Вету буквально выбило из сладких грез обратно в бренный мир. В раздраженном голосе было столько злости, что девушка чуть не шарахнулась в сторону, будто ее не только окрикнули, но еще и ударили.
На глаза навернулись слезы. Нет, только разреветься еще не хватало, за что он ее так, да еще на глазах у Ройвиса?
* * *
— Между прочим, если ровандисцы поторопятся, то их тяжелая кавалерия будет не столь уж и эффективна. Сами знаете, тот кисель, в который превращаются наши поля… — Хотя военный совет вроде бы закончился, несколько вельмож продолжали вовсю переливать из пустого в порожнее, строя очередные догадки. Ройвис мало внимания обращал на их болтовню, высматривая в разноцветной толпе Вету. Ах, вот же она… Девушка, заметив рыцаря, пошла ему навстречу. От блуждающей на нежном лице улыбки на душе немного потеплело. Ну ее в бездну, эту политику со всеми ее войнами, когда рядом есть такие глаза…
Дойти до Веты Ройвис не успел.
— Смотри, куда копыта ставишь, шлюха ровандисская! — Девушка отшатнулась, от улыбки не осталось и следа. Навстречу ей пришли испуг и почти детская обида, в черных глазах появилась затравленная растерянность. Кажется, за спиной Ройвиса кто-то охнул, но рыцарь не обратил на это никакого внимания. Сквозь рухнувшую откуда-то сверху кровавую пелену дикого бешенства он видел лишь лицо, обрамленное аккуратной бородкой.
Мерзавец, которому девушка неосторожно наступила на ногу, открыл рот, но что еще он хотел поведать миру, осталось загадкой. Ройвис деловито развернул хамоватого вельможу к себе лицом, а затем обтянутый в белый атлас кулак с восхитительным хрустом впечатался в нос мерзавца. Устоять на ногах тому не удалось. Тело с глухим шлепком свалилось на пол, искривленное лицо залито кровью, серые глаза съехались в кучу, словно пытаясь разобраться — а что это там сталось с уехавшей куда-то в сторону сопелкой?
На зал рухнула гробовая тишина. Кто-то вцепился Ройвису в плечо, предостерегая от дальнейших действий. Напрасный труд — рыцарь успел прийти в себя. Вот только несдержанному на язык ублюдку от этого легче уж точно не будет. Взгляд нашел Вету — та стояла, напряженная, словно струна.
— Я даже не пытаюсь оправдать выходку этого господина, но это уже перебор, — раздался за спиной осуждающий голос. Командор. Ройвис не видел лица старого вояки, но не сомневался — густые брови сошлись в одну линию. Еще бы. Такая выходка в отношении союзника…
— А как по мне, так самое то! — Рядом материализовался виновник торжества. Барон Тогэйро, в отличие от Торвейда, был абсолютно доволен. — Между нами говоря, кавалер Дефейр легко отделался. Не вмешайся наш храбрый юноша, я бы ему устроил проблемы куда более значительные. Друг мой, следует ли расценивать ваши действия как вызов Дефейра на Высший Суд?
Высшим Судом здесь называли дуэли. Ройвис запоздало вспомнил рассказы Дойвего — в Вельсии поединки были настоящим представлением, которое регулировалось множеством законов и правил. Большей части этих хитросплетений рыцарь не знал.
— Да. — Ответ вышел каким-то слишком уж скупым, ну да ничего страшного. Не урок изящной словесности.
— Прекрасно! — Тогэйро выглядел каким-то слишком уж жизнерадостным для суверена, чьего вассала только что оскорбили подобным образом. Врезать в морду — поступок, достойный пьяных грузчиков, а никак не рыцаря Звездоцвета. — В таком случае, я принимаю на себя высокую честь быть судьей на поединке. Господин Дефейр, вы слышите? Вы вызваны на Высший Суд!
— Да, — прогнусавил тот в ответ, тщетно пытаясь прикрыть платком разбитый нос. На рубашке и камзоле застыли отвратительные красные подтеки. Рыцарь поймал его взгляд — полный лютой, тяжелой ненависти. Тем не менее, никаких враждебных действий не последовало. Похоже, присутствие барона, да еще явно выказавшего обидчику хама полное одобрение, оказало на оного хама крайне умиротворяющий эффект.
— Друг мой, я просто в ужасе от подобной бестактности, но… — Тогэйро потерял к Ройвису всякий интерес, зато клещом вцепился в командора, — не могли бы вы напомнить мне имя этого храброго рыцаря? Признаться, моя память…
Барон выглядел забавно — толстенький коротышка с обрамленной рыжей шевелюрой залысиной. С такими внешними данными не полками командовать, а трактир держать где-нибудь в предместьях. Тем не менее, еще во время военного совета Ройвис с удивлением убедился: несмотря на то, что Тогэйро получил звание главнокомандующего благодоря интригам и протекции влиятельных родственников, он от этого не переставал быть одаренным полководцем, прекрасно разбирающимся в порученном ему деле.
— Ройвис Тагерсиан, старший рыцарь Звездоцвета. — Церемонно подсказал Торвейд. — Милорд, мне, право, неловко, что такая выходка…
Осторожный голос командора, который явно не разделял баронского восторга, резко оборвался. Ага, один из оруженосцев с силой пихнул Торвейда в бок, а когда тот обернулся — сделал страшное лицо и яростно замотал головой. Мгновение спустя, барон принялся во всех красках расписывать предстоящий поединок. Реплику командора он будто бы и не расслышал. Видимо, не разбиравшийся, как и Ройвис, в тонкостях вельсийских дуэльных правил, Торвейд был в шаге от поступка, идущего вразрез с местным этикетом.
Ройвис попытался подойти к растерянной Вете, но барон, заметивший его движение, набросился на рыцаря голодным коршуном.
— Друг мой, ваша забота о прекрасной леди столь трогательна… Увы, осталась еще одна формальность. Нам необходим второй судья, а вам — двое достойных доверия свидетелей.
Ого! Как у них все сложно!
Как оказалось — куда сложнее, чем кажется. Второй судья был фигурой даже более значимой, чем сам барон. Во-первых, он в обязательном порядке должен быть мистиком, который засвидетельствует честность поединка, исход которого определяется исключительно бойцовскими качествами и волей высших сил. Во-вторых, обладает рядом неких «весьма почетных привилегий». Собравшиеся вокруг вельможи вполголоса переговаривались, гадая, кому же достанется завидная роль. Трое сопровождавших барона мистиков задумчиво переглядывались, однако настоящей заинтересованности в происходящем не выказывали. Тогэйро, видя такое равнодушие, слегка приуныл.
— Что ж, раз благородные господа не демонстрируют желания принять на себя высокую честь, я вынужден прибегнуть к жребию. — Слуги засуетились. Видимо, в отличие от закусок и вин, жребий для такого случая они заранее подготовить не догадались.
— Сиятельные! Надеюсь, мне простится моя чрезмерная назойливость… — Из рядов знати вышла закутанная в диковинную зеленую накидку девушка. Ройвис изумленно вытаращил глаза — таэтисса на вельсийском приеме?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});