— Вот даже как?! — Поднял бровь хозяин, приглашая нас войти. В парадной комнате у накрытого стола нас ждала хозяйка.
— А это моя Эльжбета! — Так гордо представил жену хозяин, что не возникло и малейшего сомнения: в этом доме госпожа Эльжбета пользуется немалым уважением.
Тепло поприветствовав нас, хозяйка позвала всех к столу. Завтрак был простым и сытным, почти таким же, как я привыкла дома. Ну, может, чуть обильнее, но если бы Виллем или отец пригласили к завтраку гостей, наши бы тоже расстарались. Кроме нас за столом присутствовали еще несколько человек, которых господин фон Хайденберг представил как своих людей. Их имен я не запомнила, кроме одного: пожилого господина, одетого по люнборгской моде, но представленного вендским именем Януш.
Это имя, как мне уже объяснила Марьяна, означало не больше не меньше, чем тот же «Ян», только на вендский манер. Наверное, раз уж нам выпало поселиться на самом пограничье, придется ко многому привыкать. Вот и у хозяйки имя — необычное, не наше. Если бы мы были сейчас в наших краях, я бы, наверное, по выговору смогла догадаться, выросла эта почтенная фру здесь, или же она из пришлых. Но сейчас для меня они все говорили немного необычно: и хозяйка, и ее муж, и загадочный Януш, который то ли венд, то ли не венд… надо будет потом спросить у Арвида, не заметил ли он разницы.
Хозяин, тем временем, выждав немного, снова принялся за расспросы.
— Так Вы говорите, господин Арвид, что супруга Ваша — наследница по женской линии. Признаться, я уж и не думал, что кто-то еще найдется, долго Его Величество наследников искал. Хотя, так оно, конечно, лучше. Земля без хозяина дичает…
— Дичает. — Согласился Арвид, так же, подчеркнуто солидно, как и хозяин, вступая в разговор. — Вот и Его Величество решил, что хватит уже на земле хозяевам меняться. Были, наверное, причины.
— Так у Пехова теперь, говорите, хозяйка есть. — Вступил в разговор один из местных рыцарей. — Надо бы старому Виту сказать.
— Хозяин есть, сам и скажет. — Сказал, как отрезал, господин фон Хайденберг.
— А старый Вит — это кто? — Сразу ухватился за ниточку разговора Арвид.
— Да староста пеховский, то есть, Ваш. Толковый мужик, хозяйственный, но упертый… страшно сказать. И местные за ним в огонь и в воду, он уже трех хозяев на месте пережил.
— И еще стольких же пережить собирается? — Скептически поднял бровь господин Тилль, заканчивая предусмотрительно оборванную хозяином фразу.
— Ну, что он там собирается — не мне судить. — Господин Ханнес ничуть не был смущен подобной проницательностью. — Но я бы, на вашем месте, со старым Витом ссориться не спешил.
— Да я на ссоры вообще не скор. — Деланно равнодушно пожал плечами Арвид. — Если хозяйство в порядке, налоги уплачены и люди не голодают, то, пожалуй, и повременим.
— Хозяйство… — Ершистость хозяина куда-то пропала, если вообще не была показной. — Дом там старый стоит, но можно ли там жить — не знаю. Как последнего хозяина погнали с места королевским указом, Вит там, вроде бы, печь топить запретил. А все заготовленные дрова отвез на ярмарку, чтобы купить зерна и припасов.
— Даже так?
— Даже так. Не думаешь же ты, господин Арвид, — фон Хайденберг легко перешел на «ты» — что хозяина с земель просто так снимают? Да еще и отдельным королевским указом. Крестьяне тогда к вендам бежали толпами, да и те, что остались, без Витовых придумок до весны не дотянули бы.
— Понятно. — Арвид в задумчивости потер лоб. — То есть, нас ждет разграбленный дом, разоренное хозяйство и полупустая деревня?
— Ханнес, хватит тебе молодежь пугать! — Вмешалась в разговор госпожа Эльжбета, до этого только молча сидевшая рядом с мужем. — Дом там и правда в запустении, но поселение не пустое. И по хуторам люди остались, не все разбежались. Ну, был голодный год, пережили. Так и у нас тогда тоже не густо уродило. Этот год неплохой был, хвала Творцу.
— И то так. — Покладисто согласился с ней муж. — Правда, господин Арвид, что это я…. Любителем поворчать стал на старости лет. Но ты, все равно, прислушивайся, что старшие говорят, и на многое пока не рассчитывай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да я и не рассчитываю. Я все больше на себя привык полагаться.
— Оно и лучше. А скажи-ка, господин Арви, вот ты — Роггекамп-Пехов. Не родственник ли ты Фолькнеру Роггенкампу, что из Кедингер Ланд? Мы с ним, в свое время, неплохо ладили на королевской службе.
— Родственник. — Арвид вздохнул. — Это брат мой старший.
— А-а, так Его Величество мне хороших соседей прислал! — Обрадовался хозяин. — И как там дружище Фолькнер поживает? Мы с ним, наверное, с Последней войны не виделись… Женат уже? Дети?
— Не вернулся Фолькнер с Последней войны. — Голос Арвида звучал глухо. Словно за столько лет на военной службе он так и не научился смиряться с потерями. — Меньше месяца не дожил до подписания мира.
— Ох, ты ж… — Ахнул господин Ханнес. — Ты прости, приятель, не знал… Ну ты смотри там, если что надо будет, шли гонца. Для брата Фолькнера я уж как-нибудь расстараюсь. Поделимся, чем сможем.
— Да мы, на всякий случай, пока со своим припасом. Но, все равно, спасибо. Лучше, подскажите, на какую ярмарку в округе стоит за товаром ездить? Где лучше продать, а где — купить?
Дальше разговор пошел уже о простых хозяйственных вещах. Упоминание моего погибшего деверя подействовало на мужчин подобно тайному слову, переводя нас из разряда «пришлых» в «свои». Я же, в свою очередь, разглядывала убранство комнаты, стараясь при этом не слишком нахально глазеть.
А посмотреть было на что. Добротная мебель и расписные фразские плитки на печи соседствовали с тонкой резьбой по дереву и роскошными вышивками на занавесках, скатерти, салфетках… Да что там, даже стены в этом доме были украшены не привычными мне гобеленами, а вышитыми коврами-картинами.
— Это я по старой привычке. — Госпожа Эльжбета все-таки проследила мой взгляд, но, похоже, не обиделась. — Ткать, вышивать — это каждая женщина умеет. А вот с гобеленами вашими я так и не сдружилась.
— Да я, собственно, тоже. — Призналась-повинилась я. — Скатерти, дорожки мы дома ткали. А так, все больше мелочи по хозяйству. Мать всегда говорила, что гобеленам замок нужен, на простой стене они себя не покажут.
Хозяйка рассмеялась так заливисто, что я не удержалась. Мужчины, оглянувшись на наш дружный смех тоже разулыбались.
— Так, может, меду? За знакомство? — Все еще улыбаясь предложил господин Ханнес, окончательно признавая нас.
— Спасибо, но в другой раз. — Арвид покачал головой. — Не обижайся, но не до хмельного сейчас. Нам еще своих с постоялого двора забрать надо, и до Пехова доехать. Сам же говоришь, многого не ждать. Так что надо пораньше управиться. Чтобы до вечера людей разместить и ночлег организовать.
— Так я ничего такого и не предлагаю. — Пожал плечами хозяин. — Это ж мед…
— Да пробовал я вчера уже местный мед, на постоялом дворе. — Арвид улыбнулся, вроде, немного виновато, но светилось в его улыбке некоторое лукавство. — Вроде, совсем немного и хлебнул, а полночи потом не спалось.
Я не сдержалась и покраснела, тем более, что муж в этот момент бессовестно мне подмигнул. Хозяин, тоже заметив наши переглядывания, тоже заулыбался в усы, но ничего не сказал. Только когда мы уже уезжали, шутливо поддел Арвида.
— Так ты про обещание не забудь. Если хозяйство все силы вытянет, приезжай на медок. Мед — он такой, сразу все поправит.
Уезжали мы с улыбками, а нам вслед летели смех господина Ханнеса, которому что-то быстро-быстро выговаривала его жена.
— Вот и познакомились. — С облегчением вздохнул Арвид, когда гостеприимный дом скрылся за рощицей. — Могло быть и хуже.
— Например? — Спросила я, тоже радуясь в душе такому приему.
— Например, могло оказаться, что добрый сосед с крестьянами давно уже распахал межу и спокойненько засевает больше земли, чем ему отмерено на королевских картах.
— Ну, межу ты, на всякий случай, перемерь. А то мало ли… — Вмешался господин Тилль, который от самого дома ехал молча. — И отцу напиши. Спроси, не упоминал ли Фолькнер когда своего приятеля в разговорах.