Дженнет толковала о детях еще некоторое время, и Келси, согласно кивая головой, уже порадовалась тому, что неприятная для нее тема оказалась забыта, как вдруг мысли Дженнет Гарднер совершили неожиданный скачок в обратном направлении, и она сказала:
– …Но в отношениях между матерью и дочерью всегда есть что-то особенное, вам не кажется, милочка? Вот вы с Наоми – даже после стольких лет вынужденной разлуки сумели найти общий язык. А ведь все это было так давно, что многие люди и вовсе позабыли о том, что у Наоми есть дочь. Если вообще когда-то знали.
Дженнет поднесла к глазам одну руку и скептически осмотрела первый слой темно-розового лака.
– Прелестно, дорогуша, – бросила она маникюрше и снова повернулась к Келси, причем в ее голосе снова зазвучала задушевная интонация. – Надеюсь, я не оскорблю ваших чувств, если скажу, что мы все – кто знал Наоми и ее ситуацию, – все стояли за нее горой. Согласитесь, дорогая, сама идея, что кто-то может отнять у матери ее дитя, выглядит противоестественной.
Келси, скорее почувствовав, чем увидев, как обе маникюрши навострили уши, – постаралась ответить как можно спокойнее:
– Я уверена, что Наоми высоко оценила ваше участие.
– Ах, если бы это принесло ей какую-нибудь пользу! Мне очень жаль, но во время процесса Наоми вела себя так, словно старалась нанести самой себе максимальный вред. Я всегда думала, что это досада на вашего отца заставила ее поступать столь.., безрассудно. А надо вам сказать, что в те времена общественное мнение было куда строже, да и значило оно больше. И еще этот Алек Бредли… – Она досадливо прищелкнула языком. – Наоми следовало десять раз подумать, прежде чем флиртовать с ним.
Дженнет неожиданно осеклась, словно вспомнив, чем кончился этот флирт, и как-то зябко съежилась в своем кресле.
– Простите меня, Келси, – проговорила она. – Должно быть, вам неприятно слышать об этом эпизоде…
В другое время Келси бы только позабавило, что убийство и десятилетнее заключение кто-то назвал эпизодом, о котором неприятно вспоминать, но сейчас ее внимание привлекло к себе имя, которое назвала Дженнет.
– А вы знали Алека Бредли? – спросила она.
– О, да. Большинство из нас знало его… Шикарный был мальчик, как сказала бы моя Диди.
Он был высоким и смуглым, этот красавчик, а его улыбка могла растопить любое женское сердце. И он прекрасно это знал, знал и использовал в своих целях. Одно время он даже пытался описывать круги вокруг меня, но Хенк быстро положил этому конец… – Дженнет хихикнула как-то по-девчоночьи. – И все же не могу не признать, что мне льстило его внимание, хотя я и знала, какая у него репутация.
– И какая же это была репутация?
– Знаете, дорогая… – Дженнет даже наклонилась вперед в своем кресле и заговорила громким, театрально-зловещим шепотом:
– Ведь от него отреклась даже его семья! У родителей Алека были кое-какие финансовые трудности – у кого их нет? – но голубая кровь есть голубая кровь! Этот скандал с его первой женой приобрел слишком широкую огласку. – Дженнет придвинулась еще ближе к Келси, явно готовясь поведать ей какую-то потрясающую сплетню. – Вы же знаете, что он предпочитал женщин в возрасте? Богатых женщин намного старше себя? Всем было известно, что первая жена Алека буквально осыпала его деньгами, но это не очень помогло, потому что всем было хорошо известно, что Алек.., как бы это сказать? Он обслуживал женщин…
– Значит, он был бабником? Дамским угодником?
– О, Келси, это был настоящий жеребец, горячий, неутомимый. И, ходили слухи, что он берет деньги за свои услуги.
– Он.., женщины платили ему за секс? Дженнет снова хихикнула, на сей раз несколько смущенно. Очевидно, она предпочитала пользоваться пристойными эвфемизмами.
– Я не знаю, обстояло ли дело именно так, как вы сказали… Но все знали, что его можно, гм-м.., нанять в качестве сопровождающего. В скаковом мире довольно много одиноких женщин – незамужних, разведенных, покинувших одного мужа и еще не подцепивших другого. Алека можно было использовать, чтобы приятно провести время, появиться с красивым партнером на вечеринке, даже на ипподроме, если уж на то пошло. Как я уже сказала, Алек был очень хорош собой, но всегда не при деньгах. Говорили, что он много играет на скачках, но чаще всего – неудачно.
Дженнет улыбнулась, и с ее лица посыпались на черное платье легкие красновато-розовые чешуйки засохшей маски.
– Никто из нас, однако, не думал, что между ним и Наоми существует подобного рода сделка, – продолжала она. – Такая женщина, как ваша мать, могла запросто получить любого мужчину, который ей понравится. Да что я вам объясняю, вы же сами видите, голубушка, что Наоми и сейчас еще очень и очень ничего. Алек, казалось, был очарован ею, он преследовал ее буквально по пятам, хотя, разумеется, это не мешало ему заигрывать и с другими женщинами. Наоми же оказалась не из тех, кто будет с этим мириться. Они крепко поговорили, после чего ваша мама дала ему полную отставку…
Дженнет снова смутилась, на сей раз – искренне и глубоко.
– То есть я хотела сказать…
– Вы видели их в ту ночь? – подвела итог Келси, не обращая никакого внимания на нежелание своей собеседницы называть вещи своими именами и на угрызения совести, овладевшие ею столь неожиданно. – В ту последнюю ночь, когда Алек погиб?
– Да, – подтвердила Дженнет, облизав сухие губы. Прямой, без обиняков вопрос Келси явно покоробил ее. – Мы с Хенком приехали в Виргинию по делам, и нас как людей, связанных со скачками, пригласили в местный клуб на вечеринку коневладельцев… Ага, вот я и готова! – Дженнет подняла вверх руки и помахала ими в воздухе, чтобы лак быстрее высох. – Кстати, о вечеринках, я просто жду не дождусь сегодняшнего вечера. Этот ваш симпатичный молодой человек… Слейтер, кажется? – заставляет нас нервничать больше обычного. Все только и дела – вот, что гадают: выиграет он Тройную Корону или нет.
– Итак, они спорили, – твердо продолжила Келси и, не обращая внимания на протесты маникюрши, протянула руку и схватила Дженнет за запястье. – В ту ночь они горячо спорили…
– Да, – отозвалась Дженнет, явно жалея, что страсть к сплетням завела ее так далеко. – Многих из нас расспрашивала о том же самом полиция. Сразу после.., осложнений. Разговор между Алеком и Наоми был довольно громким, так что многие могли его слышать… Так вот, ваша матушка без обиняков, самыми простыми словами заявила ему, что между ними все кончено. Возможно, они оба выпили чуть больше, чем следовало, потому что не очень стеснялись в выражениях. В конце концов Наоми выплеснула ему в лицо бокал шампанского и ушла. С тех пор я не видела ее.., очень-очень долго.