Читать интересную книгу Другая женщина - Евгения Перова

Ведь она этого достойна!

А Варвару ее новая жизнь вовсе не радовала. Конечно, поселиться в большой и светлой, хотя и однокомнатной, московской квартире и тратить на дорогу до работы всего сорок минут – это счастье, о котором можно только мечтать. Вот если бы к этому счастью еще не прилагался Котов…

– Варь, да что тебе не так-то? – пожала плечами Томка, запустив ложку в вазочку с клубничным вареньем. – Нормальная семейная жизнь…

Подруги пили чай – и не только чай! – на кухне у Артемьевых: после того как Димка перевез семью в райцентр, Варвара с Тигрой виделись не часто. Тамарину квартиру в Филимонове Артемьевы продали, а соседнюю, в которой жила Димкина бабушка, оставили и проводили там все праздники и каникулы, как на даче: в райцентре они так и не обзавелись новыми друзьями.

– Как же, семейная! – вздохнула Варвара. – Он же так и не развелся! Больше полугода с ним живем, а он все к ней ездит, представляешь? То бабушка у Эсмеральды ногу сломала, то ей самой телевизор нужно купить или шторы повесить! Компьютер наладить! Я все понимаю: надо помогать, конечно. Тем более бабушке. Но этому ж конца нет!

– Как ее на самом-то деле зовут?

– Анжелика. Нет, Том, чувствую я, не выйдет ничего. И с ребенком не получается никак… А, ну его совсем! Давай лучше выпьем! За любовь!

И они звонко чокнулись бокалами с красным вином.

– За любовь… А есть она вообще-то? – уныло спросила Тигра, нацепив на вилку кусочек сыра с голубой плесенью: понюхала, поморщилась и закинула в рот.

– Есть, – усмехнулась Варька. – Еще как есть!

– Жеглов твой, что ли?

– А хоть и так. Брошу я, пожалуй, Котова. Не могу больше про его Клотильду слушать.

– И что? Одна будешь? Ждать у моря погоды?

– Пусть так! – И Варвара, вздохнув, допила вино. – Ладно, что мы все про меня да про меня! Ты-то как?

– Я? Ну, ты ж видела, как мы общаемся…

Димка посидел с ними немножко за столом – с отсутствующим видом пил чай, в разговоре почти не участвовал, отделываясь улыбками и междометиями, а потом и вообще ушел.

– Вот так у нас все время. И раньше-то слова не вытянешь, а сейчас и вовсе. То ли есть муж, то ли нет!

– А поговорить не пробовала?

– Не получается. Уйдет к себе и дверь закроет. Уткнется в монитор и сидит.

– Играет, что ли? Котов вечно зависает в каких-то стрелялках!

– Я тоже думала, играет. А он пишет!

– Что пишет?!

– Да фигню всякую! Я как-то почитала – он от компа отошел и файл не закрыл. Что-то про войну.

– Про войну?!

– Ага. Какие-то бои под Москвой. Короче, кино и немцы! Хотела еще что-нибудь посмотреть, а у него все под паролями, не влезешь.

– Интересно! Наверно, он на самиздате выставляет, как Усольцев. Вот не думала, что Димка – и про войну! Как они тогда со Славкой из-за стихов-то сцепились, помнишь? Все-таки Димка талантливый! Какие он сочинения писал, да?

– Талантливый! Малахольный, лучше скажи! А про Усольцева ничего не слышно? Он все еще с Федотовой или опять бросил?

– Представляешь, все с Наташкой! Мы как-то встретились вчетвером, случайно, так он потом мне звонил, рассказывал, как хорошо живет. Конечно, чем плохо: сел ей, дуре, на шею и ножками болтает!

– Да уж…

Усольцев при встрече выразительно оглядел Варьку, шедшую под ручку с Котовым, и усмехнулся. А по телефону сказал:

– Ну что, нашла себе подходящего, да?

– И нашла, тебе-то какое дело?

– Да ты ж с ним от тоски сдохнешь.

– Ага, то-то я с тобой веселилась!

– А то нет? Здорово ж было, скажи! А этот… Как его – Кошкин?

– Котов!

– Ну Котов! Он же ничем не лучше меня! Точно такой же, только стихов не пишет. Разве тебе такого мужика надо?

– Да?! А какого мне надо?! И что вы все лезете, советы даете! В своей жизни сначала разберись!

– Да я уж и не надеюсь разобраться, скажешь тоже! А ты баба умная! И зачем тебе такой… такой Кошкин?

– Котов!

– Вот тот мужик, между прочим, классный, который меня тогда в канаву скинул! Этот прям для тебя! И такая между вами искра́ была, жуть! А то – Кошкин! Придумала тоже…

– Да пошел ты к чертовой матери! Что ты мне душу вынимаешь! – заорала Варвара и шваркнула трубку, успев услышать довольный смех Усольцева. Вот гад! Нет, ну надо же так ее довести! И она мстительно представила себе валяющегося в канаве Усольцева – вот мало тебе от Глеба досталось! Мало! В тот день Варька брела с работы домой и столкнулась с Усольцевым, который бодро шел ей навстречу. Варвара удивилась: с Федотовой он уже вроде бы расстался?! Что он тут делает?

– О, привет! – радостно воскликнул Славик. – А я у тебя был!

– У меня?! За каким чертом?! – Варька представила, какую реакцию вызвал у матери приход Усольцева, и рассвирепела: – Я ж просила тебя! Я объясняла! Мне теперь неделю расхлебывать придется!

– Да ладно, она мне обрадовалась. Слушай, я у тебя там книжки оставил, пусть полежат, ладно? Мне надо домой съездить, а моя корова еще выкинет сдуру на помойку, с нее станется!

– Господи, как ты мне надоел, Усольцев! Я твои книжки сожгу на хрен!

– Ты что?! Сожгу! Совсем сбрендила? Не, я тогда не оставлю! Вот черт, тащиться теперь обратно! Ну ты и стерва, Барби!

Варька, не выдержав, размахнулась, чтобы врезать ему как следует, но в это время незаметно подошедший к ним Глеб спросил:

– В чем дело? Варь, какие-то проблемы? – В результате Усольцев оказался в канаве. Правда, книжки Варвара так и не сожгла – духу не хватило: поэзия все-таки.

Телефонный разговор с Усольцевым состоялся неделю назад, а Варька все никак не могла успокоиться и даже под горячую руку вдрызг разругалась с Котовым. Потом, правда, кое-как помирились, а куда деваться: уже и билеты куплены, и чемоданы собраны. Варя и приехала-то к Тигре, чтобы оставить у Артемьевых на две недели кошку – сейчас недовольная Муся сидела на шкафу в комнате Кати, подальше от Антошки.

Но, поговорив с Томкой, Варя вдруг поняла, что не хочет ни ехать с Котовым в Египет, ни вообще жить с ним дальше. Она опять вспомнила Глеба, и сердце защемило. За последние семь с лишним месяцев Варвара была в Филимонове от силы раза три и в каждый приезд ужасно боялась случайно встретиться с Глебом или Шараповым, которому даже не звонила – зачем? Только душу травить! А Глеб в последнее время вспоминался ей очень часто и снился чуть не каждую ночь…

– Ну ладно, поздно уже. – Варя поднялась. – Пора и честь знать!

– Сейчас я расписание посмотрю, – засуетилась Томка. – Чтоб ты зря на платформе не стояла!

– Не надо. Я в Филимоново поеду. Домой.

– В Филимоново?!

– Ну да. Все – побаловались с Котовым, и хватит.

– Понятно. Ну ладно, Димка тебя отвезет. – Артемьевы год назад купили машину, но катались на ней в основном в Филимонове: в Москву не наездишься, одни пробки.

– Да ну, неудобно. Я тачку поймаю, до новой трассы довезут, а там добегу.

– Варь, тебе не стыдно?! Дим! Дима! Варька стесняется попросить, чтоб ты ее домой отвез! В Филимоново!

– Варежка, ты с ума сошла?! Стесняется она!

В машине Варя не выдержала и заплакала. Димка покосился на нее, тяжко вздохнул и спросил:

– Ушла, что ли, от Котова-то?

Варька кивнула, всхлипнув.

– Ну и правильно! Ты достойна лучшего. Не плачь, Варежка. Все наладится.

– Когда, Дим? Когда наладится?! Мне уже почти тридцать пять! И где он, мой лучший?! Да и не мой он вовсе! Нет, видно, я варежка-то непарная…

– Так сильно его любишь? Глеба?

– Да. Но это безнадежно, ты же знаешь.

– Ну ладно, ладно! Ничего, как-нибудь. Хочешь, завтра заеду с тобой к Котову, вещи заберешь?

– Спасибо…

Димка проводил Варю до дому и занес сумку с вопящей кошкой – освобожденная из заточения Муся замолчала, огляделась, принюхалась, с чувством потянулась, поточив когти, и побрела, ворчливо мявкая, к своей миске.

– Слышишь, ругается на меня? Сейчас, сейчас, грымза ты старая!

«Сама такая!» – явно огрызнулась Муся, и Варя с Димкой невольно рассмеялись. Прощаясь, Димка вдруг обнял Варвару, а потом поцеловал ей руку. Варька удивилась – что еще за нежности?! Но увидела страдальческое выражение Димкиного лица и похолодела: не может быть! Открыла было рот, но ничего не сказала. А что тут скажешь? Лишь пару мгновений смотрели они друг другу в глаза, Димка тут же отвернулся, но Варвара поняла: Дон ее брат по несчастью – или по счастью, это уж как рассудить. У него кто-то есть. Другая женщина! И тоже все безнадежно! Бедный, бедный Дон…

А Томка?! Варька вспомнила слова Тамары: «малахольный», «фигней занимается»! Сколько раз она говорила Тигре, что нельзя так обращаться с мужем, но в ответ получала только ехидное: «Что-то ты уж больно его защищаешь!» И вот, пожалуйста…

– Ди-им! – не выдержала все-таки Варька. Прозвучало это довольно жалобно. – Димочка… Как же ты живешь?! И давно это?

Дон как-то криво улыбнулся и махнул рукой:

– Да все нормально, не переживай.

– Может, расскажешь? Ты ж знаешь, я всегда была на твоей стороне!