Читать интересную книгу Залы Штормового Предела (ЛП) - Смедман Лиза

Кровь текла по лицу и шее девушки. Её новые волосы в нескольких местах испачкались. Её кожаная одежда висела клочьями. Девушка едва держалась на ногах. Но на её устах застыла скупая мрачная улыбка.

— Хватит, дитя. Нам пора уходить, — заявил Циредор. Он хлопнул в ладоши, и из них ударил резкий зелёный свет.

«К этому кольцу нельзя относиться легкомысленно», — предупреждение Дурлана, лунного эльфа, эхом повторялось в голове Тази. — У его магии есть цена, — предостерегал он девушку целую жизнь тому назад. — Ты почувствуешь невероятную боль, намного сильнее, чем всё, что ты можешь себе представить, и кольцо выпьет все твои силы, но оно охранит тебя от любой злой магии.»

Когда смертоносный снаряд полетел в её сторону, Тази вытянула левую руку в отрицающем жесте и произнесла древнее слово. Боль от пыток Циредора была ничем по сравнению с раскалёнными ножами, которые пронзили её тело. Перед девушкой возник бледно-серый щит и отразил атаку мага.

Тот замер от изумления. Прежде волшебство ни разу его не подводило.

Тази воспользовалась его замешательством. Почти ослеплённая болью, она всё равно сумела сунуть руку в правый сапог и схватить свой кинжал. Больше никаких тренировочных бросков в «Лисице» — сейчас от её умения зависела сама жизнь девушки. Она выбросила руку вперёд.

Кинжал ударил Циредора под сердце. На его лице отразилась смесь изумления и шока, он согнулся пополам и упал на колени. Тази не упустила свой шанс. Она заметила, как мигает и гаснет свет во время их драки, и подозревала, что сражение истощает силы Циредора, хотя у мага ещё оставался резерв. Единственным шансом был мальчик. Его гаснущая жизнь каким-то образом питала Циредора.

Пока маг пытался вытащить её кинжал, Тази бросилась через всю комнату к дивану. Она схватила большую подушку и спотыкаясь, добралась до мальчика. Нужно было сделать лишь одно. Тази упала на колени, больше не чувствуя боли, и склонилась над безглазым ребёнком.

— Мне так жаль, — прошептала она, едва сдерживая слёзы. — У тебя не было ни единого шанса.

С этими словами она прижала подушку к его лицу и надавила всем своим телом.

Мальчик протянул недолго. Потребовался лишь краткий миг, чтобы Тази забрала свою первую жизнь.

В комнате стало очень темно. Оковы Стеорфа начали мерцать. Циредор, который сумел вырвать из тела кинжал, отчаянно пытался остановить поток крови с помощью своей одежды. Всё пошло не так, как было запланировано. Раненый и оставшийся без энергии, он сдался.

— Я с тобой не закончил, Тазиенна Ускеврен, — мрачно предупредил он. — Мы связаны, ты и я, и конец ещё не написан. — С этими словами он отшвырнул её кинжал в сторону и призвал последние останки своей магии. Тёмную комнату заполнил яркий свет. Когда свет наконец угас и в глазах у Тази прояснилось, Циредора нигде не было. Девушка осталась наедине со Стеорфом и грудой праха, который когда-то было телом мальчика.

Какое-то время в помещении было тихо. Тази просто наклонилась над прахом ребёнка и медленно раскачивалась взад-вперёд, уперев руки в колени. Она почувствовала на плече руку.

Она смахнула руку прочь и вскочила на ноги.

— Даже не смей ко мне прикасаться, — предупредила она Стеорфа сквозь сжатые зубы. Тот казался одновременно потрясённым и измотанным. — У тебя нет на это права, и я уверена, — с горьким смешком добавила она, — что отец за это не платит.

— Тази... — слабо начал он, но девушка не дала ему шанса.

— И сколько же ты получаешь? — спросила она. — Сколько стоит твоя преданность?

Стеорф казался разбитым. Тази не могла не заметить, что следующие слова раздирают ему душу. — Прошу, не заставляй это выглядеть так ужасно, Тази. У всех есть цена. Тебе следовало бы знать. В этом городе всё продаётся и покупается. Не притворяйся настолько потрясённой. Цена есть даже у тебя.

Через секунду он добавил — Я всегда был верен.

— И сколько «Солнц» потребуется, чтобы ты был верен кому-то другому? — Тази резко отвернулась от него. Она не могла позволить Стеорфу видеть себя такой. Это стало бы самым горьким из их поражений, а она отказывалась снова проигрывать сегодня. Глядя на то, что осталось от мальчика, она резко сменила тему. — Нужно позаботиться о прахе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ухватившись за возможность помочь, Стеорф торопливо сказал — Не волнуйся. Я займусь похоронами.

Он подошёл к девушке на шаг, но та не собиралась мириться. — Так ведь тебе за это платят, не так ли? Чтобы ты заботился о таких вещах и прибирал за мной? — Не дожидаясь ответа, она с отсутствующим видом подобрала кинжал и сунула за пазуху большинство свитков, которые казались важными. Сквозь пелену в сознании она понимала, что потребуется любая информация о Циредоре, которую получится собрать в ближайшем будущем. Она шагнула к двери.

— Подожди, — крикнул вслед Стеорф. — Позволь проводить тебя до дома.

— Не беспокойся, — не оборачиваясь, огрызнулась девушка. — Единственное, от чего ты должен беречь меня с этого момента — моя злость на тебя. — С этими словами она ушла.

Оказавшись на улице, Тази прислонилась к стене, прижав ладонь ко рту. Слёзы были так близко, а с ними — и череда воспоминаний о времени, проведённом со Стеорфом, о прогулках и шутках. Сейчас всё это казалось далёким, как будто воспоминания принадлежали кому-то другому. Всё, что она считала правдой, бросили ей в лицо. Теперь девушка была больше, чем просто одинока.

Каким-то образом она преодолела короткий путь по улице Сэма к Штормовому Пределу, оставшись никем незамеченной. Было бы сложно, практически невозможно, объяснить свой внешний вид — она выглядела одновременно как вор и как знатная дама. Она двигалась автоматически. Тази вошла в семейный особняк — бал закончился ещё несколько часов назад — и рухнула в первое же кресло, попавшееся ей в тёмной комнате на первом этаже. В таком полубессознательном состоянии её и обнаружил Кейл, прибиравший за ушедшими гостями. Дворецкого потрясло зрелище, которое она из себя представляла.

— Тазиенна, — воскликнул он. — Что с тобой случилось?

Зрелище, которое она из себя представляла — в крови и лохмотьях, с волосами прежней длины — потрясло его настолько, что он назвал девушку по имени.

Тази устремила мутный взгляд к его бледному облику. — Ох, Эревис, — прохрипела она. Его бледное худое лицо никогда не казалось таким дорогим, как сейчас. Но в душе пустили корни сомнения. Она остановила себя прежде, чем заговорить, и спустя какое-то время спросила, — У тебя есть цена, Кейл? Кроме той, что платит отец за твою преданность и твои услуги, у тебя есть цена?

Кейл молчал. Что-то превратило обычно весёлую девушку в нечто иное. Он не знал, как себя вести.

— Не обращай внимания, Кейл, — устало продолжала Тазиенна. — Я знаю, что ты предан нам. Но, наверное, я должна быть осторожна. Однажды ты можешь быть предан кому-то другому.

Она отвернулась от изумлённого Кейла и осторожно поднялась по главной лестнице в свои покои наверху. Сегодня ночью болели её тело и душа. Ей было всё равно, даже если кто-то увидит её такой, но никто не увидел. Для родственников и слуг было слишком поздно. Она добралась до своих покоев незамеченной.

Оказавшись внутри, она подошла к столу для одежды и рухнула в кресло с подушками, которое стояло рядом. Какая-то часть её разума знала, что следует привести себя в порядок, избавиться от крови и грязи, обрезать длинные локоны, которые лезли в глаза. Но девушка была измотана. Она обнаружила, что глядит на своё отражение в зеркале и не узнаёт женщину, которую видит. Отличия заключались не только в крови и волосах; они были намного глубже. Она вспомнила мальчика и то, как прервала его жизнь.

Двигаясь медленно, как будто под водой, она протянула руку, чтобы коснуться лица в зеркале.

Чего стоит моя жизнь? — молча спросила себя Тази.

Женщина в зеркале молчала.

ВТОРОЙ СЫН

ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ

Дэйв Гросс