Таким образом, мы располагаем сейчас уже достаточно большой выборкой или, правильнее сказать, несколькими хронологическими выборками, чтобы судить о развитии земледелия в этом микрорегионе практически на протяжении двух тысяч лет — с середины I тыс. до н. э. вплоть до XIV века.
Городище дьяковской культуры
Хорошей сохранностью культурные напластования дьяковского городища отличались лишь на сравнительно ограниченном участке раскопа V, близ вала у южной границы памятника. Разрушение слоя раннего железного века происходило как в результате естественных причин (эрозия), так и при освоении этого участка в средневековье (Коваль, 2001. С. 52). Но при сборе образцов все эти факторы учитывались и пробоотбор осуществлялся из непотревоженных участков культурного слоя.
Всего на раскопе V было собрано и исследовано 23 образца: 22 отмывки и одно зерновое скопление (табл. 1 и 7). Образцы, полученные флотацией, равномерно представляют два хронологических горизонта существования городища — слои 1 и 2 раскопа V. Наиболее ранний слой 2 датируется серединой I тыс. до н. э. — первыми веками н. э. Все археоботанические материалы этого времени были собраны из заполнения построек № 4, 5 и 6. Напротив, более поздние образцы, полученные из слоя 1, по преимуществу не связаны с какими-либо сооружениями, исключая одну пробу из ямы 290 (табл. 1). Слой 1 подразделяется на два стратиграфических горизонта: 1) горизонт 16 — позднедьяковский, он непосредственно перекрывает слой 2 и датируется 2–3 четвертью I тыс. н. э.; 2) горизонт 1а является смешанным в результате перемещения более ранних напластований в средневековье. Однако присутствие средневековой керамики в слое 1 в целом незначительно и составляет 6 % от всей посуды этого слоя (Коваль, 2001. С. 54).
Археоботанические материалы
Полученная в результате исследования археоботаническая коллекция (табл. 1) состоит из почти четырех тысяч различного рода карбонизированных макроостатков (исключая древесный уголь), среди которых 53 % составляют определимые зерна и семена культурных растений, почти 30 % — их неопределимые обломки, 1,2 % — колосовые фрагменты злаков, 12,6 % — семена сорных растений и 3,3 % — прочие макроостатки (семена дикорастущих съедобных растений, неопределимые карбонизированные фрагменты). Такая структура палеоботанических макроостатков характерна для обоих слоев городища, однако насыщенность ими образцов различна: для слоя 2 она в 2,6 раза ниже, чем для слоя 1 (100 и 260 единиц в среднем на образец).
Наиболее важным показателем для исследования земледелия, конечно же, является насыщенность слоя остатками культурных растений. Здесь сохраняется та же пропорция, что и для всех макроостатков: в слое 2 она составляет 86 единиц, а в слое 1 -260. Особый интерес представляет распределение образцов по количественным классам, характеризующим концентрацию в них остатков культурных растений (рис. 1). Диапазон распределения раннедьяковских проб (слой 2) на этой шкале существенно шире: со 2 по 6 класс, с максимальной концентрацией 54,5 % образцов в четвертом классе (от 31 до 100 экземпляров). На более позднем этапе (слой 1) образцы компактно группируются в трех самых старших классах (4–6) с наибольшей представительностью в пятом (от 100 до 300 макроостатков).
Коллекция определимых зерен и семян культурных растений, на основе которой строится палеоэтноботанический спектр (ПБС) городища, состоит из более 2 тысяч экземпляров (табл. 2), среди которых 1509 зерен относятся к слою 1 и 597 — к слою 2. Крайне интересно, что не наблюдается никаких значимых отличий и между суб-спектрами слоев 1а, 1б и 2: они практически идентичны по долевым показателям основных земледельческих культур (табл. 3).
Поэтому вполне закономерно, на мой взгляд, говорить о едином палеоэтноботаническом спектре Ростиславльского городища дьяковского времени (табл. 2, 3), просуществовавшем более тысячи лет. Наиболее популярной зерновой культурой все это время оставалось просо обыкновенное Panicum miliaceum (65,4 %). Ведущая роль проса — это самая примечательная особенность, характеризующая земледельческое хозяйство разнообразных археологических культур раннего железного века в Восточной Европе (в лесной, лесостепной и степной зонах[54]). Вторым по значимости культурным растением дьяковского ПБС был ячмень Hordeum vulgare (26,6 %), а третьим — пшеница (6,5 %).
Из ячменей дьяковские земледельцы отдавали предпочтение пленчатым формам Hordeum vulgare, vulgare, тогда как доля голозерных Hordeum vulgare, nudum не превышала 2,5 %. По двум основным признакам отличают зерна голозерного ячменя от пленчатого: поперечные морщинки по тулову зерновки и узкая, нерасширяющаяся кверху бороздка на брюшной стороне. В нашем случае первый признак практически отсутствует: его удалось достоверно зафиксировать лишь на единичных экземплярах; нельзя исключать, что здесь сказывается эффект карбонизации, когда при раздутии зерна морщинки разглаживались. Поэтому группа голозерных ячменей выделена в основном по зерновкам с узкой закрытой бороздкой, которые были встречены в 7 образцах из 22 (табл. 2). Зерна, для которых не было возможности достоверно определить пленчатую или голозерную форму, были объединены в группу Hordeum vulgare, по законам статистики подавляющее большинство из них должны быть также пленчатыми.
Равным образом, и среди пшениц преобладали пленчатые виды — в основном двузернянка Triticum dicoccum, но возможно, и спельта Triticum spelta. Голозерная мягкая пшеница Triticum aestivum s.l. была известна уже на самых ранних этапах, однако ее значение в урожае было минимальным, а доля не достигала и 1 %.
Немногочисленны также и остатки семян бобовых растений. Так, в слое 2 обнаружено всего одно семя гороха Pisum sativum (0,2 %), а в слое 1 — два семени (0,1 %). Из технических культур, зафиксированных в обоих слоях городища, следует упомянуть коноплю Cannabis sath’a. И хотя чаще она встречается в верхнем слое (в шести образцах из 11), чем в нижнем (в двух пробах из жилища 5), ее долевые показатели в обоих суб-спектрах сопоставимы (от 0,4 % до 0,7 %).
Специфическим и единственным отличием двух основных хронологических слоев городища является присутствие в позднем таких культур как рожь Secale cereale, овес Avena sativa и лен Linum usitatissimum, ни разу не встреченных в образцах из слоя 2. Правда, находки этих зерен и семян единичны (десятые доли процента) и приурочены преимущественно к горизонту 1а (табл. 2, 3). Поэтому можно было бы предположить их попадание в дьяковский слой в результате перемешанности поздних напластований и считать средневековой интрузией. Однако находки овса и льна в зерновом скоплении, собранном близ развала горшка в слое 1–6 (см. ниже), подтверждают появление по крайней мере этих двух культур уже в позднедьяковское время. Относительно ржи таких подтверждений пока не найдено.
Примечательной особенностью материалов дьяковских слоев Ростаславля является поразительная устойчивость (или же стабильность) ПБС, когда увеличение выборки в несколько раз практически не меняет долевых показателей основных посевных культур. Колебания отдельных сегментов спектра в пределах менее 5 % не выходят за рамки статистической погрешности и свидетельствуют о его стабильности и, следовательно, о репрезентативности полученной выборки. На этом основании с большой долей уверенности можно говорить о соответствии основных показателей ПБС составу древнего урожая.
Все зафиксированные в пробах колосовые остатки (49 экз.) являются следами обмолота пленчатых пшениц: двузернянки и спельты. Всего обнаружено 17 оснований колосков (т. н. «вилочек») и 32 основания колосковых чешуи. Их подавляющее большинство принадлежит двузернянке (43 экз.), один фрагмент — спельте и пять достоверно не определены (спельта/двузернянка). Как и на некоторых других дьяковских поселениях (Настасьино), в Ростиславле не обнаружены фрагменты колосового стержня ячменя, а иногда встречающиеся остатки чешуй, по-видимому, отделились при флотации от редких не полностью очищенных зерновок. Хотя в целом зерна ячменя обмолочены хорошо.
Очень слабо представлены в дьяковских образцах плоды лесных съедобных растений. Лишь четыре фрагмента скорлупок лесного ореха Corylus avellana найдены в трех пробах (№ ан. 1438,1439 и 1441) верхнего горизонта 1 слоя (1-а).
Остановимся на характеристике пока единственного из исследованных зерновых скоплений дьяковского времени (№ ан. 1076). Оно обнаружено в слое 1–6 рядом с развалом позднедьяковского сосуда. Поступивший в лабораторию образец составлял около двух литров зерна; для анализа была отобрана проба объемом 50 мл.