class="p1">– Не обучен мысли читать. По-человечески скажите.
– Маленькая стерва. Так понятнее?
– Кто?
– Миронова. Чего она ко мне прицепилась, а? Вот я все думаю, думаю… а она никак не отцепится. Пиявка, точно! Всю кровушку выпила…
– Это вы к ней прицепились, Даниил Иосифович. Сами ее отпустили, а теперь ноете. Я уже устал вам сопли подтирать. Может пора вырасти? Или не зря ваш отец за вас все решает?
Резко встаю. Вернее, пытаюсь. Ноги не держат, а внутри бурлит кровь. Как он вообще посмел со мной в таком тоне?!
– Ты… меня не учи! Умник нашелся! – замахиваюсь и бью кулаком по барной стойке. Дури хватает, чтобы разбить стекло.
– Все, доигрался. Пошли, пока не разнес тут все.
Вова невозмутимым видом кидает напуганному бармену пачку денег и, не давая мне опомниться, выводит из клуба.
Молчу. Что с ним спорить? Драться со своим же охранником дело неблагодарное. Я ему наваляю, конечно. Но не сегодня. Сейчас мне нужно только одно. Снова увидеть эту занозу, так глубоко засевшую под кожу.
– Мало ей было! Ты прикинь?! А? Невинная принцесса! Зря я ее пожалел! Ну смотри, Киса… завтра не сможешь сидеть! Это я тебе устрою!
– Даниил Иосифович, в машину давай. Хватит рассуждать.
– Эй, как там тебя? Ямщик! Гони лошадей! – начинаю напевать что-то из русских застольных. И откуда во мне столько всего намешано? Да уж… намешал я сегодня неслабо! – Куда ты? Я же сказал, мне надо по другому адресу!
– По какому?
– К жене меня вези! Совсем от рук отбились…
– Владимир Романович, чего делать-то с ним? – слышу тихий голос водителя.
– Поехали, куда сказал. Я тебе деньги плачу, а не Владимир Романович. И музыку громче! А то в сон клонит! – огрызаюсь и убедившись, что водила поехал в верном направлении, откидываюсь на спинку сидения.
– Заснул, что ли?
– Не знаю. Тормози. Заодно и проверим.
– Что, приехали? – вскакиваю. Не дождетесь! Я без Катерины спать не лягу.
– Приехали…
– Я пошел.
– Район неблагополучный. Я вас без сопровождения не пущу.
– А я по району и не собираюсь бродить. Какая квартира?
– Третья. Первый этаж.
– Прекрасно.
Собираю ноги в руки и вылезаю из жутко неудобного седана.
Прикидываю где ее окна. Вижу балкон. Света нет, темно. Конечно, время позднее. Хорошие девочки спят. Но я-то знаю, что Катерина нехорошая. Сущий дьявол, которого мне подсунула судьба. И я не позволю ей дрыхнуть, пока я не нахожу себе места.
Самым простым вариантом было бы нажать на звонок. Домофон наверняка работает. Но Катька может не захотеть открывать дверь. Нужно проявить смекалку.
В принципе балкон не такой уж и высокий. При желании можно забраться в квартиру. А желание у меня такое, что видно невооруженным глазом.
Но сначала я попытаюсь ее разбудить.
Звоню. Долгие гудки. Потом сброшено и недоступно.
Нахожу камень и зашвыриваю в окно. Никакой реакции. Беру еще и еще, пока целая куча булыжников не оказывается на лоджии. В квартире начинается шевеление. Кажется, я даже вижу ее силуэт. Пугать девушку я не планирую. Пусть знает, что это я.
– Выгляни в окошко… дам тебе… горошка, – ухмыляюсь собственной остроумности. Ноль эмоций. – Катерина! Выйди на балкон!
А в ответ – тишина.
– Миледи! Ваш верный рыцарь не может больше ждать! Я знаю, что ты дома! Цену набиваешь? Ну чего тебе надо?! Романтики, цветов, признаний! Ну хочешь, я тебе серенаду спою? Не хочешь? А я все равно спою!
Гитары у меня нет, зато есть природный сильный голос. Подхожу к балкону и громко начинаю петь.
«Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена,
И между нами снова вдруг выросла стена.
А-а-а-а а-а-а-а-а!
Ночь пройдёт, наступит утро ясное,
Знаю, счастье нас с тобой ждёт,
Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,
Солнце взойдёт, солнце взойдёт».
Допеваю последний куплет, а Катерина все не выходит. Только сосед со второго этажа, кажется, не слишком рад полуночному концерту под его окнами.
Пытаясь перекричать мой бархатный тенор, он не слишком культурно выражается на всю улицу. Не реагирую на агрессию. И как ему не стыдно? Я со всей душой!
Вова нервно сопит неподалеку. Ему почему-то тоже не нравится моя песня… Вот же люди пошли! Никакой романтики!
– Проваливай, Дон Жуан, хренов, пока я ментов не вызвал! – продолжает орать мужик.
– Что ж вы милейший, не разбираетесь в классике? Это серенада Трубадура. Но для вас я и Дон Жуана могу! Спецзаказ по заявкам. Только сегодня бесплатно!
Вспоминаю слова… Ну конечно, там все как раз по смыслу подходит!
«Deh, vieni alla finestra, o mio tesoro,
Deh, vieni a consolar il pianto mio», – набрав побольше воздуха в грудь, затягиваю с новой силой и «убиваю» оперным голосом мужика в майке и семейных труселях.
– Ну все… я пошел звонить в полицию! – не ценит по достоинству весь спектр моих вокальных возможностей. А может просто не обучен итальянскому и не в состоянии проникнуться глубоким смыслом великого произведения Моцарта.
– Вам не угодишь… тоже мне, ценители! – фыркаю и продолжаю:
«Se neghi a me di dar qualche ristoro,
Davanti agli occhi tuoi morir vogl’io!»
– Даниил Иосифович! Надо уходить, пока проблем не нажили, – цедит, дергая меня за рубашку.
– Ага. Я тоже так думаю, – киваю. Если Катя решила поиграть в недотрогу, то я с удовольствием принимаю ее правила игры. Азарт и бурлящая кровь делают свое дело. Я удивительно легко подпрыгиваю и подтягиваюсь на руках, цепляясь за решетку на фасаде дома. Несколько секунд повисаю, болтая ногами и раззадоривая чересчур злого начальника службы безопасности, который пытается меня поймать. Но не тут-то было! Подразнив Вову, перемахиваю через створку открытого окна на балконе.
– Даниил! Да что же за «еперный театр»?! Быстро вылезай оттуда! – выражается не слишком пристойно, но я-то уже почти в квартире. Осматриваюсь, не переставая напевать, но не так громко:
«Tu ch’hai la bocca dolce più che il miele,
Tu che il zucchero porti in mezzo al core,
Non esser, gioia mia, con me crudele,
Lasciati almen veder, mio bell’amore!»*
* перевод с итальянского мог бы выглядеть примерно так:
Под окном споем ей серенаду.
О, выйди поскорее, моя отрада,
О, выйди на свиданье, дорогая.
Когда ж любовь мою не ждет награда,
Умру у ног твоих я обожая!
Хранят уста любимой меда сладость,
И нежность в сердце ты оберегаешь.
Не будь ко мне жестокой – дай мне радость,
Дай мне тебя увидеть, дорогая!
А «Дорогая» у меня та еще штучка! Умеет пощекотать нервы и взбудоражить кровь. Не успеваю перехватить ручку, как замок на балконной двери щелкает. Щеколда заперта! Не вижу, кто это сделал, но раздумывать некогда.