— Я взрослая женщина, будущая хозяйка ранчо. Мне бы следовало вести себя более благоразумно.
— Он один виноват во всем. Говорю тебе, если он и дальше так будет с тобой обращаться, это ему даром не пройдет!
— Тебя это не касается, Нэш. С Кассом я разберусь сама.
— Нет! — Картер не желал слушать ее возражений. — Ты знаешь, как я отношусь к тебе, Пьюрити. Для тебя я готов сделать все что угодно. Просто ты слишком горда, и это порой вредит тебе. Ты думаешь, что сама сумеешь справиться с Томасом и тем самым доказать всем и каждому, что Стэн не зря доверяет тебе. Нет нужды доказывать что-либо Стэну или кому бы то ни было еще. Любому на ранчо известно, на что ты способна. — Лицо Нэша омрачилось. — И точно так же каждый знает, на что способен Томас. Что там ни говори, он наполовину индеец, к тому же враждебно настроенный. Такой человек может одеваться и вести себя как белый, но быть одержимым безумной идеей мести за убийство, к которому никто из нас не имеет ни малейшего отношения.
Пьюрити нахмурилась.
— Значит, ты уже слышал о Парящем Орле.
— Лишь то, что, по его словам, случилось с индейцем по имени Парящий Орел.
— Что ты имеешь в виду?
Нэш насупился.
— Только то, что я ему не верю. Откуда нам знать, существовал ли на самом деле Парящий Орел и действительно ли Томас не подозревал о том, что ты женщина, в тот день, когда он сбросил тебя арканом с лошади? Быть может, он просто следил за тобой и решил, что ему стоит попытаться… — Подбородок Нэша предательски дернулся. — Я уже заметил, как он смотрит на тебя. Он просто не в силах оторвать от тебя глаз!
— Он считает, что мне известно что-то о гибели Парящего Орла, но я не хочу в этом признаться.
— Вот как? — Выражение лица Нэша сделалось жестким. — Не важно, что он забрал себе в голову. Все равно это ему даром не пройдет.
— Я сама с ним справлюсь, Нэш.
— Ты ему неровня.
Раздраженная его ответом, Пьюрити отрезала:
— Я ни в чем не уступлю любому мужчине!
Нэш кивнул:
— Да… в большинстве случаев. Однако тебе нужно просто открыть глаза, чтобы наконец увидеть: Томас выше тебя ростом по меньшей мере на фут, а тяжелее на сотню фунтов. У него крепкие мускулы, и передвигается он быстро и бесшумно, что твоя тень. При желании он может свернуть тебе шею, как цыпленку.
Рука Пьюрити скользнула к револьверу, висевшему у нее на бедре.
— Очень может быть, но я становлюсь выше на несколько дюймов, когда мой палец лежит на курке… А когда я беру кого-нибудь на прицел, вся разница в росте исчезает.
— Я не могу допустить, чтобы до этого дошло, Пьюрити.
— У тебя нет выбора.
Нэш робко протянул руку, чтобы смахнуть непокорную прядь с ее щеки, нарочно затянув прикосновение.
— Ты так думаешь?
Глубокое волнение, прозвучавшее в голосе Нэша, лишило Пьюрити дара речи. Она почему-то не в состоянии была пошевелиться, когда его ладонь скользнула к волосам на ее виске. Девушка заметила, как дрогнули губы, едва он склонился к ее губам…
— Не пора ли тебе вернуться к стаду, Нэш?
Услышав грубоватый голос Бака, Пьюрити овладела собой.
Рука юноши опустилась, он неохотно отстранился от нее, глядя на своего старшего товарища, который спешился и направился к ним. Пьюрити прочла обещание в глазах Нэша, когда тот обернулся к ней и произнес:
— Я готов отвечать за каждое свое слово, Пьюрити.
Нэш вскочил в седло и ускакал, даже не оглянувшись. Когда Бак подошел к Пьюрити, та не произнесла ни слова. Он обратился к ней чуть слышно, не скрывая тревоги:
— Ты ничего не рассказывала Стэну о том, что произошло между тобой и Кассом Томасом с тех пор, как его отец уехал?
— О чем ты говоришь?
Бак презрительно фыркнул.
— Ты опять забываешь, с кем имеешь дело. Я уже не раз замечал, что Томас следует за тобой по пятам. Он пытается залезть к тебе в душу… довести тебя до крайности. Не знаю, что на уме у этого краснокожего, но мне это определенно не по вкусу.
— Умоляю тебя, Бак, ни слова Стэну! Не хочу его беспокоить.
— Я слышал, что сказал тебе Нэш.
— Он… он просто поднимает много шума из ничего.
— Возможно, чувства и делают парня пристрастным в своих суждениях, но все, о чем он тебя предупреждал, чистая правда.
Пьюрити пожала плечами.
— Пьюрити… — Голос Бака стал мягче. — Я был со Стэном в тот день, когда он нашел тебя на реке… оставался рядом с ним, пока ты росла. Стэн воспитывал тебя как родную дочь. Сейчас он не в состоянии сделать то, что непременно сделал бы, не случись с ним несчастья. — В тоне Бака зазвенел металл. — Я друг Стэна, только дай мне знать, и я разберусь с Кассом Томасом раз и навсегда.
— Бак! — Пьюрити недоверчиво покачала головой. — Неужели ты в самом деле пошел бы на такое?
— Даже не сомневайся.
«Нет. Он бы не смог, — пронеслось в голове девушки. — Во всяком случае, я никогда не допущу ничего подобного. Или?..»
Пьюрити судорожно вздохнула.
Подавив минутное желание спрятать лицо на груди Бака, ища утешения в его объятиях и переложив на него все свои заботы, девушка попыталась призвать на помощь остатки смелости, на какое-то время покинувшей ее. Усилием воли она заставила свой голос звучать спокойно, хотя в душе у нее бушевала буря.
— Я сама в состоянии справиться с Кассом Томасом и не хочу, чтобы кто-нибудь из вас в это вмешивался, — твердо сказала она.
— Ты всегда была упрямицей.
— Бак…
— Можешь утверждать все что угодно. Решение остается за мной. Должен предупредить тебя лишь об одном: этот малый уже решил, что добился своего, однако он ошибается. Я бы так и сказал ему прямо в лицо, но знаю, что он мне не поверит, поэтому говорю тебе: если понадобится, я сам с ним разберусь.
— Я не хочу этого, Бак! Бак…
Но Бак уже снова вскочил в седло.
Рука Касса, сжимавшая поводья, дернулась. Спрятавшись в кустах чуть поодаль от Пьюрити, он тихо выругался, когда конь под ним загарцевал. Юноша видел, как Бак верхом на лошади направился обратно к стаду и снова принялся подгонять отставших животных.
Касс не мог разобрать отдельные слова из разговора, невольным свидетелем которого стал, однако в этом и не было нужды. Странные чувства всколыхнулись в его груди, когда он вспомнил, как Картер коснулся щеки Пьюрити. Ему хотелось оказаться на месте этого парня.
Касс снова выругался. Утро преподнесло достаточно откровений. Он совершил ошибку, уехав от Пьюрити после того, как та едва не упала с лошади. В шоковом состоянии девушка была как никогда уязвима, но и сам он, в сущности, испытал не меньшее потрясение. Ему вдруг стало ясно, что страх, пережитый им за долю секунды до того, как он обхватил Пьюрити за талию, открыл ему глаза. Он наконец понял, какие чувства питает к девушке.