Если бы не ее статус и лаборатории, я бы давно выбрал другую куклу.
— А, понятно. — поникнувшим голосом ответила я. — Это все сложно. Ещё раз извините, я не хотела вас обидеть. Драконы тоже не такие сильные, как все…
— Сядь! — резко скомандовала тэль.
Голос, насквозь пропитанный кинжалами, заставил немедленно подчиниться. И я ненавидела себя за то, как страх бурлил внутри тела. Я ведь огненная драконица, ученица боевого факультета, и обязана сражаться с тварями Иномирья, а, получается, все, на что я способна — это испытывать дикий страх, пока пытаюсь хоть немного перехитрить сморда из другого мира?
— Отлично держишься, ящерка, — шепнул в ухе сиер Симон. — Мы близко.
Все же, не зря я всегда считала профессора лучшим среди преподавателей. Его слова в очередной раз придали мне сил.
Не-тэль тем временем поправила волосы, а затем как-то неестественно застыла. Ее тело будто заморозили временной магией, а глаза превратились в стеклянные провалы, не выражающие ни одной живой эмоции.
И в эту самую минуту я вдруг ощутила свою драконицу. Не четко, довольно смазано и туманно, но все же она перестала быть для меня закрытой.
В комнату проник аромат, отдаленно напоминающий запах черешни. Я тут же вспомнила то зелье, которое приносила мне Эльза. Получается, исключительно счастливый случай помог мне избежать попробовать отравленный частицей сморда напиток.
Неожиданно я ощутила чьи-то коготки на спине и дернулась.
— Стой спокойно, — шепнул знакомый голос. — Он ничего не будет слышать и видеть, пока не вылезет, но не стоит привлекать внимание, моя шкурка очень дорога.
— Белозуб, как ты здесь оказался?
— Залез к тебе под одежду. — бесстыже пропыхтел суслик, — Ты ужасно потеешь, тебе бы следовало провериться.
В другой раз меня бы сильно возмутили слова монстрика. Но тварь начала выходить из тела тэль, и это зрелище не только заставляло подняться волоскам на руках, но и мешало формировать из звуков слова.
Серые дымчатые щупальца появились сначала на плечах, а потом медузами повылезали из рук женщины. Они медленно тянулись к полу и шипели, словно были недовольны тем, что покидают Элоди.
— Разреши мне тебя куснуть, Стейани. — очень тихо предложил Жак. — Твоя кровь, хоть и отравлена, но все же даст мне сил, как мне кажется. И тогда я смогу помочь.
— Лучше пускай он куснет Элоди, когда из нее вылезет эта хитровыделенная тварь. — подсказал в ухе Симон, но суслик его тоже услышал.
Он благоговейно ответил:
— Будет исполнено, профессор. — и тут же скрылся под моей формой.
Возле плеча целительницы показалось лицо сморда. Серая вытянутая маска с провалами вместо глаз, с заостренными шпилями на месте ушей и страшной треугольной линией, заменяющей рот, напоминающий глумливую насмешку над окружающими. Еще пара щупалец плюхнулись на пол и с мерзким звуком тварь полностью вышла и оторвалась от целительницы.
Она была ужасна до рвотных позывов. И один только ее вид холодил в жилах кровь. Впечатлительных дев с легкостью довел бы до обморочных состояний.
Серая пластичная особь с тонкими ногами и небольшим тельцем, но зато бесчисленным количеством щупалец-присосок, которые мерзкими прутьями свисали со спины — с их помощью сморд подчинял себе выбранную жертву и контролировал ее.
Матушка всегда учила, что врать нехорошо, но деликатно поясняла о существовании моментов, в которые все же следует слегка приукрасить действительность, чтобы не обидеть своих знакомых. Поэтому сообщать тетушке Сандрин о чрезмерности румян на ее щеках мне не разрешалось. Сейчас я тоже собиралась воспользоваться старым советом и, кое-как выдохнув, произнесла:
— Вы изумительное создание! — в конце концов мое восклицание могло подразумевать разные понятия.
И, если я втайне имела в виду «изумительно-страшно-ужасное», то все же сморд расценил мои слова на свой лад и гордо расправил плечи.
Кстати, матушка всегда говорила, что мужчины более падки на комплименты и откровенную лесть, нежели женщины. И, видимо, сморд не был исключением.
Он гордо расправил свои серо-дымчатые плечи.
— Сейчас! — скомандовал в ухе профессор и тут произошло сразу несколько действий.
Тэль Элоди вдруг громко вскрикнула и дернулась, хотя еще минуту назад походила на застывшее изваяние. Дверь замерцала всеми цветами радуги и с грохотом отворилась. В мою сторону метнулась одна из щупалец, от которой мне удалось уклониться, за ней последовала вторая, но ноги отпрыгнули сами собой. В груди засияла радость, когда я услышала голос Криса, крикнувший:
— Стефани, осторожней!
Но вместо того, чтобы послушаться, глупо отвлеклась и повернулась к двери. В следующую секунду в плечо впилось что-то болезненное и мне безумно захотелось спать.
***
Первое, что я увидела, придя в себя, это склонившееся над моим лицом сосредоточенное лицо тэль. Вскрикнув, я мигом обратилась к драконице, и призвала в обе руки по огненному килиону.
— Стефани, всё хорошо. — взволнованно заверила целительница и быстро отошла от кровати.
А я, уже успела вскочить с места, уронить одеяло и ещё какую-то медицинскую склянку. Прижавшись спиной к каменной стене, хрипло, но уверенно просипела:
— Не подходи ко мне, тварь! Я не позволю тебе себя подчинить! Ни за что!
— Вот теперь я полностью убедился, что наша ящерка в порядке, — хохотнул где-то слева знакомый голос.
Я повернула голову и удивленно уставилась на профессора. Он вальяжно устроился в кресле персикового цвета и мирно попивал что-то из фарфоровой чашечки. Я даже пару раз моргнула и, погасив один из килионов, незаметно несколько раз себя ущипнула, чтобы удостовериться, не сплю ли я крепким сном.
— Эрвье, — нарочито серьезно обратился ко мне сиер, — Какие действия предпримешь, если я скажу, что опасность миновала и сморд повержен?
— Уточню, на каком основании я могу вам верить? Вдруг он вас всех успел подчинить, пока я была без сознания?
— За здравые рассуждения я даже дам тебе немного баллов, но вот твои сомнения в том, что я с коллегами мог бы не справиться с этим щуплым смордом, расстраивают, потому баллы придётся снять.
— А то, что меня назвали тварью ты никак не учтёшь в своих подсчетах? — наигранно возмутилась тэль Элоди, усевшись напротив него.
— Межу нами говоря, ты же не станешь отрицать, что у девочки имелись на то причины? — исподлобья уточнил Симон, а затем широко и дерзко усмехнулся.
Элоди рассмеялась его словам. Но улыбка быстро сошла с ее лица.
— Это теперь ляжет несмываемым пятном на все годы моей работы. — с грустью вздохнула главврач, — Я так дотошно пыталась его найти, а оказалось, он прятался внутри меня. Чувствую себя идиоткой.
— Ты сама по итогу сражалась против него. Никто ничего не посмеет ничего сказать. А если найдутся злые языки, зови. Я люблю их