к моей персоне.
А потом мой мир рухнул.
Я заметила это сразу, стоило только небу подернуться незнакомой дымкой. Все произошло за считанные секунды: опостылевший пейзаж вокруг разлетался в щепки, серая вязь разносила пространство, пока не добралась до меня – я лишь успела отметить, как пустота забирает и мое тело, начав с ног. Уничтожение случилось столь стремительно, что я даже вскрикнуть не успела.
Открыть глаза было не так-то просто – веки забыли, как им следует работать. Но зрение прояснялось, открывало совсем другую картину, да еще и с живыми существами. Первым я рассмотрела непроницаемое лицо сероватого оттенка.
– Влад? – мне нужно было убедиться, хотя я мгновенно узнала знакомые черты. Голос тоже неприятно скрипел, поскольку я давно им не пользовалась.
Но вампир не обратил на меня никакого внимания, он своим гнусавым голосом отдавал команды служителям:
– Быстрее. Следующая капсула.
Со стороны я расслышала грозный женский голос – кажется, возмущалась Ланда:
– Я до сих пор считаю, что это какой-то бред! Что мы творим?! Да он снова поднял бучу, чтобы прикрыть какие-то свои дела! Уверена, прямо сейчас он выносит сокровищницу Феникса, пока занял нас этим абсурдом!
Влад Двести Семнадцатый с ней не согласился:
– Нелогичненько. Эйм никогда не признался бы, что нарушил исполнение наказания, если бы не был уверен в катастрофе. Даже если он ошибся – это тот самый случай, когда правильнее поверить. Почему только я способен сопоставлять издержки действия или бездействия? Это не так уж и сложно. Быстрее.
Два работника ледника помогли мне подняться и отвели немного в сторону. Один все еще меня придерживал под локоть, пока я заново не научусь стоять на собственных ногах, а второй бросился помогать со следующей капсулой.
– Что происходит? – прохрипела я.
Вокруг суетилось множество людей – кажется, собралась вся сверхполиция и обслуживающий персонал. И мне никто не отвечал, потому что были заняты чем-то очень важным. Стало зябко: влажное платье неприятно липло к телу. Но я сильно вздрогнула, когда на шее почувствовала щекотку. Бездумно вскинула слабую руку и схватила только-только оживающего таракашку – малюсенького, противного. Откинула насекомое на пол и брезгливо потерла рукой о подол. На это тоже не обратили внимания – сотрудники уже наверняка знали о проделке инкуба, или им на самом деле перестали быть важны любые его проделки.
Я оказалась далеко не первой освобожденной. Позади так же шатко топтались те, кто уже вернулся в ясное сознание. Пожилой ведьмак с кудрявой бородкой выглядел бодро и радовался вполне громко:
– Разве полгода уже истекли? Как незаметно! А мне казалось, что прошло не больше трех дней…
Служитель, что до сих пор держал меня, отошел, удостоверился, что я могу стоять, и решил ему ответить:
– После твоего приговора три дня и прошло. Стойте смирно. У кого слабость – сядьте пока к стене.
Но ведьмак переглянулся с такими же изумленными осужденными и пришел в полный восторг:
– Оправдали?! Спасибо, ребятки! До вас дошло, что не я грабил тех тупых старух – они сами просили, чтобы я забрал их драгоценности!
– Заткнись уже, – рявкнул магикоп, несущийся мимо него.
Мужчина осознал, что рискует вызвать недовольство, и притих. Но поднял руки и повел волной вокруг своего тела. После третьей попытки недовольно забурчал себе под нос:
– А магию зачем было забирать? Я просто портки подсушить хотел…
Эта фраза произвела странный эффект – весь шум вокруг разом стих, и все присутствующие уставились на грабителя. Кто-то за спиной тихо спросил:
– Что ты сказал?
– Портки подсушить! – охотно повторил тот.
И снова несколько секунд тяжелой паузы, которую завершил монотонный голос Влада:
– Вот нам и катастрофа.
Ланда закричала так, что стены ледяной пещеры затряслись:
– Живее! Остальных выносите в капсулах!
– Но они могут погибнуть… – засомневался пожилой работник.
– Сейчас все погибнут! Чем больше сил он высосет из спящих, тем меньше шансов его остановить!
Магикопы снова забегали, но я расслышала голос вампира, который даже в подобной ситуации не пропустил в голос ни единой эмоции:
– Поздно уже. Шансы у нас были несколько дней назад, если бы мы не назвали Эйма дебилом.
Нас повели к выходу – беспощадно толкали в спины даже тех, кто еще не мог твердо стоять на ногах. Но дело было не в холодной жестокости. До меня уже доходило, что происходит. Сейчас магикопы пытались спасти всех, включая преступников, поэтому стало не до сантиментов.
Никита не родился сильнейшим из ведьмаков, но у него была редкая способность – высасывать магию из других существ. Отправленный в заморозку, он наверняка нашел способ проникать в чужое сознание даже с расстояния. Потихоньку, капля за каплей, он просто искал границы своего сна, как я пыталась дойти до гор, но он был намного сильнее меня или любого другого существа, потому только он мог подобное провернуть. Его капсулу поместили отдельно от остальных, но кто знает – быть может, в поле его влияния попал служитель или уборщик, а уже потом он смог добраться до остальных. Мера предосторожности, которую предложил Диминик, лишь задержала его, а не остановила.
Меня выдернули из толпы преступников, схватив за плечо. Я узнала начальника сверхполиции. Остальных повели дальше, но по поводу меня глава управления распорядился:
– Если можешь помогать – помогай. У тебя хоть какая-то подготовка есть, а рук не хватает.
Я кивнула. Платье было неудобным для бега и работы, хоть и быстро подсыхало на неизменном вахарнийском солнышке. Вокруг царил полный хаос, а я все еще не успела переключиться, осознать, что со своего луга перенеслась в центр самой настоящей жизни. Мне хотелось орать и плакать, смеяться и трогать себя руками, чтобы в этом убедиться, но пока я просто кивнула, тем самым обеспечив себе свободу действий. Мужчина мгновенно забыл про меня и заорал в сторону:
– Ведьмаки, выставляйте щиты! Мы не должны его пропустить!
Обычно магикопы без лишних вопросов исполняют приказы, но на этот раз кто-то засомневался:
– Если Никита пробьет их стену, то заберет мощь сильнейших… Он может заарканить любого и заставить убрать защиту. Среди преступников сильных ведьмаков не было, а с таким ресурсом…
– И что ты предлагаешь?! – заорал на сомневающегося начальник, будто бы тот был виновен в надвигающейся беде. – Гребучий феникс, что делать?!
Малыш лет четырех, которого я раньше не заметила, подергал его за штанину, привлекая к себе внимание строгим смешным голосочком:
– Я бы вас попросил выбирать слова. Согласен, я допустил ошибку, но сейчас надо его остановить любой ценой. Может, попробуем договориться?
Я вздохнула и прикрыла глаза. Из всех я единственной, кто бывал в голове у Никиты. Переговоры не помогут. Он может принять все богатства Вахарны, но потом вернется еще более сильным и потребует большего. Жалкий, одинокий, никому не нужный сирота – Никита привык никому не верить и думать лишь о своих интересах. У него только один приоритет – сам он. Не по своей вине он таким стал, но факт в том, что это уже не изменить. В таком ракурсе отношение к расе сирен уже не выглядит сплошной несправедливостью: мир просто обязан искоренять раковые опухоли, иначе ничего от мира не останется. Но Никита больше, сильнее, могущественнее даже сотни сирен – и в его власти по очереди разнести все человеческие и сверхцивилизации.
К счастью, они и сами догадались, что уже поздно откупаться. К начальству подбежала широкоплечая валькирия:
– Может, отрубить ему голову, пока не проснулся? Я готова рискнуть собственной жизнью!
Ей ответили со стороны:
– Уже пробовали. Вокруг его тела образовался защитный барьер – ничем не пробивается. Он каким-то образом усилил встроенную защиту капсулы, мы не достанем его, если не ослабим замораживающую магию. Но тогда он проснется.
Видимо, Влад Двести Семнадцатый в очередной раз оказался прав – они опоздали, Никита уже стал настолько сильным, что его не получается победить даже спящего. Но глава сверхполиции все же придумал нейтральный вариант:
– Все ведьмы назад! Перед ним надо выставить тех, кто