— Не напрягайся, все равно не поймешь. Не время еще. — возникла рядом со мной Заряна.
— Ведающая пожаловала, — глумливо поклонился я. — Вот только я тебя не звал. Надо как-то научиться закрывать свои сны, а то шляются по ним все, кому не лень.
— Прекрати паясничать, тебе не идет, — нахмурилась она. — Ты сам-то понял, что произошло?
— Пока нет, но великая ведьма, думаю, меня сейчас просветит.
Злость на нее, как и на Святогора, до сих пор не прошла. Да и прежнего уважения к ней я не испытывал. Старые интриганы, все загубили на корню, играя со мной в свои игры!
— Всё ерепенишься, иголки свои показываешь, старших перестал уважать. В кого ты превратился, Влад?
— Знаешь, я недавно понял, что возраст и ум — не всегда тождественные понятия. Ты старше — не спорю. Умней? А вот тут не соглашусь. Действовать настолько топорно, как вы, даже я не умею. Так что говори, зачем пришла — и проваливай. Мне сейчас не до ваших со Святогором игр.
— Кстати, он на тебя очень зол из-за внучки.
— Да ты что? — притворно удивился я. — Пойду и сброшусь со скалы от огорчения. Милана сама сделала свой выбор, сама договаривалась со стражей горы, и сама вошла в портал. Я не помогал ей, но и не мешал. Они с Софией все сделали сами. Так что, передай этому богатырю, что мне на его злость глубоко плевать с той самой горы. А можешь не передавать. Я скоро сам на Буян наведаюсь. Надо девушкам внутреннего зверя пробудить. Так что у него будет шанс еще сказать мне свое громкое «фи».
— С огнем играешь, Высший, — вздохнула она.
— Ага, а еще с воздухом, водой и землей. Такой вот я игривый. Все, устал я. Этот сон сжигает силы, как пожиратель душу. Если больше нечего сказать, я бы хотел отключить мысли и просто поспать.
— Слушай меня и запоминай. Вы с сестрой уничтожили живой портал, по которому Изначальная Тьма перебрасывала своих тварей в наш мир. После последней битвы богов одна она осталась на Земле. Много веков мы искали ее, чтобы уничтожить, да затаилась она, пропала. И вот сейчас, уж не знаю, почему, решила показаться.
Лет двести назад мы почувствовали, как вновь стали проникать пожиратели в наш мир. Почему это произошло именно тогда, мы не знаем, но, согласно нашим данным, пробудили ее на Урале. Вся члены экспедиции, что участвовали в этом, погибли. Да и искали они одно, а наткнулись на совсем иное. Теперь можешь вздохнуть спокойней. Потихоньку выжигай оставшуюся заразу на Земле, да расти в силе.
Отодвинул ты вторжение этих тварей к нам, и богам, что бьются с Тьмой в ее мире, передышку дал. Она ведь теперь новый портал будет создавать, а это ой как не легко. Время и силы отнимет порядочно. Не до нас ей пока будет.
Но и особо расслабляться не следует. Знаю я твои планы и полностью их поддерживаю. Делай, что задумал, а мы, хочешь ты того или нет, подсобим. И разберись с крылатыми легионами. Очень нужна будет тебе их помощь, я так вижу. А теперь спи, не буду тебя больше тревожить. И ещё, Влад… Не держи зла на нас, не хотели мы вредить тебе! Неправильно ты все понял и воспринял, а теперь уж поздно что-то менять. Прости, если что не так. И, низко поклонившись мне, она растаяла в воздухе, оставив меня с кучей вопросов на языке. Но, попытавшись сконцентрироваться на них, я почувствовал, что мое сознание уплывает, и я забылся-таки спокойным сном.
Проснулся я, будто от толчка в спину. С трудом продрав глаза, я услышал рык, что доносился с другого конца комнаты. Сначала я даже сразу и не сообразил, кто это издает такие звуки. Но потом понял, что это Ника пришла в себя и, похоже, звериная ипостась смогла подавить человеческую. И проснувшийся зверь жаждал крови.
— Ну пошли, кошка, поиграем в мячик, — сказал я, вставая и потягиваясь. Подхватив ее воздухом, я выпрыгнул в окно. Тащить ее через весь дом я не стал, чтобы не разбудить других ее громким рыком.
Во дворе я опустил Нику на землю и сам отошел от неё метров на десять, сняв путы. Глядя на то, как она неуверенно встает на лапы, со злобой смотря на меня, я все равно не смог скрыть восхищения этим совершенным орудием охоты, что создала природа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Рысь, символ дев-воинов на Руси, такой же, как волк у воинов-мужчин. Рысь, являясь покровителем семьи, в то же время поднимала воинский дух именно в женщинах. В этих животных обращались девы-воительницы, защищая свой дом и семью. Быстрая и смертоносная, не боящаяся ни зверя, ни человека, видящая сокрытое от людских глаз. Не было ей равных в охоте и хитрости. Тень Леса — так называли рысь опытные охотники и боялись встретиться с ней на узкой тропе. И, раз Ника теперь в звериной ипостаси, значит, и усмирять ее будет тоже зверь.
Мои черты поплыли, и вот напротив нее встал я в волчьем обличье. Привычно потянувшись всем телом, я смотрел на разгорающийся охотничий огонь в ее глазах, которыми она увидела добычу. Страха в них не было, только желание испить крови, разорвав глотку врага. Для того, чтобы вернуть Нике привычный вид, надо было пробудить в ней человека. Но сначала должно было произойти полное слияние. И я помогу ей.
Глядя, как ко мне все быстрее приближается огромная рысь, я, мысленно обращаясь к ее человеческой ипостаси, стал произносить слова наговора:
Не из ножен клинков,
Блеск от стали клыков,
Свет да искры летят.
Мягким лапам подвластны любые пути
Да от жёстких когтей никому не уйти,
Духом рыси стою у врага на дороге,
Защитит семью и меня
Невидимый воин.
Рывок, и ее когти лишь бесполезно загребли воздух, а моя лапа отбрасывает ее в сторону. Больно ударившись об землю, она вскакивает и вновь взлетает в воздух в прыжке. Движенья ее настолько стремительны, что обычный человек их просто не разглядит. Но для меня они были как раскрытая книга, медленными и предсказуемыми.
Опять летит ко мне, растопырив лапы, выпустив острые когти. Полушаг в сторону — и она полетает мимо, еще и получив моим хвостом по морде. Раздосадованный рык, что добыча, такая верткая, вырывается у нее из оскаленной пасти. Прыжок, удар, полет. И так много раз. Я сознательно выводил из себя ее звериную часть, чтобы она потеряла над собой контроль, и её человеческой ипостаси легче было бы захватить тело. Ну и к тому же я, хоть и был волком, но, видимо, нелюбовь к кошкам передается на генном уровне, поэтому отказать себе в желании поставить на место наглую киску, я не мог. Так что я, чтобы еще сильнее ее разозлить, уселся на задницу и протяжно зевнул. Такого пренебрежения она уже стерпеть не смогла.
Медленно идет ко мне, нервно дергая хвостом. Изо рта капает пена. Замирает напротив, буквально в трех метрах. Прыжок — и она оказывается на земле, прижатая моим телом. Зубы сомкнулись на ее глотке и несильно сжали. Она замерла, боясь пошевелиться. Впервые в ее глазах мелькнул страх. Начинаю медленно сжимать челюсти. Ну же, Ника, просыпайся! Давай, я верю в тебя. Острые зубы уже прокололи её шею, и рот начал наполняться кровью.
— Больно, отпусти… — услышал я наконец ее слабый голос.
— Освободи своего зверя, любимая, — посылаю ей сигнал. — Ты — человек, лишь в образе зверя. Отправь рысь в дальний уголок души, и пусть спит. Вспомни, кто ты, вспомни, для чего ты живешь, вспомни, для кого ты живешь. Я помогу тебе, доверься мне…
— Я верю, любимый. Я — не зверь прячущийся в лесу, я — не дух, гуляющий по миру мертвых, я — НИКА ИЗБОРИНА, ЛЮБЛЮ И ЛЮБИМА. Я ЧЕЛОВЕК!!!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Рык дикого зверя сливается с человеческой речью, и на земле, слегка затуманившись, остается лежать девушка. Спутанные волосы, разодранная кольчуга, которая, впрочем, поплыв, становится обычным платьем. Превращаюсь и я в человека и подхватываю ее на руки, начинаю кружить, радостно смеясь. Она смогла, она сделала это! Обрела родового зверя, усмирила его, стала намного сильнее! Первая среди моих невест, но точно не последняя. Ее примером теперь будут вдохновляться остальные.