в качестве шаблона внешность своей биологической дочери. Я оставила своей цвет кожи, но я все еще считала, что ношение лица его дочери и формы было одной из самых высоких почестей в моей жизни. Тенох так сильно ее любил, что помнил каждую ее деталь даже через тысячи лет после ее смерти. Он поделился со мной своей любимой памятью, чтобы помочь мне скрыться от Дагона, моих бывших похитителей и последователей Дагона. Еще до того, как он обратил меня в вампира, Тенох обращался со мной, как будто я была его семьей.
— Черт побери!
Проклятие Яна повернуло мою голову. Он поднес к уху новый мобильный, который как-то достал. Его губы сжались в тонкую линию, пока он слушал. Я не могла разобрать слов, но мне показалось, что я узнала голос Менчереса. Казалось, Ян слушает записанное сообщение. Затем Ян внезапно швырнул телефон об землю так сильно, что он разбился.
— Что случилось? — Неужели Дагон сделал что-то ужасное с одним из друзей Яна? Это было так на него похоже.
— Сюнь Гуань, — зарычал Ян.
Я моргнула.
— Что насчет нее? — Она никому не навредит…
Ян растоптал остатки своего телефона, как будто недостаточно уничтожил его.
— Ревнивая сука озвучила столько беспокойства по поводу нашего мнимого брака, что это дошло до Менчереса. Так вот, он требует знать, какого дьявола происходит, и, если я проигнорирую его, за нами будут охотиться два человека.
Я знала бесчисленное количество слов на разных языках, но «О, черт»- вот что вылетело у меня изо рта.
Ян разочарованно посмотрел на меня.
— Точно. — Затем он пробормотал еще несколько проклятий, заканчивающихся словами: — Менчерес расскажет Криспину, Криспин расскажет Кэт, а Кэт расскажет всем. С таким же успехом, можно начать покупку кровавого обручального кольца прямо сейчас.
— Черт! — Сказала я с большей яростью. — Это значит, что Дагон тоже услышит это!
Ян бросил на меня сердитый взгляд.
— Как-будто меня волнует, что он подумает.
Его острый ум, должно быть, притупился от ужаса, что его выдавали за якобы женатого мужчину.
— Теперь Дагон знает, что я жива, но он не знает, под какой личностью я скрывалась. Он знает, что мы напарники, так как ты думаешь, сколько времени ему понадобится, чтобы понять, что я на самом деле Веритас, когда он услышит, что ты внезапно женился на Страже Закона?
Брови Яна сошлись в хмуром взгляде.
— Все, что ты делала, чтобы спрятаться—
— Разоблачено, — сказала я, вздрогнув. — Просто так.
Черт возьми, Сюнь Гуань! Как ты могла?
Но это была не ее вина. Я не должна была подпускать Сюнь Гуань так близко, чтобы причинить ей боль. Я знала, что ее чувства глубоки и время от времени искала утешения в ее руках. Как и Ян, она тоже почувствовала, что я сдерживаюсь как в постели, так и вне ее. Но я никогда не теряла бдительности рядом с ней. Мой отказ глубоко ранил Сюнь Гуань, как и мое отречение от серьезных отношений. Теперь мой предполагаемый разворот в сторону брака с виртуальным незнакомцем, должно быть, стал последней каплей для нее. Я должна винить только себя, что она говорила с другими о своей боли.
Тем не менее, все люди, за которых я должна была добиться справедливости, не заслуживали, чтобы Дагон побил меня из-за этого. Ян тоже, и я была ему нужна, чтобы обеспечить ему победу. Часы может и завели6 мой псевдоним, но игра еще не закончилась.
— Мы разберемся с Менчересом, разыграв счастливую пару, и тогда нам придется действовать быстро, чтобы убить Дагона.
— Как? — спросил Ян прямо. — Даже если бы могли убедить Менчереса, что наш брак подлинный, хоть и в высшей степени идиотский, наши планы на Дагона требуют времени. У нас сейчас его нет.
— Я знаю! — Мой мозг заболел от всех идей, которые я придумывала и сразу же отбрасывала. Мои страдания, должно быть, были ощутимыми, потому что Сильвер заскулил и прижался к моей ноге. Я наклонилась, чтобы погладить его, пытаясь понять, как мы сможем сжать наш оригинальный, тщательно продуманный план в гораздо более быструю версию.
Ян опустился на колени рядом со мной.
— Не хотел на тебя огрызаться. Ничего из этого не твоя вина.
— Нет? — Сказала я с невеселым смехом. — Это не одна из твоих бывший любовниц разрушила наши планы к черту.
— Могла бы быть, — сказал он, внезапно улыбнувшись мне. — По статистике, так и должно быть. Несмотря на твой огромный возраст, ты, вероятно, ограничивалась четырьмя или пятью любовниками в год. Я часто проходил это число за одну ночь, поэтому мои бывшие, несомненно, превосходят твоих.
Поскольку он сильно переоценил моих любовников, он был прав.
— Я помню, что ты делал, когда нашла тебя, — сказала я.
— А, это. — Ян отмахнулся от карнавальной оргии. — Даже не получал удовольствия.
— Согласна. Ты выглядел более несчастным, чем все остальные.
Его брови приподнялись.
— «Несчастный» может с натяжкой…
Я вздохнула.
— Ну же, Ян. Ты думал, что тебе осталось жить всего сто недель. Ты решил провести это время не со своими друзьями, не с членами твоей линии, даже не с незнакомцами, которые находили бы тебя привлекательным. Вместо этого ты проводил его с людьми, которым платил, чтобы они были рядом. Это должно было быть ужасно одиноко, делать эту оргию всего в нескольких шагах от самобичевания по шкале страданий.
Сардоническая улыбка скрутила его рот.
— Как это похоже на тебя- игнорировать поверхность и видеть то, что под ней. Большинство людей не беспокоится. Но в одном ты ошибаешься. Быть с моими друзьями было бы еще хуже. Тогда бы мне пришлось думать, как сильно я буду по ним скучать. Тем не менее, с течением времени, я хотел больше воспоминаний о том, каково это, когда люди прикасаются ко мне, не причиняя мне вреда. Знал, что это будет последним, что я получу, так как у меня было меньше двух лет до того, как Дагон придет по мою душу. Конечно, оргия помогла мне почувствовать себя еще более одиноким. С таким же успехом можно было бы хлопать дверьми в пустом доме, притворяясь, что эти звуки издаются другими людьми.
Я коснулась его лица.
— Я знаю, каково это лечить боль нездоровыми методами. Иногда я становлюсь осуждающей и забываю об этом, но когда я оправлялась от своей худшей травмы, я делала вещи, которые не дают мне право критиковать тебя или кого-то еще
Он накрыл своей рукой мою, которой я держала его лицо.
— Возможно, однажды ты расскажешь мне о своей