не обладает магией, чтобы он не стал еще сильнее! Ведьмаки будут издали пробивать его защиту, а берсерки и валькирии нападать. Стройте вампиров второй линией – пусть попытаются вытащить из него все эмоции, это должно пошатнуть его силы. Нам только бы найти секундную брешь. Ведь брешь будет, когда он выйдет из капсулы?!
Никто ответа не знал, но сейчас правильное решение невозможно угадать, только пробовать.
Вокруг царил такой беспорядок, что я могла без труда покинуть Вахарну и скрыться. Наверняка еще долгое время даже некому будет меня искать. Но остановил меня не страх жить в постоянных бегах, а само осознание угрозы. Никита еще не проснулся, он до сих пор в своей капсуле, но сейчас уже очевидно, что он найдет способ выбраться – в нем уже столько силы, на которую эта магия никогда не рассчитывалась. А дальше последует начало конца. Все местные жители, все мои друзья здесь просто погибнут в попытке его остановить.
Я побежала в сторону, чтобы хоть чем-то помочь. Из деревни рядом с ледником неслись сельчане с вещевыми мешками. Панику предотвратить не удалось, существа пытались унести ноги, спасая себя и своих детей. После третьей группы я осознала странность: кажется, все беженцы слишком грациозны и симпатичны – и это вряд ли совпадение. Неужели бегут только инкубы и суккубы? А остальные местные спешат к магикопам, несут доски и железные пластины, чтобы помочь строить баррикады. Эгоизм прописан кодом в крови некоторых рас – и здесь ничего не попишешь. И все равно я пожелала им удачи успеть добраться до столицы и порталов. Я поспешила дальше, пока не разглядела знакомые лица.
Десятый отряд держался вместе – они воздвигали свой кусок стены из оконных рам и досок. Чтобы заарканить существо, Никита должен его видеть. Поэтому было принято решение спрятать от его глаз сильнейших ведьмаков, тогда они смогут бить по нему из-под защиты. Надо же, а Диминик почему-то не побежал за другими инкубами. Неужели наш командир окончательно превратился в настоящего магикопа, для которого долг важнее собственного спасения? Он может обманывать сверхполицию в мелочах, но при тотальной угрозе делает иной выбор.
Я на секунду замерла и улыбнулась, увидев его спину, несмотря на ужас ситуации. А он сам заметил, насколько изменился за последний год? Сморгнула непонятные слезы, потрясла головой, чтобы прийти в себя. А ведь у нас не было шанса еще когда-нибудь увидеться в реальном мире.
Почувствовав мой взгляд, он обернулся и, даже не изменившись в лице, бросил:
– Привет.
Привет?
Привет?!
Это именно то, что он должен был мне сказать после всего, что между нами было, и всего, на что мы даже не надеялись? То есть это не он совсем недавно часами сидел рядом и сжимал мои пальцы в бесконечной тоске? Мог бы выдавить из себя и чуть более теплый прием.
Я утонула в визгах и объятиях: Риссая с Маринкой оглушили меня. Николас тоже был здесь – я его руки поверх их рассмотрела. Его отряд работает в другом месте, но оборотень физически не смог бы оставить любимую в ситуации смертельной опасности – никто не стал бы отдавать ему такой бесчеловечный приказ, раз он все равно участвует в общем деле. Аго отодвинул от меня обнимательную троицу, подпрыгнул, ловко ухватил за шиворот и притянул к себе, заставляя наклониться. Смачно чмокнул в губы и сообщил:
– Я так по тебе скучал, страшила, что так и быть – теперь буду с тобой встречаться. Кстати, познакомься, это моя дорогая женушка! Зову ее Тошниловкой, потому что уже забыл ее имя.
Он массивным подбородком указал на кривоногую карлицу, которая что-то ворчала себе под нос и не обращала на нас внимания, затыкая грязными тряпками зазоры между досок. Я улыбнулась троллю, хотя усомнилась в его заманчивом обещании:
– Будет большой удачей, если сегодня хоть кто-нибудь выживет. А если мы справимся с самым могущественным в истории ведьмаком, то меня отправят обратно в ледник.
Я видела, что на этих словах Диминик болезненно поморщился – он знал, что я права. Но сейчас не было смысла сожалеть о том, что будет.
– Дим, – я все-таки обратилась к нему, стараясь унять дребезжание голоса. – Иди к начальству. Они там перебирают варианты один другого хуже. Только у вас с Владом есть шанс придумать что-то дельное, если объединитесь. Кстати, он впал в полную обреченность.
Инкуб не размышлял, сразу отрицательно мотнул головой и подтвердил, что у него с вампиром больше общего, чем казалось на первый взгляд:
– Я уже был бы там, если бы видел смысл. Нет, Наташ, у меня закончились варианты. Никита перешел к активным действиям, когда я из твоего сна побежал за помощью. Он все равно бы это сделал, но чуть позже, когда никто бы даже пикнуть не успел. Ставлю себя на его место – и дальнейшее легко представить: сначала добираюсь до тех, кто под руку подвернется, любая капля силы не помешает – он это уже успел сделать, не выходя из сна; когда в леднике не останется ни единой живой души, просыпаюсь, всю силу направляю на защитный купол; не обращаю внимания на мелочовку и пру к более солидным противникам, после них делаю вдох и разношу одной волной всю Вахарну. Будь он мной – нам крышка.
Никита – не Диминик, но такая простая логика действий и ему понятна.
– Кстати говоря, – инкуб прищурился и сделал шаг в мою сторону. – Твою силу он тоже забрал?
– Не думаю. – Я прислушалась к ощущениям. – Я бы наверняка почувствовала. Он приходил в мои сны, но оставался будто вдалеке, – сказав это, я поняла, что делать. Вскинула голову и громко затянула детскую игровую припевку: – Море волнуется раз, море волнуется два… – и тем же тоном нараспев приказала, словно собакам: – Сидеть!
Аго рухнул на попу, Николас и Диминик присели, но тотчас смогли выпрямиться. Инкуб покачал головой:
– Сила на месте. Как будто немного выросла от песни, но до сих пор не абсолютная. Считай, что только что провалился последний план – у тебя не хватит сил его остановить, только задержать. Странно… Почему он ее не забрал? Он не просто так приходил к тебе, он тебя исследовал – и вряд ли что-то о тебе осталось секретом.
– Может, не смог? – предположила я. – Или ему только ведьмовская сила интересна?
– Не смог, – подумав, решил Диминик. – Только твоя сила носит массовый эффект. На его месте я взял бы ее, перемешал бы с ведьмовской – и тогда его уже никто не достанет. Ему не пришлось бы отражать атаки со всех сторон – можно было просто направить женщин на мужчин. В Вахарне одаренных ведьм и сильных валькирий столько, что ему осталось бы спокойно добить выживших.
Николас подкинул интересное объяснение:
– Не смог, потому что она – сирена. До сих пор он забирал только ведьмовскую магию. Откуда уверенность, что он вообще способен брать магию других рас?
– Нет уверенности. – Диминик повернулся к колючей кривой баррикаде. – Надеюсь, что ты прав. Тогда наши шансы выжить равны нулю, а не отрицательные.
Маринка ударила его по спине и прикрикнула:
– Двойка тебе по математике и пятерка за пессимизм, командир. Айда за работу!
Через некоторое время воздух затрещал сигналами сверхполиции.
– Что это? – Я подняла голову вверх.
– Всё, – неопределенно выдал Диминик, который уже успел впасть в обреченное веселье.
Повсюду раздались одинаковые команды, передаваемые по цепи вдоль всей заградительной линии. У нас приказы отдавал Николас:
– Все ведьмы к баррикаде! Он проснулся!
Мы уступили место тем, кто мог колдовать издали. Побледневшая Риссая тоже опустилась на колени, прикрываясь деревянной конструкцией и осторожно из-за нее выглядывая.
Мне был виден вход в ледник. Оттуда бежали несколько существ, в ужасе зажимая головы, но их не догоняли пламенные волны или магические шары. Наоборот, все на время стихло. Взгляды каждого были прикованы к одной точке – туда, где следующим должен был показаться Никита. У меня от напряжения заслезились глаза. Диминик застыл рядом и будто даже не дышал.
Но вместо появления худощавой, немного сутулой знакомой фигуры раздался оглушительный грохот. Взрыв рванул откуда-то изнутри вверх,