– Назад… к линии, живо! – устало прошипело чудовище в женском обличье, грозно поедая Дарка мутными, слезящимися глазами.
– Какая линия?! Вы что, не видите… такое творится?! – попытался вразумить женщину в форме моррон, едва удерживая напирающую и клокочущую за его спиной толпу.
– К линии! – настойчиво повторила приказ пограничница, смотря на строптивого юношу, как на агрессора, интервента, контрабандиста и наглеца в одном лице.
Титаническим усилием воли и напрягшихся мышц спины моррону все же удалось немного потеснить назад рвущихся к барьеру товарищей по несчастью. Только после этого грозная воительница открыла окошечко и милостиво согласилась принять маленькую книжечку в серой обложке.
Спустя несколько секунд пристального разглядывания помятых корочек и сверки личности на фотографии с покрывшейся потом физиономией стоявшего перед ней субъекта служащая все же поставила во вкладыше желанный штамп и нажала на кнопку.
Магнитный замок приветливо щелкнул, подмигнув Дарку зеленым светом, и массивная железная дверь, как скрипучие ворота средневекового замка, медленно отъехала в сторону. Только переступив порог и осознав, что все мучения остались позади, моррон спохватился: «Я же лыс как колено, а на фотографии с длинными волосами. Мое лицо изменилось до неузнаваемости, я сам себя с трудом узнаю, почему же она меня пропустила?»
Случившееся объяснялось просто. За шесть часов смены женщина налюбовалась на столько фотографий и лиц, что если бы она одинаково внимательно всматривалась в каждую, то определенно сошла бы с ума. Дарку повезло, он попал в число тех счастливцев, удостоверения которых женщина, якобы рассматривая, на самом деле закрывала глаза и отдыхала. Если бы не ее усталость, то, вероятно, возникли бы большие проблемы не только из-за отсутствия волос у оригинала, но и из-за дилетантского качества немного смазанной с левого края печати.
Конвейерная система проверки прибывающих имела один существенный недостаток – человеческий фактор. Экономия на персонале свела на нет работу всего пограничного механизма.
Не растрачивая попусту ограниченный запас душевных сил, прибереженных для куда более важных вещей, чем соболезнования усталой женщине, Дарк усиленно заработал локтями, пробивая себе дорогу через две сотни уже прошедших пограничный пост счастливцев, теперь пытавшихся отыскать свой багаж среди бесформенного нагромождения чемоданов и сумок.
Похоже, власти умышленно издевались над иностранными гостями полесской столицы. Конвейер был всего один, и из темной бездны загадочного отверстия в стене ежесекундно прибывали все новые и новые партии упакованного барахла. Стоит ли уточнять, что вещи попадали на движущуюся ленту транспортера в хаотичном порядке, то есть вперемешку со всех рейсов. Человек тридцать-сорок ползали между разбросанными чемоданами, еще столько же тешили себя надеждой поймать то чудное мгновение, когда их драгоценная сумка только торжественно въедет в зал и не будет сброшена под ноги. Остальных приезжих, видимо, уже покинули силы, они держались в стороне и пребывали в сомнамбулически глубоком раздумье: «В каком состоянии достанется мне багаж, и прибудет ли он вообще?»
К счастью, моррон путешествовал налегке, и это помогло ему избежать проблемы, с которой столкнулись привыкшие к хотя бы минимальному комфорту в дороге путешественники. Однако дойти до зала таможни оказалось непросто. Пару раз Дарк падал, спотыкаясь о валявшиеся на полу чемоданы и оторванные ремни сумок, которые наподобие змей так и норовили оплести его ноги, трижды его грубо отпихивали в сторону, а однажды даже пнули.
С виду респектабельные, еще недавно переполненные жеманством и показными манерами граждане всего за какие-то полчаса превратились в обезумевших, мечущихся по замкнутому пространству багажного отделения зверей. Природа есть природа, против нее не попрешь! Борьба за помятую и перепачканную котомку – та же самая борьба за кусок мяса в голодную зиму, но только в условиях цивилизованного, высокоразвитого человеческого общества. Как только вещи оказывались в руках владельцев, накал страстей моментально спадал. А после того как таможенный кордон оставался за спиной, взъерошенные и растрепанные пассажиры «чистили перышки» и снова превращались в напыщенных дам и господ, способных часами рассуждать об этикете с приличиями и неустанно выливать на собеседников словесный шлак на высокие темы.
Выбравшись из толпы, Дарк поспешил к стойкам таможенников, одетых в униформу небесно-голубого цвета и пугающих клиентов изрядной толщиной лоснящихся щек. Беглец сначала хотел отдышаться, но не мог позволить себе упустить удачный момент, когда встречающие еще не видели его, а девушки-вампиры еще не прошли пограничного контроля. Именно сейчас он должен был исчезнуть, раствориться, как дым. Не время обращать внимание на неопрятный вид, льющийся со лба пот и сбившееся дыхание, когда, возможно, всего через несколько мгновений шанс уйти незамеченным будет окончательно и бесповоротно утерян.
– В сторону, пшел! – Рука моррон а схватила за ворот пиджака степенного гражданина в очках и откинула его в сторону. – Че рты раззявили, курицы моченые?! А ну, пропусти!
Молодой таможенник с жиденькой бороденкой и оттопыренными усами чуть не выронил из рук магнитный щуп при виде наголо бритого юноши в кожаной куртке, грубо распихивавшего выстроившуюся перед пунктом проверки очередь. Действия нахала привлекли внимание и находившихся поблизости коллег: двое таможенников открыли от удивления рты, а седовласый сержант со следами кофе на рубашке и кителе выпучил глаза и чуть было не подавился отправляемым в бездонные недра живота бутербродом. Даже служебный пес ощетинился и тихо зарычал в преддверии драки. Пройдя сквозь очередь, как ледокол сквозь льды северных морей, Дарк остановился в метре от жидкобородого таможенника и, мимоходом сплюнув под ноги, водрузил сумку с деньгами на стол досмотра.
– Долго я еще ждать буду?! Валяй, обнюхивай! – обратился Аламез то ли к служащему, то ли к внезапно испугавшемуся и забившемуся под стол псу.
Реакция собаки ничуть не удивила моррона. Такое случилось не впервой, животные чувствовали, что он не человек, и предпочитали держаться подальше. У них были острый нюх, обостренные инстинкты, а вот молчание оробевших служащих уже начинало по-настоящему выводить Дарка из себя. Еще немного, еще минутная задержка из-за нерешительности остолопов в погонах, и его затея бесславно провалится.
– Встаньте в очередь, – неуверенно пролепетал юноша, косясь на начальника, который, отложив бутерброд, начал медленно принимать грозный вид, естественно, не забыв при этом раздуть для пущей важности толстые щеки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});