери.
Лава перелилась через уступ. В самый последний миг Нинуру с Йедой отскочили с ее пути. Пролившись с отвесного утеса, бурлящая лава растеклась по равнине багровой рекой в разводах пара и черных жил. Тунуву накрыл жар. Мышцы обмякли, она повисла мешком.
Ихневмоны не скоро прервали бег – только когда вернулись на высокую насыпь соляного тракта. В смрадном воздухе висел пепел. Они не видели иного света, кроме собственного огня.
– Стой, Нинуру, – с трудом выговорила Тунува. – Погоди.
Та встала, и Тунува сошла на землю.
– Тунува, надо уходить, – сказала Эсбар, ее лицо горело внутренним пламенем.
Покрытая тонким слоем пепла Тунува обернулась к горе Ужаса. По склонам стекали кровавые реки. Черный дым поднялся так высоко и распростерся так широко, что она уже не видела неба за его краем. Копья молний поджигали узловатые клубы дыма и тонули в них.
И снова тишина, беременная чем-то невыразимым.
Дрожь зашептала под подошвами, прошла вверх по хребту, проникла в кровь.
А потом – ужасный звук, подобного которому она не слышала и не услышит впредь. Не грохот извержения, не предвещавший его зловещий рокот. Это земля скрежетала о землю, звенел металл, ревел пожирающий дома пожар – всепоглощающая ярость отозвалась эхом по всему Ментендону.
На глазах у Тунувы Мелим из вершины вырвались и скрылись в ночи пять темных теней. Пять темных теней с десятью темными крылами, и за ними, с тем же древним как мир воплем, – стая темной мошкары.
В замке Дротвик очнулась от странного видения Глориан Беретнет. Не отходившая от нее дама Флорелл Луг остудила ей лоб, совсем недавно бывший слишком холодным.
– Глориан?
Флорелл погладила ее по