— Ополоснитесь с дороги, госпожа, смойте усталость — Тепло улыбнулась мне женщина.
И вот теперь, когда я уже почти уснула, пришел Арвид с новостями.
— Уже завтра?! — Я привстала на кровати.
— Завтра, родная, завтра. — От Арвида немного, совсем чуть-чуть, пахло хмелем и медом. И, похоже, новости он был рад не меньше меня. А еще я велел Айко принести твой короб. Достань платье понаряднее, здешний господин ждет нас утром к завтраку.
— Ой… — Только и сказала я.
— Умгу. — Согласился муж, присаживаясь на кровать и наклоняясь, чтобы снять сапоги.
— Помочь? — Спросила я. снова привставая.
— Лежи уже. — Беззлобно отмахнулся муж. — Постарею-одряхлею, тогда и поможешь. И одеяло накинь, а то сейчас племянник твой явится.
И правда, Айко обернулся быстро, в сопровождении вездесущего Яна притащив короба с приданым.
— Теть Трауте, я тебе оба принес. А то я ж не знаю, что ты там куда запаковала. — Племянник, как всегда, был неугомонным.
— Мы принесли. — Проворчал Ян, ставя на пол второй короб. — Я говорил ему, чтобы пошел и спросил, какой нести. А он уперся: ты велел, чтобы быстро, и все тут. Арвид, зачем твоей жене среди ночи платья?
— За надом. — Отрезал Арвид. — Айко был послан по делу, и дело сделал. А кто-то тут, как я посмотрю, повадился обсуждать приказы. Мою жену, кстати, зовут госпожа Трауте. Можно — Трауте или просто сестрица…. Впрочем, — прервал он свою воспитательную речь, — идите уже. Завтра поговорим. А сегодня — спать!
— Да, господин. — То ли от волнения, то ли от смущения, но голос Айко сорвался, и племянник, что называется, «дал петуха».
— Среди домашних можно просто: дядя Арвид. — Смилостивился муж, махнув рукой, чтобы Айко вышел. — Ян?
— Да, командир. — Буркнул тот и, покраснев, выскочил следом.
— Вот же, зас… упрямец! — В сердцах чуть не выругался Арвид. — Ты уж прости его, Траутхен!
— Да ладно, было бы за что. — Миролюбиво отозвалась я, забыв уже, что минуту тому назад пылала обидой. И правда, чего обижаться? Муж заступился, племянник рядом.. — Ложись уже скорей, а я сейчас платье достану, чтобы за ночь отвиселось.
Повесив платье, я задула свечу и нырнула под одеяло. Привычно уже прижимаясь к мужу, я подумала о том, что наконец-то эта бесконечная дорога закончится. И можно будет просто закрыть дверь спальни и остаться с Арвидом вдвоем, отгородившись от всего мира.
После той ночи, когда мы ночевали у знахаря, Арвид больше не позволял себе лишнего. Вел себя так, словно спать со мной рядом для него — самое привычное в жизни дело, был неизменно ласков, подтрунивал над моим смущением много, но необидно, но никогда не шел до конца. Вот и сейчас, притянув меня к себе, он ласково гладил по плечу, шептал на ухо всякие глупости, а мир за окном нашей маленькой комнатки жил своей жизнью. Ржали кони, кто-то переговаривался во дворе. Вот заскрипели телеги, видно, приехали еще какие-то припозднившиеся путники. Заплакал за стенкой ребенок, разбуженный, видно шумом за окном.
Арвид замолчал. Замер на миг, видно, тоже вслушиваясь в шум, и снова прильнул ко мне, успокоенный. Теперь он ничего не говорил, продолжая, словно в полусне, прижимать меня к себе. Его ласка будоражила, заставляла хотеть большего, сама не знаю чего. В такие моменты мне всегда вспоминались слова мужа о том, что все это должно было происходить как-то иначе. И мне не терпелось узнать, как же это будет.
Наверное, поэтому. А, возможно, еще и потому, что запах трав, оставшийся в комнате после умывания, кружил голову. Но когда Арвид, тяжело вздохнув, отстранился от меня, я сама потянулась вслед, целуя его в ямочку, что виднелась в открытом вороте рубахи.
— Завтра еще день в дороге. — Напомнил мне муж, не особо, впрочем, отбиваясь.
— День — в дороге, а ночь — мы сами не знаем где. — Вздохнула я и замерла, не зная, остаться или откатиться на свою сторону постели. Однако, терпение Арвида тоже оказалось не беспредельным. И муж, целуя меня, сам потянулся к рубашке.
Утро наступило быстро и оказалось суматошным. Новость о скором прибытии взбудоражила весь отряд. Вокруг только и разговоров было о том, что ожидает нас там, в конце пути. Я прекрасно понимала мужчин, ведь каждый из них, как и мы, пустился в этот путь, ведомый надеждами на лучшую жизнь. Оставив часть отряда под командованием Хойгера завтракать и стеречь повозки, мы с Арвидом и Тиллем отправились на завтрак к хозяину здешних земель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Если не считать ночь в замке родственницы господина наместника, это впервые нас приглашал к себе рыцарь, чьи земли мы проезжали. Наверное, если бы мы попросили о помощи, никто из них не отказал бы собрату по оружию. Но в помощи мы не нуждались, а им не было дела до каждого, кто решил пуститься в путь по королевскому тракту. Здесь же, наверное, путешественники встречались намного реже.
— Не думаю. — Покачал головой Арвид, когда я поделилась с ним своими мыслями. — Скорее, местного рыцаря насторожила новость о вооруженном отряде, которую ему, наверняка, поспешил сообщить наш хозяин. Или еще кто-нибудь из местных. Вот он и решил посмотреть своими глазами.
— А, может, решил познакомиться с соседями. — Вставил свое, как обычно, веское, слово господин Тилль. — Если я не ошибаюсь, где-то недалеко уже должны быть граница.
— Мне казалось, — Арвид огляделся, словно ожидая увидеть эту самую границу прямо за ближайшим кустом, — что граница должна быть еще дальше к северу. Но кто знает, может и правда, сосед. Сейчас все узнаем.
Много времени дорога не заняла. Как и говорил хозяин постоялого двора, едва мы выехали из городка, дорога повернула за небольшую рощицу. Сразу на ней взгляду открывались поле и господский дом на холме за ним. Собственно, домом это назвать было сложно, потому что двор был опоясан самым настоящим рвом и стеной из крепких, заостренных кверху бревен. Но и на виденные мною ранее каменные бурги этот дом тоже не походил. Все вместе это выглядело так, словно кто-то решил так укрепить городской дом господина фон Хагедорна, чтобы он выдержал настоящую осаду. Мне стало интересно посмотреть на хозяина этого чуда.
Хозяин не заставил себя долго ждать. Едва мы поднялись на холм, как из ворот подворья вышел крепкий, нестарый еще мужчина. Одет он был, насколько я могла судить по расстоянию, подобно Роггенкампам: недешево, но неброско. Приветливо махнув нам рукой, он что-то сказал подбежавшему мальчишке, после чего остановился у ворот.
— Приветствую Вас, милостивый господин! — Учтиво поздоровался Арвид, спешившись. Господин Тилль и наши сопровождающие тоже поздоровались.
— Здравствуйте, здравствуйте! — Радушно улыбаясь, хозяин сделал шаг вперед и протянул Арвиду руку. — Ханнес фон Хайденберг.
— Арвид фон Роггенкамп-Пехов, — Представился, в свою очередь, Арвид. — Моя жена — Трауте. Мой друг — Тилль фон Литт. Мои люди.
— Проходите скорее! О ваших людях тоже позаботятся. Мы всегда рады добрым гостям.
Мы прошли к дому через широкий двор. Арвид, сохраняя на лице приветливое выражение, тем не менее остро поглядывал по сторонам. То и дело поглядывая на мужа, я старалась незаметно следить за направлением его взгляда, чтобы понять, что же его так заинтересовало. Только наткнувшись взглядом на третьего по счету молодого парня, без дела слонявшегося по двору, я поняла, что хозяин тоже далеко не так прост. И не спешит сходу доверять заезжим незнакомцам.
В душе шевельнулась тревога: «А что, если…», но я поспешила ее приглушить. В конце концов, Хойгер и Ян с остальными людьми отряда — это тоже грозная сила. Да и не будет рыцарь марать себя таким страшным грехом, нарушая все законы гостеприимства. Наверное.
— Фон Пехов? — Продолжал, тем временем, рыцарь фон Хайденберг, подходя к высокому крыльцу. — А я думал, что их уже давно никого не осталось. — Он с интересом окинул Арвида взглядом, вроде, и не желая обижать гостя недоверием…
— Остались. По женской линии. — Кратко пояснил муж, не давая сбить себя с толку — Его Величество признал мою жену законной наследницей.