Читать интересную книгу Ребекка с фермы Солнечный Ручей - Кейт УИГГИН

В эти дни Адам Ладд иногда приезжал в Темперанс по делам,  связанным  с  предполагаемым строительством новой железнодорожной ветки, и, находясь  там,  получил некоторое представление о делах на Солнечном Ручье. Пока еще не было  окончательно решено, где именно пройдет  новая  железная  дорога,  и  мнения  относительно того, какой путь из  Темперанса  в  Пламвиль  предпочтительнее,  расходились. В одном случае дорога прошла бы прямо через Солнечный Ручей,  и  тогда миссис Рэндл получила бы  денежную  компенсацию  за  свой  участок;  в  другом - ее доходы не изменились бы ни к лучшему,  ни  к  худшему,  если  не  считать того, что вся земля в непосредственной близости от  железной  дороги  немного поднялась бы в цене.

Во время одной из своих поездок в  Темперанс  Адам  посетил  Уэйрхем  и  долго гулял и беседовал с Ребеккой, которая показалась ему бледной и  худой.  На ней было черное кашемировое платье, прежде бывшее выходным  нарядом  тети  Джейн. Все мы знакомы с героиней одной романтической истории, чья ножка была  столь совершенной формы, что никакой,  даже  самый  грубый,  башмак  не  мог  скрыть ее прелести от взоров окружающих, и не один из  нас  питает  сомнения  относительно справедливости этого утверждения. Однако  истинная  правда  то,  что своеобразное  и  оригинальное  очарование  Ребекки  казалось  совершенно  независимым от принадлежностей ее туалета. Очертания ее фигуры, редкий  цвет  кожи, волос и глаз торжествовали над поношенной одеждой,  хотя  будь  на  ее  стороне еще и преимущество со  вкусом  подобранного  наряда,  маленький  мир  Уэйрхема, вероятно, тут же провозгласил бы  ее  красавицей.  Длинные  черные  косы были теперь уложены в необычную, изобретенную самой Ребеккой  прическу.  Они были перекрещены на затылке, перекинуты вперед и  снова  перекрещены,  а  более тонкие концы спрятаны сзади на шее под более толстые части кос. Особую  женственность придавали этой прическе маленькие завитки и волны вокруг лица,  ускользнувшие от оков, чтобы обрести на  солнце  новый  оттенок.  Адам  Ладд  смотрел на нее так, что она закрыла лицо  руками  и,  смущенно  засмеявшись,  сказала:

- Я знаю, о чем  вы  думаете,  мистер  Аладдин:  мое  платье  на  дюйм  длиннее, чем в прошлом году, и косы уложены по-другому. Но  я  еще  не  юная  леди - совсем нет, честное слово. Шестнадцать мне будет только через  месяц,  и вы обещали не покидать меня, пока мои платья не будут до самого  пола.  Но  если вам не нравится, что я делаюсь старше, почему бы вам не  стать  моложе?  Тогда мы могли бы встретиться на полпути и хорошо  провести  время.  Сейчас,  когда я думаю об этом, - продолжила она, - мне кажется, что  именно  это  вы  все время делаете. Когда вы купили у нас мыло, я думала, что вы  в  возрасте  дедушки Сойера; когда вы танцевали со мной на школьном  празднике,  вы  были  словно мой отец, но когда вы показывали мне портрет  вашей  матери,  у  меня  было такое чувство, как будто вы мой Джон, потому что мне было так жаль вас.

- Это меня вполне устраивает, - улыбнулся Адам.  -  Только  бы  вы  не  начали продвигаться слишком быстро и не стали моей бабушкой, прежде чем  она  мне понадобится. Вы слишком напряженно учитесь, мисс Ребекка Ровена!

- Да, пожалуй, - согласилась она. - Но ведь скоро каникулы.

- И вы собираетесь хорошо отдохнуть и вернуть себе  ямочки  на  щеках?  Они, право, стоят того, чтобы их беречь.

Тень пробежала по лицу Ребекки, а глаза наполнились слезами.

- Не будьте так ласковы, мистер Аладдин: я не  вынесу  этого.  Этот...  этот мой день не из тех, что с ямочками! - Она вбежала в ворота семинарии  и  исчезла, помахав на прощание рукой.

Адам Ладд в задумчивости направился в приемную ректора.  Он  приехал  в  Уэйрхем, чтобы предложить план, который обдумывал  несколько  дней.  В  этом  году предстояло отмечать пятидесятую годовщину основания  учебных  заведений  Уэйрхема, и он намеревался сказать мистеру Моррисону,  что  в  дополнение  к  своему дару - сто томов для справочной библиотеки - он намерен отметить этот  юбилей, предложив награды за сочинение по английской  литературе,  предмету,  который очень интересовал его. Он хотел, чтобы в  конкурсе  приняли  участие  мальчики и девочки двух старших курсов. Награды предстояло получить  авторам  двух лучших сочинений. Что же до самих призов, он еще не решил,  какими  они  будут, но это должно быть что-то значительное, будь то деньги или книги.

Закончив беседу с ректором, он отправился к мисс Максвелл и,  шагая  по  дорожке в лесу, думал: "Пунцово-белоснежной нужна помощь, и, так как у  меня  нет способа оказать  ее  без  того,  чтобы  вызвать  нарекания,  она  должна  заработать ее, бедняжка! Неужели мои деньги вечно будут непригодны там,  где  я больше всего хочу их потратить?"

Едва поздоровавшись с хозяйкой, он сказал:

- Мисс Максвелл, вам не  бросается  в  глаза,  что  наш  друг  Ребекка  выглядит крайне усталой?

- Да, это так, и я как раз думаю о том, не смогу ли я взять ее с собой  отдохнуть. В весенние каникулы я всегда еду морем на юг и останавливаюсь там  в какой-нибудь тихой  прибрежной  деревне.  И  больше  всего  на  свете  мне  хотелось бы взять с собой Ребекку.

- Да, это именно то, что ей нужно! - от души  согласился  Адам.  -  Но  зачем вам брать на себя все расходы? Почему бы не позволить мне помочь? Меня  очень интересует этот ребенок, и притом уже несколько лет.

- Только не делайте вид, что это вы открыли ее, -  прервала  его  мисс  Максвелл дружески, - так как я сделала это сама.

- Она была моим близким другом задолго до того, как вы вообще приехали  в Уэйрхем, - засмеялся Адам и рассказал  мисс  Максвелл  об  обстоятельствах  своей первой встречи с Ребеккой. - С  самого  начала  я  старался  придумать  способ, который позволил бы мне помочь ее развитию,  но  никакого  разумного  решения не нашлось.

- К счастью, она сама позаботилась о своем развитии, -  ответила  мисс  Максвелл. - В определенном смысле она независима ни от чего и  ни  от  кого;  она следует за своим святым, сама о том не  ведая.  Но  ей  нужно  множество  практических вещей, которые могли бы доставить деньги, но - увы!  -  у  меня  слишком тощий кошелек.

- Возьмите мой, умоляю, и  позвольте  мне  действовать  через  вас,  -  попросил  Адам.  -  Мне  тяжело  видеть  даже  молодое   деревце,   отчаянно  старающееся вырасти без света или воздуха, - что же говорить  о  талантливом  ребенке! Я беседовал с ее тетками  около  года  назад  в  надежде,  что  мне  позволят дать ей музыкальное образование. Я уверял их, что это самое обычное  дело и что  если  они  настаивают,  я  согласен,  чтобы  потом  мне  вернули  деньги, - но все бесполезно. Старшая мисс Сойер заметила в ответ, что  никто  из членов ее семьи никогда не пользовался ничьей благотворительностью, и она  думает, что они не начнут делать это и теперь.

- Пожалуй, мне  даже  нравятся  эти  твердость  и  бескомпромиссность,  присущие жителям Новой Англии, - воскликнула мисс Максвелл, - и  пока  я  не  сожалею ни об одной ноше, которую пришлось нести Ребекке, ни об одном  горе,  которое она разделила! Нужда лишь придала ей стойкости, бедность сделала  ее  смелой и приучила полагаться только на свои силы.  Что  же  до  ее  нынешних  потребностей, то, разумеется, есть некоторые вещи, которые может сделать для  девушки только женщина, и я не хотела бы, чтобы вы делали их для Ребекки.  Я  чувствовала бы, что это ранит ее гордость и задевает самоуважение, даже если  бы она не знала об этом. Но нет причины, почему бы я не могла позволить  вам  оплатить ее дорожные  расходы.  Я  приняла  бы  их  для  нее  без  малейшего  смущения, хотя согласна, что лучше, чтобы это осталось между нами.

- Вы настоящая добрая фея! - воскликнул Адам, с  теплотой  пожимая  ей  руку. - Не будет ли проще для  вас  пригласить  с  собой  и  ее  подругу  по  комнате - эту бело-розовую неразлучницу?

- Нет, спасибо. Я не хочу делить Ребекку ни  с  кем,  -  сказала  мисс  Максвелл.

- Понимаю, - отозвался Адам рассеянно. - То есть я,  конечно,  имею  в  виду, что с одним ребенком меньше хлопот, чем с двумя. А вот и она.

И они увидели Ребекку,  которая  шла  по  тихой  улочке  с  юношей  лет  шестнадцати. Оба оживленно разговаривали и,  очевидно,  что-то  читали  друг  другу вслух, так как черная и  кудрявая  каштановая  головы  склонились  над  листком почтовой бумаги.  Ребекка  то  и  дело  поднимала  глаза  на  своего  спутника, и они вспыхивали признательностью.

- Мисс  Максвелл,  -  сказал  Адам,  -  я  попечитель  этого  учебного  заведения, но, честное слово, я не сторонник совместного обучения!

- Иногда у меня самой возникают сомнения, - ответила  она,  -  но  его  недостатки сведены до минимума в случае с... детьми.

Зрелище, свидетелем которого вы, мистер Ладд, имеете честь быть,  очень  впечатляет. Люди в Кембридже часто  с  восхищением  смотрели  на  Лонгфелло,  прогуливающегося рука об руку с Лоуэллом[36]. Маленький школьный мир  Уэйрхема  так же трепещет от волнения, когда видит идущих вместе старшего  и  младшего  редакторов "Кормчего".