– Да, и вторую часть мехгруппы не ждать и на помощь не идти. Это тоже приказ, если что. Ясно?
– Так точно… Товарищ младший лейтенант, а вы как же?
– А мы, Леха, уж как-то так, уяснил? Немец должен поверить, что вы на них случайно нарвались, испугались, пальнули с перепугу, да рванули к своим. Обязан поверить, понимаешь? Иначе выйдет, что весь план псу под хвост. Все, выполнять. Разделяемся, – хлопнув старшину по плечу, Захаров спрыгнул на землю.
Легкие танки, окутавшись сизыми облачками выхлопа, развернулись, выворачивая узкими гусеницами пласты влажной после недавних дождей глины, и один за другим скрылись в утреннем тумане. Всё, началось, теперь назад ничего уже не вернешь. А комбат прав, туман им на руку, и скрытности добавляет, и звук мотора глушит. Да и немцы, если что, охотнее поверят, что группа из трех русских «leichte Panzer» вполне могла случайно заблудиться. Жаль только, что уже почти рассвело, и туман больше часа никак не продержится.
– Ну, что, командир, едем? – спросил высунувшийся из кабины двухосного «Скаута» М3 разведчик в маскировочном костюме. На десантнике красовалась точно такая же двухцветная «амеба», добытая Захаровым всеми правдами и неправдами – пришлось даже сослаться на приказ комбата, о котором тот, само собой, был ни сном, ни духом. А вот приказ о назначении его командиром разведгруппы и на самом деле имел место. Мужики сначала покривились, но и спорить не стали, чему Дмитрий был искренне рад, поскольку именно этот момент считал самым опасным в его плане. Разведка – всегда разведка, элита армии, так что могли б и рогом упереться. Но не стали. То ли авторитет «бати» помог, то ли просто решили действовать по принципу «много таких видали, посмотрим, на что в бою способен». Скорее всего, и то, и другое.
– Ага, время, – кивнул Дмитрий, забираясь на сиденье рядом с водителем и захлопывая тяжелую дверцу. – Километра с три пойдем первыми, затем пропустим танки вперед. Ну, а дальше, как договаривались. Ждем, пока наш отвлекающий маневр шум поднимет, и начинаем работать. Все, погнали, у нас минут сорок, максимум час.
Приноровившись к тряске скачущего по узкой лесной дороге бронетранспортера – особо доставали корни росших по краю просеки деревьев, превращавшие и без того далекую от идеала грунтовку в полосу препятствий, усеянную природными «лежачими полицейскими», – Дмитрий раскрыл планшет и, подсвечивая трофейным фонариком, в который раз вгляделся в карту. Угу, на сей раз карту ему все-таки выдали, причем нормальную полноцветную типографскую трехверстку. Никаких условных обозначений на ней нанесено не было, однако Захаров и без этого прекрасно понимал, что сейчас они уже, по сути, за линией фронта. Ну, плюс-минус полваленка, разумеется. Просто оной «линии», несмотря на стабилизацию фронта, на данном участке не наблюдалось в принципе. Ну, или в частности. На чем и строился его план: могли русские танкёры сдуру забрести к немцам? Вполне. Во-от…
Поморщившись, когда дерматиновое сиденье амерского броневика в очередной раз упруго лягнуло в копчик, десантник закрыл планшет. Все правильно, если не заглохнут ни они, ни танки, минут за сорок доберутся до точки. Там замаскируют транспортер, отправят вперед обе «семидесятки» и двинутся следом – уже пешочком. Обе дороги, и та, что идет вдоль лесной опушки, и эта, в нужном месте практически сходятся. Значит, когда первая мехгруппа вступит в бой, они всяко услышат. И начнут шуметь сами – командиры обоих «Т-70» проинструктированы так же, как и старшина Леха Корольков: обозначить боестолкновение, открыть огонь и отступить, на полной скорости уходя к своим. Дальше уж их забота. То есть работа. Срисовать, что там и как, нанести на карты, вернуться и передать разведданные в штаб. Остальное – дело бомбардировщиков, которым, в отличие от разведывательных самолетов, все равно, замаскированы ли вражеские позиции, или нет. Хотя, учитывая неслабое зенитное прикрытие, командование может и пожалеть летунов, накрыв нужный квадрат артогнем или залпами реактивных минометов.
Вот только для этого нужна самая малость, практически пустячок: добыть эти самые сведения и вернуться обратно, доставив их в штаб.
Уложив на колени автомат, Захаров прикрыл глаза, насколько возможно расслабляясь. Блин, и еще почти полчаса такой тряски! Пожалуй, даже родная «БМП» по серпантину мягче шла, хоть афганские горные дороги и достойны отдельного описания, местами – исключительно матерного. Интересно, а отечественный «БТР-40», прототипом которого и послужила эта машина, мягче б ехал? Хотя какая разница? Перетерпит, не сахарный…
Бронетранспортер спрятали метрах в тридцати от дороги, накрыв масксетью и забросав свежесрубленными ветками. «Скаут» им еще понадобится, когда будут уходить от погони, а четыре колеса и стодесятисильный мотор куда лучше, чем ноги. А в том, что возвращаться придется в темпе вальса, десантник практически не сомневался.
Сделав небольшой крюк по лесу, вышли в заданную точку и затаились. Бросив взгляд на циферблат наручных часов, удовлетворенно кивнул: нормально пока. Танкисты дали им оговоренную фору, и сейчас обе механизированные группы сближались с противником. Разведчики же ждали развития событий…
Аккуратно отодвинув в сторону тяжелую от утренней влаги ветку, Захаров прополз еще несколько метров и, отстегнув верхнюю пуговицу, вытащил из-за пазухи балахонистой куртки бинокль. Срывавшиеся с куста тяжелые капли выпавшего на землю тумана едва слышно тукали по ткани маскировочного костюма, неприятно холодили голую шею под отброшенным на спину капюшоном. Молодая весенняя трава была мокрой, и перед камуфляжа немедленно потяжелел от впитанной влаги. Локти елозили по размокшей глине и тоже оптимизма не добавляли. Отерев влажные ладони о куртку, десантник приник к окулярам, осматривая мысленно разбитую на сектора местность. Сперва справа налево, затем наоборот.
Рядом засопел, устраиваясь поудобней, его заместитель, младший лейтенант Иванов. Собственно говоря, именно он до приказа комбата и командовал группой, потому первое время Дмитрий испытывал определенные сомнения относительно того, сработаются ли они. Однако разведчик к вынужденному двоевластию отнесся на удивление спокойно, так что проблем не возникло, по крайней мере, пока. Да и не прислушиваться к советам более опытного товарища Захаров вовсе не собирался, прекрасно осознавая свое настоящее место. Думают, что он приставлен к ним ввиду особой важности предстоящего задания? Ну, и пусть себе думают, коль так, ему-то какое дело? Главное – задание, остальное вторично, то бишь глубоко похер.
Иванов меж тем тоже достал бинокль и легонько ткнул Захарова в бок:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});