– А те какое дело, мелюзга, в очереди я или нет?! У тя там че, теща стоит?! Развели тут свинарник, а от других порядка требуете! – продолжал спектакль Дарк, плавно и почти незаметно для окружающих переходя с общеконтинентального на полесский. – Давай живее, не тяни время, мне еще с дороги в кабак заглянуть надо!
– Убрать отсюда эту мразь! Чего встали, бездельники?! – подал голос начальник смены, наконец-то доведя свой гнев до кондиции кипения. – Манш, Иланор, исполнять!
Испугавшись грозного крика, пес для порядка жалобно тявкнул из-под стола, а два рослых парня, сбросив оковы оцепенения, поспешно кинулись исполнять приказ. Запоздалая реакция оппонентов не застала моррона врасплох. Как только рука одного из таможенников властно легла на его плечо, Дарк сделал легкое круговое движение и вывернул кисть незадачливого вышибалы.
Дальше события стали развиваться в строгом соответствии с намеченным беглецом планом. Дежурный полицейский наряд находился неподалеку от поста и внимательно наблюдал за происходящим. Пока шла словесная перепалка, служители порядка не вмешивались, предоставляя своим коллегам-таможенникам возможность разрешить чрезвычайную ситуацию мирными средствами, но как только конфликт перерос в стадию рукоприкладства, вооруженные автоматами мужчина и девушка поспешили использовать в споре последние и весьма увесистые аргументы.
Тяжелый стальной приклад врезался точно между лопаток. Если бы Дарк не предвидел нападения сзади и предусмотрительно не рванулся вперед, то удар бы пришелся точно по основанию черепа.
«Задумка могла окончиться плохо: полгода больничной койки или летальный исход, а все из-за плохой подготовки! Ну не научили оболтусов в академии рассчитывать силу удара, что с этим поделать… дилетанты!» – выражал Дарк про себя недовольство низким уровнем профессионализма местных полицейских, пока сладкая парочка в бронежилетах заваливала его обмякшее тело на стол и, осыпая спину ударами кулаков, закручивала назад руки.
Не считая явного перебора с применением приклада, нужно было отдать должное слаженности и отточенности действий напарников. Процедура ареста заняла не более пяти секунд, и стоявшие поблизости гражданские даже не успели как следует испугаться. Однако когда стальные браслеты защелкнулись на запястьях хулигана, по рядам невольных свидетелей инцидента прокатился недовольный ропот, мгновенно переросший в шквал возмущений. К великому удивлению Дарка, среди присутствующих нашлись чудаки, осуждавшие действия представителей властей и по непонятным причинам вставшие на его сторону.
«Да что же творится?!», «Беззаконие, произвол, нарушение прав…», «Правильно, так с ними и надо, подонками!» – неслись вслед Дарку, которого уже волокли в сторону служебных помещений, противоречивые выкрики.
Сознание вернулось не сразу, оно долго пробиралось сквозь разрушенные адским сотрясением коридоры мозга, но наконец нашло путь и объединило отдельные функции восприятия мира в единую цепь. Сначала открылись глаза – ядовито-зеленый фон резал сетчатку и отдавался ноющими болями в затылке; затем вернулось обоняние – жуткая вонь поразила дыхание. Дарк издал тихий хрип, от чего заболели разбитые в кровь губы. Серьезных повреждений вроде бы не было, иначе побитый организм обязательно просигналил бы об этом спазмами, ломотой, резями и прочими разновидностями болевых ощущений. Еще пару раз крякнув, моррон сел на липкий пол и огляделся вокруг: темно-зеленый кафель в грязных разводах, яркая лампочка без абажура на потолке, три писсуара – источника зловония, пара туалетных кабинок и проржавевший умывальник, из которого монотонно капала вода. Сомнений не было, его заперли в туалете полицейского опорного пункта аэробазы, не забыв предварительно снять наручники и слегка попинать ногами.
Последним из чувств к моррону вернулась память. Он на твердую четверку с плюсом отыграл комедийную сценку на таможне, но так и не успел перейти ко второму действию. Внезапно появившийся самозванец режиссер взял инициативу в свои руки и хорошо поставленным ударом по голове объявил антракт. Это произошло сразу же, как только он в сопровождении двух костоломов скрылся от взглядов публики за дверью служебных помещений. Дарк немного не рассчитал, за что и поплатился, хотя, по большому счету, еще ничего не было потеряно. Сколько бы ни тянулся антракт, а зрители все равно не смогут отсидеться в буфете.
Моррон медленно встал и не спеша, проверив работу опорно-двигательной системы и вестибулярного аппарата, доковылял до такой же темно-зеленой и грязной, как кафель, двери. «Три громких удара, как это символично, – размышлял Дарк, пока барабанил по запертой двери. – Три удара – три звонка в театре, хватит, ротозеи, бездельничать, шут отдохнул, шут готов продолжить клоунаду!»
Вскоре в ответ раздались торопливые шаги, дверь открылась, и на пороге возникла уже знакомая моррону девушка: среднего роста, стройная, черноволосая, с немного раскосыми глазами и короткой стрижкой. Дарк сделал было шаг вперед, но округленный кончик полицейской дубинки тут же уперся ему в грудь.
– Очухался, скандалист?! Я рада, теперь посиди спокойно и не мешай работать, а то получишь вторую порцию… прав, – быстро проговорила девушка и захлопнула дверь так сильно, что с потолка отвалился кусок штукатурки, а барабанные перепонки задержанного чуть не разорвались.
На языке мгновенно завертелось много нелестных эпитетов, адресованных женщинам во власти, но Дарк сдержался. В конце концов, его повторно не побили, а обошлись вполне вежливыми уговорами.
Выждав с минуту, он снова постучал в дверь, но на этот раз результата не последовало. Привыкшая к фокусам перепивших в полете пассажиров и прочих бузотеров-арестантов, девушка наверняка стиснула зубы и упорно барабанила по клавиатуре, стараясь не обращать внимания на побочные шумы, мешающие печатать отчет о задержании. Время шло, Дарк продолжал бесплодные попытки сочинить увертюру для одинокого ударника с оркестром гулко завывающих водосточных труб и бачков. Костяшки кулака уже начинали распухать, а на него так и не обращали внимания. Отчаявшись, Дарк сильно пнул по двери ногой и затих в ожидании ответной реакции. Не прошло и минуты, как вновь послышались шаги и голоса. На всякий случай моррон отошел от двери и начал разминать кисти рук. Долетевшие до его слуха обрывки фраз и интонации свидетельствовали о том, что разговор предстоял серьезный.
На этот раз визитеров было двое. Негласная инструкция руководства запрещала проводить воспитательные мероприятия с задержанными поодиночке. Не то чтобы кто-то боялся возможности побега, скорее присутствие при избиении второго полицейского намного облегчало судебные разбирательства в случаях нанесения воспитуемым тяжелых, а порой и несовместимых с жизнью увечий. Должен же был кто-нибудь засвидетельствовать, что арестант набросился первым и получил по заслугам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});