Синтия вздохнула и встала из-за стола. Она была рада, как всегда, видеть своего кузена. Только надеялась, что лорд Монрояль не будет говорить с ней тем покровительственным тоном, который был, наверное, частью его характера.
– Робби! – воскликнула она, сбегая по лестнице ему навстречу. – Как я рада тебя снова видеть! Ты погостишь у нас несколько дней?
Синтия обняла кузена, а он наклонился и поцеловал ее. И тогда она заметила, что капитан Шеффилд стоит позади маркиза и как-то странно на них смотрит.
Она решила, что этот странный взгляд просто игра ее воображения.
Синтия предложила пообедать и проводила мужчин в гостиную, где уже был накрыт стол к возвращению капитана.
– Ты как раз вовремя, Роберт, – весело сказала Синтия, садясь за стол.
Она посмотрела на мужа и едва могла скрыть свое разочарование, когда капитан извинился и вышел, не став обедать. Синтия вопросительно глянула на своего кузена.
– Что ты ему сказал, Роберт?
– Да ничего, – ответил маркиз, дав знак лакею, чтобы тот положил ему ветчины.
– Я тебе не верю, – сказала Синтия.
У нее неожиданно пропал аппетит. Ей хотелось оставить своего гостя одного и пойти к мужу. Она хотела узнать причину, из-за которой рассердился Брайан.
Но чувство вежливости не позволило Синтии покинуть гостя.
– Мне кажется, что твой муж меня не очень жалует, дорогая, – проговорил маркиз, когда лакей вышел из комнаты, чтобы принести чайник. – Иного объяснения я, извини, не вижу.
– Это просто нонсенс, – заявила Синтия. – Если капитан злится на тебя, то значит, есть за что!
Лорд Монрояль посмотрел на нее с улыбкой.
– Ты удивительная, моя крошка, – сказал он нежно. – Сладкая и невинная! Разве ты не понимаешь, что бедняга завидует, как роскошно я одет? И это естественно! Ведь этот костюм сшит самим Штульцем всего неделю назад. Наимоднейший покрой. И капитан не единственный, кто мне завидует. Да любой, кто увидит на мне этот шедевр, умрет от зависти.
И он провел пальцем вдоль изумительных лацканов. Пока Синтия искала подходящую фразу, чтобы как следует его осадить, маркиз неожиданно сменил тему.
– Ты счастлива со своим солдатом, Синтия?
Маркиз спросил это так серьезно, безо всякой насмешки, и Синтия изумленно посмотрела на него.
– О, да! – вздохнула она, не боясь, что кузен может высмеять ее чувства. – О, да, – повторила она, – я очень счастлива! Не могу даже передать, какой он чудесный! – Ее щеки покрылись густым румянцем. – Я имею в виду…
– Я могу догадаться, что ты имеешь в виду, любовь моя. Значит, он тебе понравился?
– Да, – кивнула Синтия. – И я должна тебя поблагодарить, Робби.
– Не надо меня благодарить, кузина. Похоже, ты сумела направить мечты этого молодого человека в нужное русло и без моей помощи. Я должен, конечно, только приветствовать те огромные усилия, которые он, очевидно, вкладывает в это дело. Но тем более меня удивляет отсутствие… э-э, явных признаков.
Кузен приложил монокль к глазу и осмотрел Синтию, остановив взгляд на ее животе, по-прежнему плоском. Возмущенная Синтия встала.
– Если вы будете насмехаться, милорд, – сказала она, – то мы попрощаемся и я пожелаю вам приятного путешествия.
Маркиз быстро погасил ее мимолетную вспышку гнева комплиментами и пригласил Синтию прогуляться с ним в парке. Хотя у нее не было настроения, Синтия согласилась. Ее взволновало замечание маркиза о ее возможном бесплодии. Она не хотела себе в этом признаться.
Синтия всегда думала, что забеременеть очень просто. Это естественный процесс, и проходит все само собой. Но она еще никогда не была в этом интересном и счастливом положении и поэтому не знала, что делать. У нее задержка месячных на две недели, но такое и раньше случалось.
Она посмотрела на своего кузена, и ей захотелось во всем признаться ему. Это была странная мысль, конечно. Хотя маркиз, разумеется, мог дать хороший совет.
А может быть, она должна сказать капитану?
Но Синтия тут же одернула себя. Зачем возбуждать ложные надежды? Тем более в собственной душе… Возможно, если к Рождеству месячные не возобновятся, она спросит об этом у своей матери. И тогда же можно будет рассказать об этом мужу, радостно подумала Синтия.
Насмешливый голос маркиза прервал ее размышления.
– Ты даже не слышишь, что я тебе говорю, Синтия, – укоризненно сказал кузен.
Синтия покраснела.
– О, я слышу, Роберт! – Они шли мимо конюшен. – Мы говорили о предстоящих весенних торгах и о том, какие будут цены на лошадей.
– Не хитри, дорогая. Ни о чем таком мы не говорили. Что с тобой, Синтия?
Мерилегс высунула голову из стойла и жевала рукав модного шедевра Штульца, но маркизу, казалось, было все равно.
– Ничего, – ответила Синтия. – Все просто замечательно!
Она дружелюбно улыбнулась ему.
Ясно, что Робби ей не очень-то поверил. По крайней мере, он понимает, что все не так замечательно, как она пыталась представить.
И этой ночью Синтия обнаружила, что все обстоит еще менее замечательно, чем она представляла.
В своей широкой постели Синтия ждала и ждала, когда же придет муж.
Но он так и не пришел.
Брайан не пришел и на следующую ночь. И на следующую…
Через три дня лорд Монрояль попрощался и уехал. И только тогда муж снова пришел к Синтии в спальню.
Синтия замерла в постели. Капитан приблизился и откинул одеяло так же, как и в первую их ночь. Его глаза горели страстью, и голос был еще более хриплый и страстный. Капитан произнес те же слова.
– У меня жена настоящая красавица.
Но только он не улыбался. И Синтия не могла этого вынести.
Она всхлипнула и отвернулась от него. Слезы катились у нее из глаз, слезы, которые она сдерживала все эти одинокие ночи без него.
Он сел рядом, обнял ее и прижал к своему телу. Синтия думала, что у нее треснут косточки от таких сильных объятий.
– Прошу тебя, Синтия, – говорил он. – Ну прошу тебя, сладкая моя, не плачь.
Она вздрогнула, когда он поцеловал ее в шею. Медленно Синтия оживала в его горячих объятиях, пока наконец не растаял лед предыдущих трех ночей и она стала отвечать на страстные ласки мужа.
В этот раз Брайан вошел в нее очень быстро. Стремительно и мощно. Но Синтия ждала его, была рада принять это безусловное доказательство страсти, желания мужа обладать ею.
В отсутствие любви, думала Синтия, лежа потом в его объятиях, надо рассчитывать на страсть. Если Синтия сможет сохранить страсть своего мужа, то, наверное, чудо когда-нибудь случится?.. И тогда у нее появится ребенок, которого она будет любить. А может, много детей, улыбнулась она.
Синтия будет любить открыто, не скрывая своей любви, как вынуждена делать это с мужчиной, который представил себе, что заимел жену, желающую от него только ребенка. В обмен на богатство, конечно.