Гордон скрипнул зубами и нервно зашагал по ковру.
Он не отказывается от своих планов, но сегодня он сделает ее своей.
Пусть даже это произойдет без скрепления брачных уз.
Джемма глубоко вздохнула, с трудом заставив себя не оборачиваться ко всем тем женщинам, которые стояли и наблюдали за ней. Она затылком ощущала их взгляды, однако продолжала неспешным и ровным шагом идти через двор.
Внезапно в дверях храма возник Гордон. Его лицо выражало глубокое недовольство. Она остановилась, воззрившись на него и пытаясь понять, что ей теперь следует делать. Ее решимость куда-то испарилась при виде его мрачного выражения лица. Она застыла на месте, пытаясь вспомнить, почему именно собиралась к нему прийти.
Однако его глаза вдруг радостно засияли. Иначе это описать было просто невозможно, это чувство очень ясно отразилось в их синеве. А в следующее мгновение его губы раздвинулись в приветливой белозубой улыбке, и он протянул ей руку приглашающим жестом. Джемма шагнула вперед и нахмурилась, наступив на острый камешек. Его улыбка поблекла, хоть и не исчезла до конца, и он быстро подошел к ней.
— Ты струсила, дойдя так далеко? Где же та отвага, которая помогла тебе здесь оказаться, Джемма?
— Она досадует на то, что идет босиком.
Джемма ответила ему негромко, чтобы ее слова не долетели до зрителей. Мужчины, выстроившиеся вдоль крепостной стены, повернулись к ним, чтобы наблюдать за торжественным моментом, священники заполнили храм, монахини глядели сквозь витражные стекла…
В глазах Гордона заискрился озорной смех. Джемма уже поняла, что чувство юмора является одной из черт его характера.
— Раньше невесты шли под венец в сорочке, чтобы продемонстрировать свою покорность жениху.
Он по-прежнему протягивал ей руку, и она приняла ее, после чего впилась ногтями ему в кожу. Он поперхнулся, и улыбка его исчезла.
— Ну, если вы не находите ничего дурного в том, что все мужчины станут разглядывать сквозь сорочку мое тело… По-моему, свет падает как раз так удачно, что все мои формы будут видны.
— Босые ноги — это уже достаточная покорность.
— По мне — так даже с избытком.
Его пальцы обвили ее руку, а лицо стало задумчивым.
— Тогда почему ты пришла, Джемма? Почему-то я сомневаюсь, что дело в моем обещании заявиться к тебе в постель, хоть, кажется, ты поняла, что я говорил это совершенно серьезно.
Она подняла голову и посмотрела на ту радость, которая все еще светилась в его глазах. Ее сердце радостно затрепетало при виде этого чувства, впитывая его в себя.
— Вы правы. Я здесь не потому, что вы обещали сегодня лишить меня девственности. Наверное, я здесь потому, что вчера вечером вы сохранили мою невинность. — Она бросила на него настороженный взгляд. — Возможно, я все-таки доверяю вам, пусть мне и противно то, что я иду на свадьбу босиком.
— А мне эта мысль нравится. — Наклонившись, он прошептал ей на ухо: — Это значит, что я быстрее смогу тебя раздеть.
Она снова впилась в его руку ногтями, но их разговор прервал священник.
— Ты готова, милая?
— В общем-то, да. А что мне еще остается?
Продолжая держать Джемму за руку, Гордон сделал первый шаг к церкви и священнику, готовому благословить их брак. Она запретила себе думать о чем бы то ни было, решительно подавила все эмоции, в последний раз мысленно сказав себе, что поступает правильно, давая брачный обет.
И спустя короткое время она уже превратилась в замужнюю женщину. Жену хозяина замка.
Глава 7
Клан Бэрраса ожидал их у выхода из храма. Джемму поразило количество людей, толпившихся на внутреннем дворе замка. Они старались увидеть их с Гордоном: отцы сажали своих сыновей на плечи, множество ребятишек устроились на повозках, расставленных без видимого порядка. Когда они вышли из церкви следом за священником, собравшиеся приветствовали их радостными криками. Внутри храма тоже не было свободного места. В шедшей перед ними процессии были алтарники, один парнишка нес высоко поднятое распятие, второй небольшую картину с изображением Девы Марии. За ними шел священник с кадилом, окуривая ароматным дымом тех, кто пришел посмотреть на бракосочетание своего лэрда.
Процессия прошла к главному залу и втянулась внутрь. Священник подождал, чтобы они с Гордоном уселись за высокий стол, после чего благословил их. Зал огласился радостными восклицаниями. Джемма невольно улыбнулась — вокруг было столько радости! Приветственные возгласы смолкли, музыка заиграла громче — и Джемма начала постукивать ногой, скрытой подолом шелкового платья.
— О, вот что тебе нравится! — Гордон поймал под столом ее руку и нежно ее сжал. — Надо будет запомнить.
С длинных столов у очагов к ним понесли большие блюда. Кухарка отворачивала край салфетки, которой было накрыто каждое, решая, в каком порядке следует подавать еду.
Джемма не ожидала такой подготовки. Похоже, что пока она принимала ванну, на кухне трудились не покладая рук.
Гордон снова сжал ее пальцы, и она повернулась, поймав на себе его взгляд.
— А ты думала, что я сразу же утащу тебя наверх без всякого празднования?
Она мгновенно покраснела, поскольку все ее мысли были сосредоточены на этом следующем важном этапе бракосочетания.
Осуществление супружеских обязанностей. Ей снова пришло в голову, что сегодня она пойдет куда дальше, чем просто щупать его мужское достоинство. Она может рассчитывать на то, что ее супруг снимет с себя одежду. При этой мысли ее румянец стал жарче, и тут его теплые пальцы снова бережно сжали ее руку.
— Как бы мне ни хотелось это сделать, милая, было бы подло не устроить в твою честь брачного пира.
— Но у людей было так мало времени! Как они все успели?
Он наклонился к ней, чтобы посторонние следующих слов услышать не могли.
— Да, конечно. Но как видишь, Джемма, похоже, что все были очень рады внести свою лепту в то, чтобы сегодняшний день стал для нас особенным.
— Я такого не ожидала, спасибо.
Он высокомерно выгнул бровь.
— Джемма, не думай, пожалуйста, будто я не умею устраивать праздник. Тем более в такой знаменательный для нас день.
Его тон давал ясно понять, что он скорее серьезен, нежели шутит. Ее ресницы затрепетали: неужели Гордон озабочен тем, чтобы произвести на нее благоприятное впечатление. Она не понимала, как ей следует реагировать. Он выпустил ее руку и тут же взял ее за подбородок, заставив поднять голову. Его глаза лучились счастьем.
— Я ясно вижу, что мне предстоит приложить немало усилий, чтобы завоевать твое доверие. Мне не нравится, что ты во мне сомневаешься.