…Я слушала свою коллегу, с восторгом расписывавшую, как в гардеробной комнате под каждым платьем она поставит соответствующую пару обуви и как давно, можно сказать, всю жизнь она об этом мечтала, и вспоминала её же недавнюю, в честь 150-летия Чехова, инсценировку, изобличающую человеческую мелкость, пошлость, мещанство.
Неужели литература сама по себе, а жизнь сама по себе, с грустью думала я. Тем временем, как это часто бывает в Питере, за окном пошёл дождь. Он шёл весь день и всю ночь.
«Дождь стучал в окна всю ночь», вспомнила я концовку чеховского «Крыжовника».
Так и есть.
Код для вставки в блог или livejournal.com:
62
Крыжовник, и не только 62
Выпускной вечер мы отправились отмечать в Питер.
2010-07-28 / Инна КАБЫШ 63
открыть 62
КОД ССЫЛКИ:
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,8 Проголосовало: 6 чел. 12345
Комментарии:
Побег от реальности
Человек
Побег от реальности
ОЧЕРК НРАВОВ
Порождения чужой фантазии переживаются у нас сильнее, чем собственные проблемы
Марина КУДИМОВА
ЗАЧЕМ РОССИИ ОПЕРЕТТА?
Этим вопросом когда-то задался поэт Юрий Ряшенцев. В его стихотворении перечислялись, кажется, все черты национального массового сознания.
…При наших чувствах без ответа,
в минорном явленных ладу!
При свадьбах, но – с идейной ссорой!
При судьбах, что вершат свой путь
со всей беспечностью, в которой
нет легкомыслия ничуть!
При нашей тяге к идеалам!
При нашем знании войны!
При том, что поднятым забралом
поэты русские сильны!
При том, что медная монета
Звенит, – не надо серебра!
При наших поисках добра,
при том, что дождь как из ведра, –
зачем России оперетта?!..
…В мой родной Тамбов каждое лето наезжали провинциальные театры музкомедии. Публика на спектакли ходила в основном пожилая, спокойная. Это были остатки поколения, пережившего в более-менее сознательном возрасте войну, а потом безбытность и беззрелищность эпохи, былинно именуемой «После Войны». Трофейные фильмы моя бабушка вспоминала вплоть до кончины в 1983 году. В 60-е где-нибудь в Калужской области ещё донашивали гимнастёрки и кителя, в которых брали Берлин.
Послевоенным невольным аскетам остро не хватало гламура. Гламур – это облегчённый вариант красоты, или красота-лайт. Она вряд ли «спасёт мир», но вполне может спасти отдельно взятую душу от депрессии и неприкаянности. Вот и шли на «Сильву» и «Марицу». Оперетта в советском варианте – «Вольный ветер» или даже любимая «Свадьба в Малиновке» – слишком давила на идеологические рычаги, хотя и рождала музыкальные шедевры. Смотреть хотелось не на «восстание масс», а на фраки, вечерние платья и прочую бутафорию. Не то чтобы, как в песне Высоцкого, грезили: «Я, Вань, такую же хочу», но радовались обманной невесомости жизненной ноши, минутному шампанскому опьянению. Возвращались, утешенные прекрасной музыкой, в свои «хрущобы» и засыпали с безоблачной улыбкой.
Кто мог тогда представить, что мёртвый глянец занавесит наши «берёзовые ситцы» до полной непроглядности?
Наверное, с похожей улыбкой отходили ко сну инструкторы обкомов партии по ветшающей идеологии. Страну ведь проиграла бездарная пропаганда, оказавшаяся в руках чиновников, не веривших ни в сон, ни в чох, ни в грачиный грай и зашторивавших разбитые дороги и прочие кричавшие проблемы реальной жизни демагогическими призывами вроде «Экономика должна быть экономной». Зрелищная тишь, гладь и божья благодать нарушились на моей памяти лишь однажды, когда в начале 80-х Ленком привёз в Тамбов «Юнону и Авось» и молодёжь ломанулась в здание филармонии, снося двери.
Через полтора десятка лет грянула эра «мыльной оперы» – оперетты телеформата, фаст-фуда культуры. С дешёвой сериальной продукции началась новая система не только культурного, но и социального отсчёта. Секс-символом русской провинции стала кургузенькая Вероника Кастро, уступавшая актёрскими данными приме моршанского самодеятельного театра. Начались задержки зарплат и продуктов, но «Просто Мария» властвовала думами россиян, сидевших на приподъездных лавочках и деревенских завалинках. Незамысловатые коллизии этой телесказки лишали сна и аппетита самых вреднючих старух, вечно первых в неиссякаемых российских очередях.
Наверняка тогдашние культуртрегеры не просчитывали такого эффекта. Возможно, напротив, надеялись ещё лет десять продержать людей у экранов на «Семнадцати мгновениях» и «Месте встречи…». Но эфирную сетку надо было заполнять чем-нибудь «числом поболее, ценою подешевле». А зрителю того и надо было! В одном мексиканском флаконе он получал какие-никакие психотерапевтические услуги, какие-никакие чувства и какую-никакую иллюзию красоты и счастья.
Окончательного распада трещавшей по всем швам державы население почти не заметило. Хватилось, конечно, задним числом, но в это время Марисабель обнаружила, что Хуан Антонио – не кто иной, как её родной брат, и подобный поворот сюжета огорошил публику от Петропавловска до Краснодара.
Отечественные мастера культуры не почуяли синдрома идеологической, а потом и исторической усталости своих подопечных, острой потребности в отвлечении от рутины и дурных предчувствий. Необходимо было срочно менять – в том числе и облегчать – культурный код. Отдельные попытки к этому, правда, предпринимались.
Тот же Ряшенцев написал классные тексты к натуральной оперетте – засмотренной до дыр телеверсии «Трёх мушкетёров». Страна заголосила: «Пора-пора-порадуемся на своём веку…» – ликуя оттого, что её несколько вечеров кряду не грузят «заседаниями парткома» и «сталеварами». Но трилогия о русских гардемаринах образца XVIII столетия, задуманная в конце 80-х как альтернатива «Мушкетёрам», обворожила только уже утративших интерес к книге подростков.
Однако чем же заканчивается стихотворение Ряшенцева, процитированное вначале?
«…Среди земли простой и грозной опять, земляк, нам жизнь дана пленительной и несерьёзной, какой не может быть она». (Курсив мой. – М.К.)
Из криминальной хроники
В донской станице Мелиховская участковый милиционер поздним вечером на мотоцикле с выключенными фарами наехал на 12-летнюю девочку и скрылся с места происшествия. Девочка получила множественные травмы, в том числе открытый перелом ноги. Именно виновнику ДТП было поручено расследование обстоятельств случившегося. Участковый составил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту получения потерпевшей телесных повреждений в результате дорожно-транспортного происшествия.
ВЕСЁЛЫЕ РЕБЯТА
Глумливость названия державного мюзикла – «Весёлые ребята» – и сейчас лично у меня вызывает ярость. Мы, напротив, очень серьёзные «ребята»! Именно серьёзность есть главная архетипическая черта русского исторического характера.
Недаром наша литература дала миру самого нешуточного писателя – Льва Толстого. Впрочем, серьёзное противостоит вовсе не весёлому. Его противоположность – пустое, бессодержательное. Русско-культурному типу близок жанр семейной саги и социальной драмы, где всё «по правде». Однако в совсем не располагающих к беспечности обстоятельствах нам вдруг периодически делалась мила чужая, так не похожая на нашу, жизнь по признаку «какой не может быть она». Какой она бывает, мы испытали на собственной шкуре.
Русская история забирала у народа и ту долю энергии, которая у других народов рождала карнавальные формы культуры. Мои родственники только что вернулись с отдыха в маленьком, совершенно не курортном испанском городишке. Их поразило, как при почти полном отсутствии туристов местные жители развлекали сами себя. Устраивали то Праздник первой оливки, то День последней сардины.