Читать интересную книгу Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад - Арнольд Дж. Тойнби

А историки 5047 года? Они, представляется мне, скажут, что важность общественной унификации человечества состоит не в технических или экономических достижениях и не в военных или политических делах, но в области религии.

II

Почему я отважился предсказывать, каким образом история нашего времени предстанет взору людей, вглядывающихся в нее с высоты нескольких будущих тысячелетий? Да потому, что мы имеем опыт предыдущих шести тысяч лет со времен первого появления представителей того вида человеческих обществ, которые мы называем цивилизациями.

Шесть тысяч лет — это бесконечно малый срок в сравнении с возрастом человеческого рода, млекопитающих и жизни на Земле вообще, возрастом планетной системы вокруг нашего Солнца, наконец, возрастом самого Солнца или звездного сгустка, в котором наше Солнце не слишком заметная величина. Тем не менее для цели нашего исследования эти последние шесть тысяч лет — как бы ни короток был этот срок — предоставляют нам несколько примеров того явления, которое мы изучаем, примеров столкновений между различными цивилизациями. В отношении ряда таких случаев мы уже имеем преимущество, которое историки 3047 и 4047 годов будут иметь в отношении нас, — преимущество знания полной картины. Именно на примере этих прошлых столкновений я буду размышлять на тему о том, каким может быть результат нашего собственного столкновения с нашими современниками.

Возьмем историю наших предшественников — греко-римской цивилизации — и рассмотрим, как она выглядит из достаточно далекой перспективы, откуда мы оглядываемся на нее нынче.

В результате завоеваний Александра Великого и римлян греко-римская цивилизация распространилась на большей части Старого Света, достигнув Индии, Британских островов и даже Китая и Скандинавии. Единственные цивилизации того времени, не затронутые этим влиянием, были цивилизации Центральной Америки и Перу, так что та экспансия вполне сравнима с экспансией нашего времени и по широте охвата, и по мощи. Когда мы оглядываемся на историю греко-римского мира в период последних четырех веков до Рождества Христова, нам особенно бросается в глаза именно эта великая экспансия и глубина ее проникновения. Войны, революции, экономические кризисы, которые бушевали на поверхности греко-римской истории и волновали умы людей, боровшихся за выживание в то время, сегодня не кажутся нам столь уж значительными в сравнении с культурным греческим влиянием, охватившим Малую Азию, Сирию, Египет, Вавилонию, Персию, Индию, Китай.

Но почему же вообще имеет для нас значение воздействие греко-римской цивилизации на другие цивилизации? В основном из-за контрвлияния этих других цивилизаций на греко-римский мир.

Это контрнаступление частично осуществлялось тем же способом, что и первоначальное наступление греко-римского мира, то есть силой оружия. Но нас сегодня не слишком интересуют слабые попытки еврейского вооруженного сопротивления греческим и римским имперским завоеваниям в Палестине; или, напротив, успешные контратаки парфян или их персидских последователей, ведомых династией Сасанидов, восточнее Евфрата; или, наконец, сенсационные победы арабских мусульман, которые в III веке н. э. освободили Ближний Восток от греко-римского правления в такой же короткий срок, какой потребовался Александру Великому, чтобы завоевать его за тысячу лет до того.

Однако помимо этого было и другое контрнаступление, ненасильственное, духовное, в ходе которого завоевывались не крепости и провинции, а умы и сердца. Это наступление осуществили миссионеры новых религий, возникших в тех землях, которые греко-римская цивилизация силой завоевала и покорила. Королем миссионеров по праву может считаться св. Павел, предпринявший дерзкий марш из Антиохии в Македонию, Грецию и Рим и преуспевший на этом пути куда больше, чем некогда Антиох Великий. Новые религии разительно отличались от исконной религии греко-римского мира. В греко-римском язычестве боги имели свои корни в различных локальных социумах: это были свои, местные и узкополитичные боги — Афина Полисная, Фортуна Пренес-тина, Богиня Рома. Боги же новых религий, ненасильственно завоевывавших сердца и умы греков и римлян, поднялись над местным, локальным происхождением. Они превратились в универсальных богов, несущих спасение всему человечеству — евреям и язычникам, скифам и грекам. Если перевести это великое историческое явление на язык религии, можно сказать, что Единый Истинный Бог воспользовался тем, что сердца людей открылись в результате столкновения и крушения их древних традиций и что он использовал их мучительный опыт для того, чтобы просветить эти внезапно раскрывшиеся души, дав им более полное и истинное понимание Его природы и целей.

Эти два слова — «Иисус Христос» — имеют неоценимое значение для нас и будут, рискну предсказать, все так же важны для человечества и две, и три тысячи лет спустя. Эти два слова были свидетелями столкновения между греко-римской и сирийской цивилизациями, столкновения, в результате которого и родилось христианство. Слово «Иисус» — это третье лицо единственного числа одного семитского глагола; «Христос» — пассивное причастие от греческого глагола. Это двойное имя само по себе — свидетель того, что христианство было рождено от брака двух культур.

Рассмотрим существующие сегодня в мире четыре высшие религии, несущие всемирную миссию: христианство, ислам, индуизм и махаянистскую форму буддизма, преобладающую на Дальнем Востоке. Исторически все они продукт столкновения греко-римской цивилизации с другими, современными ей цивилизациями. Христианство и ислам возникли как альтернативные ответы сирийского мира на греко-римское вторжение; христианство — как ненасильственный ответ, ислам, напротив, — насильственный. Махаянистский буддизм и индуизм суть также ответы — мягкий и бурный — индийского мира все на тот же греко-римский Вызов.

Оглядываясь на греко-римскую историю сегодня, то есть примерно тринадцать веков спустя после падения греко-римской цивилизации, мы увидим, что из этой перспективы наиболее значительным моментом в истории греко-римского мира кажутся встречи его с другими цивилизациями; эти встречи важны не столько своими ближайшими политическими и экономическими результатами, сколько долгосрочными последствиями в религиозном плане. Эта иллюстрация на греко-римском примере, историю которого мы знаем в полном объеме, дает нам некую идею о временных интервалах столкновений между цивилизациями. Воздействие греко-римского мира на другие современные ему цивилизации — сравнимое с воздействием нынешнего западного мира на его современников начиная с рубежа XV и XVI веков — началось с завоеваний Александра Великого в IV веке до н. э., через пять или шесть столетий после освобождения Ближнего Востока от греко-римского господства арабами-мусульманами; в VII веке н. э. ближневосточный мир все еще переводил классические греческие философские и научные труды. Почти шестнадцати веков, с IV века до н. э. по XIII век христианской эры, происходили столкновения греко-римского мира с современными ему цивилизациями.

Теперь давайте измерим по этой временной шкале в шестнадцать веков продолжительность столкновения нашей западной цивилизации с иными современными ей цивилизациями. Можно было бы сказать, что это столкновение началось с османского наступления на исконные земли западной цивилизации и с великих западных открытий на рубеже XV и XVI веков. От этого времени до нашего — всего четыре с половиной столетия.

Предположим, что сегодня движение мыслей и чувств происходит быстрее (хотя я не знаю никаких свидетельств того, что человеческое подсознание сколько-нибудь меняет свой темп), и если это так, похоже, мы находимся все еще в одной из начальных глав истории нашего столкновения с цивилизациями Мексики и Перу, или православного христианства и ислама, или же индуистского мира и мира Дальнего Востока. Мы только-только начинаем наблюдать самые первые результаты нашего воздействия на эти цивилизации, но мы еще практически не увидели последствий — которые, без сомнения, будут громадными — их нарастающего контрвлияния на нас самих.

Именно нашему поколению выпало увидеть первые слабые шаги этого контрвлияния, и шаги эти нас очень обеспокоили: понравились они нам или нет, но мы почувствовали их значительность. Я, разумеется, имею в виду шаг, сделанный православным христианством в России. Этот шаг важен и тревожен не оттого, что за ним стоит серьезная материальная сила. В конце концов, у русских еще нет атомной бомбы; однако они уже продемонстрировали (и в этом все дело) способность обращать западные души в свою, незападную «веру»…

Русские восприняли западную светскую общественную философию, а именно марксизм; с таким же успехом мы могли бы назвать марксизм христианской ересью, листом, вырванным из книги христианства и трактуемым как единственно верное Евангелие. Русские приняли эту еретическую западную религию, трансформировали ее в нечто свое и теперь отпасовывают ее обратно нам. Это первый выстрел в контрнаступлении на Запад; однако не исключено, что русский залп в форме коммунизма покажется нам чем-то несущественным, когда гораздо более мощные цивилизации Индии и Китая, в свою очередь, ответят на наш западный вызов. В конечном счете Индия и Китай, вероятно, окажут значительно более глубокое воздействие на нашу западную жизнь, нежели то, на которое может претендовать Россия с ее коммунизмом. Однако и такая слабая локальная цивилизация, как мексиканская, также начинает реагировать на Вызов. Революцию, которую переживает Мексика с 1910 года, можно интерпретировать как первый шаг к тому, чтобы сбросить с себя ярмо западной цивилизации, навязанной нами Мексике в XVI веке; а то, что происходит в Мексике сегодня, завтра может произойти в странах коренной цивилизации Южной Америки — Перу, Боливии, Эквадоре и Колумбии.