– Дити, сколько минут назад взорвалась бомба?
– Шесть минут двадцать три секунды. Зебадия, это действительно была атомная бомба, да?
– Видимо, да, небольшая. Килотонны две. Ая Плутишка!
– Я вся внимание, Зеб.
– Сообщи время, истекшее с момента определения расстояния до источника света.
– Пять минут сорок четыре секунды, Зеб.
– Неужели я так сильно ошиблась? – ахнула Дити.
– Нет, нет. Ты же сообщила время с момента вспышки. А я велел Ае определить расстояние только после того, как мы перешли на сверхзвук.
– Ну, тогда еще ничего.
– Капитан, – поинтересовался Джейк, – каким образом Ая измерила расстояние до атомного взрыва? Мне представлялось, что это невозможно из-за радиации. Может быть, она располагает неизвестным мне оборудованием?
– Второй пилот, она располагает многим, чего я тебе не показывал. Но намеренно я ничего не скрывал – ты же не скрывал от меня намеренно то оружие и боеприпасы, которые у тебя…
– Прошу прощения, сэр!
– Да ладно, Джейк. Мы оба ничего не скрывали, нам просто не до того было. Дити, сколько времени назад мы убили этого рейнджера?
– Это было в семнадцать четырнадцать. Сейчас двадцать два двадцать. Пять часов шесть минут назад.
Я взглянул на приборную доску: на «внутренние часы» Дити не влияли никакие приключения. Часы Аи показывали 05:20 по Гринвичу с семичасовой поправкой на наш часовой пояс.
– Вот так пять часов. У меня такое ощущение, будто прошло пять месяцев. Нам нужен отпуск.
– Всецело за! – воскликнула Шельма.
– Договорились. Джейк, я понятия не имел, может ли Ая измерить расстояние до атомного взрыва. Я приказал ей определить пеленг на световой маяк за кормой, она выбрала самую яркую точку и запеленговала. Потом приказал замерить расстояние радаром. Я не знал, получится ли это, просто раскрутил свое молитвенное колесо и воззвал к Небу. Получилось. Ей наверняка мешал белый шум на частоте ее радара, но потребовался бы очень сильный шум, чтобы она не смогла различить в нем эхо своих сигналов. Ей несомненно было трудно, потому что она дала «плюс-минус» в целых шестьсот метров. Тем не менее полученные данные оказались очень близки к координатам, заложенным в ее память, и стало ясно, что наш домик разбомбили. Это плохая новость. Но пришельцы опоздали и не сумели прикончить нас. Это хорошая новость.
– Капитан, я не жалею о материальных потерях. Мы живы, остальное несущественно.
– Согласен – хотя ни в одном из своих пристанищ я не был так счастлив, как в Гнездышке. Но вот что плохо: теперь нам нечего и пытаться предупредить Землю – нашу Землю – о пришельцах. Взрыв уничтожил единственное доказательство: труп. А заодно и материалы, которые ты хотел передать своему финскому другу. Может быть, мы теперь вообще уже не сможем вернуться домой.
– О, это не проблема, капитан. На установку верньеров требуется две секунды. Не говоря уж о кнопке мертвого человека и программе в Аиной памяти.
– Джейк, не надо называть меня капитаном, когда я не отдаю команд.
– Зеб, мне нравится называть тебя капитаном.
– И мне, и мне, мой капитан!
– И мне, капитан Зебби!
– Смотрите не перестарайтесь. Джейк, я не хотел сказать, что ты не сможешь доставить нас обратно: я имел в виду, что нам не следует идти на этот риск. Мы потеряли след пришельцев, но они-то знают, кто мы, и, к нашему огорчению, умеют узнавать, где мы. А я бы хотел дожить до того времени, когда наши детишки не только родятся, но и вырастут.
– Аминь! – сказала Шельма. – Вот пускай здесь они и растут. Почему бы не предположить, что сюда эти гнусные твари пока не забрались, а?
– Хильда, милая, у нас нет никаких фактов, позволяющих предполагать что бы то ни было.
– Джейкоб, у нас есть один факт.
– Какой? О чем ты, дорогая?
– Мы знаем наверняка, что на нашей родной планете твари есть. И поэтому там я детей растить не собираюсь. Если это место нам не подходит, давайте искать другое.
– Гм… логично. Да. Капи… Зеб, как ты считаешь?
– Согласен. Но до утра мы вряд ли сможем сказать что-либо определенное. Джейк, мне не ясен один ключевой момент. Если мы сейчас переместимся на нашу собственную Землю, где мы окажемся? И когда?
– Папа, могу я ответить на этот вопрос?
– Давай, Дити.
– Когда мы с папой совершили смещение и оказались там, где нет буквы J, мы сначала решили, что ничего не получилось. Папа оставался в машине и размышлял, что произошло. А я пошла в дом, хотела приготовить завтрак. Все выглядело как всегда. Но телефонная книга лежала в кухне на буфете, а ей там не место. У этой книги на обложке была карта зоны местной связи, и мне бросилось в глаза название «графство Джуаб» – Juab County, только там было напечатано Iuab, и я подумала: какая смешная опечатка! И тут я открыла книгу и увидела, что там вообще нет буквы J. Я уронила книгу и побежала к папе.
– Я сперва решил, что с ней истерика. Потом посмотрел в какой-то словарь, в Британскую энциклопедию, и стало ясно, что надо уносить ноги.
– Ну так вот, Зебадия. Когда мы прибыли обратно, я ринулась в дом. Телефонная книга лежала где полагается. Алфавит был такой, как надо. Часы у меня в голове показывали, что мы отсутствовали двадцать семь минут. Часы в кухне это подтвердили, и часы в машине тоже. Ну как, ответила я тебе?
– Пожалуй, да. При смещении время просто идет себе, как обычно. Я должен был это уточнить, потому что мне хотелось бы обследовать эту воронку, после того как она остынет. А что было в тот раз, когда вы совершили вращение?
– Это уже не так легко сказать, Зебадия. Мы были в том пространстве-времени всего несколько секунд и оба потеряли сознание. Тут неопределенность.
– Охотно верю. Но скажи мне, Джейк, как обстоит дело с собственными движениями Земли? Вокруг своей оси, вокруг Солнца, относительно звезд и так далее.
– Теоретический ответ на этот вопрос требует математики, которая, по твоим же собственным словам, выходит за пределы твоих интересов, э-э… Зеб.
– За пределы моей компетенции, ты хочешь сказать.
– Как пожелаете, сэр. Путешествие в другое пространство и другое время – и возвращение назад – означает, что ты оказываешься там и тогда, где и когда оказался бы, если бы не совершал этого путешествия. Но понятие «когда» требует дальнейшего уточнения. Как мы с тобой выяснили, э-э… сегодня днем, хотя кажется, что это было гораздо раньше, мы можем настроить аппаратуру так, что вернемся на какую угодно ось в какой угодно точке с сохранением интервала. С целью перестройки планет. С любой другой целью. Включая возвращение в направлении, противоположном стреле энтропии. Правда, я подозреваю, что это приведет к смерти.
– Почему, папа? Разве дело не обойдется просто регрессией памяти?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});