шарниры — из его рук выходили настолько изящные и аккуратные вещи, что впору было пристраивать его к ювелирному делу, а не алхимии. Или к артефакторике?..
Сегодня на скелет нужно было начать наращивать «мышцы», и без Иды тут было не обойтись: чистая техника закончилась, требовалось вливать магию. Поэтому напоминание о завтрашнем бале и визите Владыки вызвало у неё, в отличие от остальных девушек, не воодушевление, а раздражение: ну какой бал, если начинается самое важное, интересное и ответственное?! Однако негодование Идана благоразумно оставила при себе, в очередной раз заверила принцессу, что готова продемонстрировать свои таланты, и едва дождалась возможности улизнуть.
Откуда во дворце Владыки, пусть и была это летняя резиденция, взялись столь прекрасно оборудованные лаборатории, Иде объяснили быстро. Рассказали и об увлечениях принца, и всё это заставило её проникнуться симпатией к правителю её новой родины и исполниться оптимизма насчёт своих планов. Подобрать бы себе такого мужа, чтобы не мешал с работой, и желательно сделать это поскорее, чтобы не отвлекаться уже на все эти придворные развлечения!..
К радости сообщников, особой популярностью эта лаборатория сейчас не пользовалась, и старый сварливый повелитель лабораторного хозяйства, Шахру Лесной Сумрак, предоставил её паре энтузиастов. Только дотошно расспросил о том, над чем они работают, показательно посомневался в возможностях техномагии и сдался только тогда, когда возмущённая недоверием Ида, забывшись, в пылу спора просто показала собственную ногу. Старик слегка смутился, отступил и больше в их работу не вмешивался.
Общение Иданы с Мараном за пределами вопроса с крылом тоже шло бойко и к общему удовольствию. Ида уже привыкла к тому, что почти ничего не знает о личности своего сообщника, и не обращала внимания, что даже в разговорах на отвлечённые темы рассказывала, в основном, она, а Маран больше слушал и задавал наводящие вопросы, расспрашивая обо всём на свете — об истории, достижениях техномагии, природе, жизни высшего света Транта, любимых книгах…
За это время Маран успел выяснить, что исправить Идане зрение можно, но не за один раз, требовалось лечиться несколько недель, не напрягая при этом глаза. Девушка его выслушала, даже порадовалась, но отложила эту процедуру на неопределённо отдалённое будущее, уверенно заявив, что ей сейчас не до того. Маран понимал, что «не до того» ей наверняка будет всю жизнь, но настаивать не стал — её дело и её выбор.
Пришёл ответ от брата Иды, но он ничего не прояснил. Вспомненная Идой воинская школа существовала в очень далёкой стране, связей с которой у Илаатана тысячу лет назад определённо не было. Да и отличался тамошний путь воина от тех обрывков воспоминаний, которые сумел выудить из небытия Маран. Но он изначально не рассчитывал на эту информацию, поэтому встретил её отсутствие спокойно. Гораздо важнее сейчас была возможность проводить время с Иданой.
Для него общительная живая девушка оказалась отличной альтернативой бесчисленным книгам. Конечно, она больше рассказывала о своей родине, и это мало помогало в знакомстве с современным Илаатаном. Но зато Ида посещала занятия для невест, потом охотно делилась впечатлениями и сравнивала с родными обычаями, а Маран — внимательно слушал.
И из всех историй, из наблюдений и просмотренных книг вытекала одна простая истина, гревшая душу гостя из прошлого: да, мир изменился, изменились законы и обычаи, но люди остались прежними. Точно так же боролись за власть, за золото, травили неугодных, просто куда чаще травили теперь в метафорическом смысле, а не так, как привык действовать Маран. И это вселяло надежду.
Правда, понять, чем он намерен заниматься позже, когда освоится, всё это пока не помогало, но появились варианты. Например, любимая алхимия. Он уже знал, что ядоваров в привычном виде — как тесного сообщества, почти тайного ордена, — давно не существовало, но зато его познания и опыт даже сейчас были небесполезны.
А тому, чего не знал, он вполне мог научиться, тем более сейчас ученичество не требовало тех запредельных усилий, которые приходилось прилагать в его время. Никаких сложностей с поисками наставника, никакого фактически рабства, когда ученик для учителя был в первую очередь рабочей силой в доме и часто мальчиком для битья.
Просто Магиструм, просто экзамены — щадящие, без необходимости самому для себя изготовить противоядие, на собственной шкуре ощутив действие некоего яда, и повезёт, если он окажется не смертельным. Просто обучение, которое либо успешно оканчивали, либо покидали ученическую скамью на своих ногах и отправлялись домой, а не на Последний суд к богам.
Дивный, невозможно спокойный мир, который, однако, был действительностью. И только собственная навязчивая тревога о потерянных воспоминаниях, которые жизненно важно было восстановить, не позволяла полностью увлечься этим новым миром.
Впрочем, в компании энергичной трантки об этом не думалось. Она легко заряжала своим азартом, пусть и направленным в неожиданное, непривычное русло. Или напротив, хорошо знакомое? Если разобраться, не столь уж сильно всё это отличалось от приготовления зелий или, вернее, подготовки для них сырья…
— Ты сегодня рано, — обернувшись, поприветствовал Маран сообщницу, которая влетела в лабораторию. Он уже пару дней как прочно обосновался за небольшим верстаком в дальнем конце лаборатории, предназначенной для работы с металлами. Будущий пациент тоже сидел здесь, на больших тисках, которые, кажется, никто никогда не использовал с момента их установки.
И вроде двигалась Идана не очень громко, и молчала, и не пыхтела от быстрой ходьбы, и духами почти не пользовалась, но когда она появлялась в лаборатории, у Марана возникало странное ощущение, что Ида заполняет собой всё окружающее пространство, и у него не оставалось шансов её не заметить. На появление мастера Шахру или Алдана он реагировал совсем не так остро.
— Надоело, — страдальчески закатила глаза Ида, отработанными движениями собирая волосы в пучок — к сожалению Марана, потому что ему нравилось смотреть на это кудрявое облако. — Я бы попросила принца, чтобы он отпустил меня спокойно работать в этот ваш Магиструм, вот как ты, вольным художником, — повторила она его собственные мысли. — Но увы. Это ты — родственник Владыки, можешь себе позволить, а я тут пока на птичьих правах. Надо выйти уже наконец замуж как-нибудь особенно удачно и спокойно заняться исследованиями, — она усмехнулась. Это, конечно, была шутка, но… шутки в ней было не так уж и много.
— И что, уже есть какие-то варианты? — ровно спросил Маран, больше прислушиваясь к себе, чем ожидая ответа.
До сих пор они мало обсуждали цель её пребывания здесь, не до того было, да и другие, более интересные темы находились. А сейчас вот Ида сама заговорила, и…
Он