Читать интересную книгу Белая гардения - Белинда Александра

Заметив, что я ничего не ем, Галина сунула мне банку сардин.

— Добавь их к макаронам, — сказала она. — Для вкуса.

Людмила подтолкнула Нину локтем.

— Похоже, Аня шокирована.

— Аня, — обратилась ко мне Нина, приглаживая свои волосы, — скоро ты будешь выглядеть так же, как мы. Загоришь, полосы начнут виться. Ты станешь настоящей аборигенкой Тубабао.

На следующее утро я проснулась поздно. В палатке было жарко и пахло жжеными тряпками. Галины, Людмилы и Нины не было. Неубранные кровати еще сохраняли тепло их тел. Интересно, куда они могли пойти, подумала я, глядя на смятые покрывала. Но тишина была мне приятна. Мне не хотелось рассказывать о себе, отвечать на любопытные вопросы. Они, конечно, девушки милые и добрые, но между нами была огромная разница. Их семьи жили тут же, на острове, а я была совсем одна. У Нины, например, было семь братьев и сестер, у меня ни одного близкого человека. Будучи девицами на выданье, они наверное, мечтали о первом поцелуе, а меня, несмотря на мои семнадцать лет, уже бросил муж.

Под стену палатки юркнула ящерица. Она пряталась от птицы, которая осталась снаружи. Ящерица облизала выпученные глазки и несколько раз пробежала совсем близко от птицы, к. и, будто специально дразнила ее, подстегивая охотничий инстинкт. Мне была видна тень преследовательницы; птица хлопала крыльями и бессильно била в ткань клювом, все еще надеясь поймать увертливую ящерицу. Я откинула одеяло и села на край кровати.

Деревянный ящик, стоявший у центральной подпорки, служил туалетным столиком общественного пользования. Среди бус и разнообразных щеток я увидела маленькое ручное зеркальце с нарисованным китайским драконом с тыльной стороны Я взяла зеркальце и рассмотрела свою щеку. При ярком свете сыпь казалась еще более красной. Какое-то время я не отрывалась от зеркала, пытаясь привыкнуть к своему новому лицу. Мне стало страшно. Я выглядела уродливой, глаза казались маленькими и жестокими.

Ударом ноги я открыла свой чемодан. Единственное легкое платье, которое я привезла, было слишком элегантным для пляжа — итальянский шелк с отделкой из стекляруса. Придется надеть его.

В палатках, которые я проходила, направляясь к начальнику сектора, было полно людей. Кто-то отсыпался после ночного дежурства или после знакомства с «Сан Мигелем», популярным местным напитком. Кто-то мыл посуду или сидел в кресле-качалке у входа в свою палатку, читая книгу. Некоторые просто болтали с соседями. Все это напоминало воскресный пикник за городом. Молодые мужчины с коричневым загаром и ясными глазами провожали меня пристальным взглядом.

Я шла, высоко подняв голову, чтобы все видели рану на щеке и поняли, что ко мне лучше не приближаться.

Начальник сектора работал в ниссеновском бараке[9] с бетонным молом и выцветшими портретами царя и царицы над входом. Перед тем как войти, я постучала в закрытую москитной сеткой дверь.

— Входите, — раздался голос.

Я вступила в полумрак. Глазам понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к темноте. Я различила только раскладушку у двери да окно в стене напротив. Воздух был насыщен запахом средства от насекомых и автомобильной смазки.

— Осторожнее, — произнес голос.

Я вздрогнула и повернулась в ту сторону, откуда он прозвучал. И бараке было очень жарко, но все же прохладнее, чем в моей палатке. Сгусток темноты постепенно приобрел очертания мужской фигуры. Начальник сектора сидел за письменным сточим; маленькая лампа испускала лучик света, но его лицо оставалось в тени. Судя по силуэту, это был мускулистый мужчина с широкими плечами. Склонившись над столом, он напряженно что-то изучал. Я двинулась к нему, переступая через куски проволоки, разбросанные по полу болты, веревки и резиновые автомобильные покрышки. С отверткой в руке он чинил электрический трансформатор. Я заметила, что ногти у него были грязные и неровные, но коричневая от загара кожа гладкая и здоровая.

— Опаздываете, Анна Викторовна, — сказал он. — День уже начался.

— Я знаю. Извините.

— Вы уже не в Шанхае, — добавил он, движением головы предлагая мне сесть на табурет, стоящий напротив него.

— Знаю, — повторила я, пытаясь рассмотреть его лицо. Одни ко мне было видно только мощную челюсть и плотно сжатые губы мужчины.

Из пачки на столе он взял несколько листов бумаги.

— У вас влиятельные друзья, — усмехнувшись, произнес он. — Вы только что прибыли, а вас уже назначают на работу в администрацию МОБ. Всем остальным, кто плыл с вами на одном корабле, придется заниматься вырубкой джунглей.

— Значит, мне повезло.

Начальник сектора рассмеялся. Он откинулся на спинку стула, сложив руки за головой. Его губы расслабились. Оказалось, что они полные и могут улыбаться.

— Что вы скажете о нашем палаточном городке? Достаточно ли он хорош для вас?

Я растерялась, не зная, что ответить. В его голосе не было сарказма. Этот человек не пытался унизить меня, наоборот, говорил так, будто понимал иронию ситуации, в которой мы оказались, и не хотел тратить на ее обсуждение нервы и время.

Он взял со стола какую-то фотографию и передал мне. На снимке была изображена группа мужчин, стоявших у кучи сложенных армейских палаток. Я всмотрелась в небритые лица. Молодой человек впереди сидел на корточках и держал в руке шест. У него были крепкие плечи и широкая спина. Я узнали полные губы и челюсть. Но с глазами было что-то не то. Не успела я поднести фотографию к свету, как начальник сектора выхватил ее у меня из рук.

— Мы были первыми, кого послали на Тубабао. — Он ухмыльнулся. — Это надо было видеть. МОБ оставила нас здесь, не позаботившись даже об инструментах. Нам пришлось копать туалеты и рвы тем, что попадало под руку. Один из нас был инженером, он собирал машины из деталей, которые бросили здесь американцы, когда использовали остров как военную базу. Уже через неделю мы располагали собственным работающим электрогенератором. Вот такая способность решать проблемы и выходить из сложной ситуации мне по душе.

— Я благодарна Дэну Ричардсу за все, что он для меня сделал, и надеюсь, что тоже принесу острову какую-то пользу.

Начальник сектора помолчал. Я не могла отделаться от мысли, что он рассматривает меня. Наконец загадочный взгляд рассеялся и его губы сложились в добродушную улыбку, которая словно озарила темный барак. Несмотря на грубоватые манеры, молодой человек начинал мне нравиться. Было в нем что-то медвежье. Он напоминал Сергея.

— Меня зовут Иван Михайлович Нахимовский. Но при данных обстоятельствах давайте будем звать друг друга просто Аня и Иван, — сказал он и протянул руку. — Надеюсь, мои шутки Вас не обидели.

— Вовсе нет, — ответила я, пожимая его ладонь. — Вы, наверное, привыкли здесь иметь дело с высокомерными шанхайцами.

— Да, но вас нельзя назвать настоящей жительницей Шанхая, — заметил он. — Вы родились в Харбине, и на корабле, я слышал, трудились не покладая рук.

Когда я заполнила все необходимые регистрационные формы и бланки для приема на работу, Иван проводил меня до двери.

— Если вам что-нибудь понадобится, — мягко произнес он, снова пожимая мне руку, — не стесняйтесь, приходите ко мне.

Я уже шагнула на свет, как вдруг он затащил меня обратно. Указывая пальцем на мою щеку, он сказал:

— У вас тропический червь. Немедленно отправляйтесь в госпиталь. Вас должны были вылечить еще на корабле.

Но меня больше удивило его лицо. Иван был молод, лет двадцати пяти или двадцати шести, с типичными для русских чертами лица: широкие скулы, мощный подбородок, глубоко посаженные голубые глаза. Но ото лба и вниз, через угол глаза до самого носа, по лицу проходил гладкий, как ожог, шрам. На глазу рана зажила плохо, поэтому веко было наполовину закрыто.

Мой пристальный взгляд заставил его отступить в тень и отвернуться. Мне стало неловко за свою реакцию, потому что, если честно, он мне понравился.

— Идите. И поскорее, — сказал Иван. — Пока врач не ушел на пляж.

Госпиталь находился рядом с главной дорогой у рынка. Это было длинное деревянное строение с нависающей крышей и незастекленными окнами. Девочка-филиппинка провела меня к врачу через палату, где никого не было, только на одной кровати лежала женщина, на груди которой спал маленький ребенок.

Врач оказался тоже русским; он, как я узнала позже, приплыл сюда в качестве беженца и добровольно вызвался на эту работу, Вместе с другими медицинскими работниками, тоже добровольцами, он своими руками строил этот госпиталь, а медикаменты они — после многочисленных просьб — стали получать от МОБ и филиппинского правительства; что-то, конечно, приходилось покупать на черном рынке. Пока я сидела на грубой деревянной скамейке, врач осмотрел щеку, пальцами растягивая кожу.