полночь пошел спать, перед этим сказав: «Ксения Петровна, идите, отдохните хоть немножко, перед смертью не надышишься. Чему быть – того не миновать». Устало вздохнул и ушел в соседний кабинет. Сергей Иванович не боялся за себя. Годы президентства сильно измотали его, спал он не больше шести часов в сутки, работал по четырнадцать-шестнадцать часов, а придя домой, мог позволить себе лишь немного пообщаться с женой и дорогими его сердцу дочерями. Несколько дней назад младшая, девочка с серьезными глазами, часто хлопая большими ресницами вдруг заявили: «Знаешь, папочка, может, это нехорошо, но я хочу, чтобы ты проиграл. Ты так редко играешь со мной». Он горько улыбнулся, схватил ее, поднял на руки и прижал к себе. «Ах, ты моя дочурка!» Тихомиров улыбнулся, вспоминая о семье, на душе потеплело. «Ну хоть теперь будет возможность больше времени проводить с близкими, – подумал он. – Только вот что будет со страной? Так жаль, что немножко не успел вытащить Россию из этого болота. Эх, не хватило время провести все необходимые реформы». С тяжелым сердцем он заснул.
В штабе Тихомирова все были подавлены: супруги Левины грустили за отдельным столиком. Борис Иванович взял свою Марфу Иосифовну и привел сюда, чтобы вместе поддерживать Тихомирова. Василий, нервно ерзая на стуле, смотрел то на часы, то на экран телевизора. Всегда улыбающийся Александр Любарский, который впервые надел костюм, сидел хмурый и о чем-то беседовал с Ксенией Петровной. Гадальцев, который всегда славился флегматичностью, теперь безостановочно расхаживал по комнате как настоящий холерик. И только Ксения Петровна пребывала в хорошем настроении.
– Друзья, что носы-то повесили?
От ее бодрящих слов многие еще больше понурились. Россия возвращалась на круги своя.
Глава 68. Результаты голосования
В пять утра ЦИК опубликовала первые предварительные результаты: Толстых – тридцать два процента, Тихомиров – сорок четыре. Это был первый шок. Итоги подводили, начиная с Дальнего Востока, в шесть часов должна была поступить информация из Сибири. Предварительные результаты стали корректироваться: Толстых – двадцать девять процентов, его конкурент – сорок девять. В Новосибирске за бывшего президента проголосовало более шестидесяти пяти процентов. После подсчета бюллетеней на Урале – в огромном промышленном центре России – цифры вновь изменились, оппозиционер набирал двадцать пять процентов, Тихомиров – пятьдесят четыре.
В Белом доме не на шутку перепугались. Президент США вскочил с кресла.
– Черт побери! В чем дело? Что происходит? Опять в России мухлеж! Как они умудряются так подтасовывать?!
Он рассвирепел, схватил чашку с кофе и изо всех сил швырнул в стену. Не только президент, вся Америка была в шоке. Их любимчик, борец за демократию и свободу, проигрывал президентские выборы. «Этого не может быть!» – не сдерживая эмоций, кричал американский президент, понимая, какое поражение потерпел в России. Его ставка на своего человека в этой своенравной стране вот-вот будет проиграна. Но еще не все было потеряно. Впереди Москва и Петербург – настоящие оплоты свободомыслия. Уж они-то не подведут.
К восьми утра подвели итоги в Приволжском федеральном округе. Толстых укрепил свои позиции, набрав тридцать два процента, за бывшего президента проголосовало сорок два процента избирателей.
В Белом доме на Пенсильвания-авеню затеплилась надежда: «Да-да, еще чуть-чуть, и Москва подрежет Тихомирову крылышки. Надо подождать еще самую малость… До победы осталось совсем немного».
В ЦИК поступили данные с Северного Кавказа, результат был в пользу Толстых. Данные по стране: тридцать шесть процентов за оппозиционера, за Тихомирова – сорок.
В Лондоне уже заказывали шампанское, Шляпман особенно сильно переживал из-за выборов, к нему в особняк съехались все крупнейшие олигархи страны. Они были в приподнятом настроении. Все ждали, что скажут Москва и Питер.
В Москве было десять утра. Вся страна прильнула к телеэкранам, всех интересовало: кто же станет президентом? Многие не пошли на работу, молодежь сидела в интернете, ожидая результатов. Ровно в десять часов пять минут по московскому времени председатель Центральной избирательной комиссии объявил, что по итогам обработки девяноста пяти процентов бюллетеней расклад сил следующий: Виктор Воронин (КПРФ) – восемь процентов, Алексей Бабаков (ЛДПР) – шесть процентов, Михаил Радченко («Справедливая Россия») – три процента. Глава ЦИК отхлебнул воды из стакана, было видно, что он сильно волнуется. «Толстых…» – все замерли. Станет ли главным героем этот отважный оппозиционер, который бросил вызов властной структуре России? «Владимир Толстых – двадцать девять процентов, Сергей Тихомиров – пятьдесят три процента».
Это был гром среди ясного неба. Москва, Тула, Калуга, Тверь, Ростов, Волгоград, Петербург, Иваново, Курск, Воронеж, Ярославль отдали за Тихомирова до семидесяти восьми процентов голосов. Это была огромная победа не президента, а всего народа, который, выбирая между сильной, мощной фигурой Толстых и личной ответственностью за будущее страны, впервые за многие годы поверил в собственную силу и возможности.
Когда объявляли итоги, Тихомиров мирно спал в комнате для отдыха. В соседней комнате за звуконепроницаемой стеной творилось что-то невообразимое. Все прыгали, как маленькие дети, кричали во весь голос «ура!», обнимали друг друга, некоторые даже рыдали навзрыд от счастья победы, которая далась таким трудом и ценой страшного нервного напряжения.
Спокойствие сохраняла лишь стоявшая в стороне Дегтярева, для нее результаты голосования не стали сюрпризом. Мудрая женщина, будучи не только прекрасным математиком, но и блестящим психологом, математически проанализировала весь ход выборов, взяв за основу всего один самый важный ресурс – самого кандидата Сергея Ивановича Тихомирова, который не сорил деньгами, не использовал ни административный ресурс, ни популизм. И расчеты ее не подвели, своими простыми словами он побудил людей к революционному изменению сознания.
Все информационные агентства России и мира передавали сенсационную новость из Москвы. На выборах президента убедительную победу одержал Сергей Иванович Тихомиров. Политологи спорили в студиях, пытаясь объяснить феномен прошедших выборов и в конце концов приходили к самому понятному для них выводу – все дело в загадочной русской душе. Никто не мог объяснить, как бывший президент смог переломить ситуацию, имея троекратное отставание от Толстых и при этом уступая в ресурсных возможностях почти в сто раз. На оппозиционера работала самая мощная предвыборная машина. Однако что-то пошло не так.
Для президента США это были трудные дни, он уже представлял, что в Кремле будет его человек, ведь Америка вложила в него столько денег. Представлял, что Россия будет не просто дружественной страной, а государством, прислушивающимся к Великой Америке и исполняющим ее волю. Но вышло иначе. Президент предчувствовал, что Россия скоро бросит вызов Соединенным Штатам как было когда-то, и этого хозяин Белого дома боялся больше всего.