глаз от хрустального экрана перед нами. Я сидел рядом со Стентором и отметил лихорадочный пыл, с которым он наблюдал за первым появлением Ваньяны.
Сначала показалось, что по экрану скользят смутные, похожие на туман призраки. Мы знали, что эти фигуры представлены в неправильном ракурсе. Наконец, один объект постепенно становился все более непрозрачным, его очертания можно было разглядеть отчетливо. Затем через это огромное собрание, а потом через тысячи других людей по всему миру прокатилась волна безмолвного ужаса, поскольку значение увиденного обрушилось на человечество.
Фигура, стоявшая лицом к нам, оказалась огромным шестиногим жуком, не идентичным во всех деталях нашим земным врагам прошлых лет, но, несомненно, насекомым гигантских размеров! Конечно, он не мог нас видеть, потому что наш ведущий должен был появиться только позже, но он заговорил, и нам пришлось закрыть глаза, чтобы убедить себя, что это знакомый голос Ваньяны, ведущего венерианского радио. Стентор схватил меня за руку, издал нечленораздельный крик и упал бы, если бы я вовремя не поддержал его.
– Друзья Земли, как вы называете свой мир, – начал диктор, – это знаменательное событие в анналах планет-близнецов, и мы с нетерпением ждем возможности впервые увидеть одного из вас, и предпочтительно Стентора, поскольку вы сейчас смотрите на одного из нас. Мы много раз с интересом слушали вашу историю о насекомых-вредителях, которые угрожали сменить вас, как повелителей вашей планеты. Как вы часто слышали от нас, нас точно так же донимают насекомые. Наша битва проиграна, если мы не сможем в ближайшее время уничтожить их.
Внезапно к венерианцу присоединилось другое существо, колоссальный муравей, который нес в передних лапах крошечный светлый предмет, который он передал жуку-диктору, который взял его и протянул вперед для нашего более пристального рассмотрения. Нам показалось, что это была крошечная обезьяна, но она была настолько мала, что мы не могли сказать наверняка. Однако мы были убеждены, что это было млекопитающее существо и насекомое-вредитель Венеры. И все же в нем мы узнали рудиментарного человека – таким, каким мы знаем его на земле!
Не было никаких сомнений относительно направления, в котором инстинктивно развернулись симпатии, однако разум подсказывал нам, что наше сострадание должно быть обращено к разумной царствующей расе, которая поднялась до своих нынешних интеллектуальных достижений за эоны времени. По какой-то причуде или капризу природы, еще в самом начале, жизнь развилась в форме насекомых вместо млекопитающих. Или (мысль была отталкивающей) удалось ли насекомым в прошлом вытеснить млекопитающих, как они могли бы сделать это здесь, на Земле?
В тот вечер телевещания больше не было. Стентор не появился, настолько он был потрясен видом венериан, но утром он поговорил с ними по радио и объяснил вполне естественную антипатию, которую мы испытали, видя их.
Теперь они больше не призывают нас строить космические корабли и лететь помогать им избавляться от их "насекомых". Я думаю, они боятся нас, и сам их страх пробудил в человечестве нечестивое желание победить их.
Я против этого. Разве у нас не было достаточно войн в прошлом? Мы покорили наш собственный мир и должны довольствоваться этим, вместо того чтобы искать новые миры для завоевания. Но жизнь здесь слишком проста. Я это ясно вижу. Как бы ему это ни казалось неприятным, человек несчастлив, если у него нет какого-то врага, которого нужно победить, какой-то трудности, которую нужно преодолеть.
Увы, мои самые большие опасения за человечество оказались беспочвенными!
Некоторое время назад, когда я вышел на свое поле, чтобы посмотреть, как поживают мои посевы, я обнаружил жука с шестью зубцами, который жадно поедал их. Никому не нужно будет лететь на Венеру, чтобы сражаться с "насекомыми".
1928 год
Древний ужас
Хэл Грант
– Будет интересно, если им посчастливится найти ящера и окажется, что она настоящая.
– Что найдут? – спросил я.
Резерфорд читал газету про себя и в качестве ответа он протянул мне её, одновременно указав на заголовок, содержащий информацию о том, что ученые направлялись в Африку на поиски "Доисторического монстра, замеченного охотниками в болотах Северной Африки".
Из описания автора я почерпнул идею о том, что существо должно было принадлежать к одному из видов гигантских ящеров, которые бродили по земле в эпоху рептилий, около пятисот миллионов лет назад.
Я подумал, что вся эта история – розыгрыш, о чем и сказал вслух. Резерфорд не согласился со мной, обратив мое внимание на тот факт, что все люди, чьи имена были названы, были хорошо известны, что делало маловероятным, что какой-либо писатель использовал бы их в связи с чем-либо, что отдавало обманом.
– Я полагаю, что у них есть доказательства, оправдывающие такую экспедицию, иначе они бы не поехали. Более того, я не удивлюсь, если когда-нибудь в будущем прочитаю, что они открыли эту штуку, чем бы она ни была, и что это даст им некоторые очень необычные переживания.
Что ж, каждый имеет право на свое мнение, даже если у него нет оснований, на которых оно могло бы основываться, поэтому я не стал с ним спорить, сказав только, что предположил, что у него была какая-то очень веская причина быть настроенным позитивно по отношению к этой истории.
Возможно, он подумал, что я был несколько саркастичен. Во всяком случае, он на мгновение посмотрел на меня прищуренными глазами, как будто пытаясь принять решение о чем-то, затем, набив трубку, он потянулся за спичкой и, раскурив табак, тихо сказал:
– Да, я действительно верю, что есть живые потомки тех ящеров и что они внешне похожи на тех древних, о которых мы читали. Кроме того, я полагаю, что у меня есть веские основания полагать, что некоторые из них не похожи ни на один известный вид, и, поскольку вы не станете подвергать сомнению мое убеждение, пока у тебя не будет каких-либо доказательств, я собираюсь привести вам некоторые, при условии, конечно, что ты примешь мои неподтвержденные слова о том, что я расскажу, за правду.
Резерфорд не из тех, кто склонен делать заявления, которые не соответствуют действительности. Если он говорит, что знает, что что-то так и есть, исходя из личных знаний, это решает дело. Он всегда был таким еще в школе. Я не раз видел, как он терпел неудачу, хотя если бы он просто покривил душой и фактами, он мог бы спасти себя. Зная его так, как знал я, я сказал ему, чтобы он продолжал и предоставил мне доказательства, если он захочет, но