Как вы уже знаете, в детстве и отрочестве я был очень силён в математике, мои оценки были зачастую гораздо выше, чем у моих друзей, которые позже сделали научную карьеру в Токийском университете. Когда я учился в Университете Мэйдзи, то некоторое время хотел изучать лазерные технологии — в то время это была одна из самых прогрессивных технических специальностей в Японии. Я верил, что мне повезло родиться в стране, необычайно увлечённой развитием прикладных наук и исследованиями в этой области.
Мое упоение наукой было вызвано, наверное, ещё и. тем ощущением возрождения, которое охватило меня после аварии: ведь этот несчастный случай мог стоить мне жизни. Выход из комы имел для меня огромное значение. В тот момент я поверил, что мне была дарована вторая жизнь. У некоторых людей такое посттравматическое пробуждение вызывает перерождение сознания. Многие из них начинают верить в Бога, хотя до этого были атеистами. Что же до меня, то я выбрал науку. И всё же я признаю, что чем больше изучаю науки, тем более допустимой представляется мне идея существования Бога. Порой при виде особенно изящной математической формулы я задумываюсь о том, что её могла создать какая-то сверхчеловеческая сила — возможно, Бог?
Еще Аристотель пришёл к выводу, что «создание мира непостижимо». В наши дни теории Большого взрыва — которые интересуют меня прежде всего — объединяют законы квантовой физики, но и Они не в силах объяснить все тайны бытия, загадки времени и пространства. Меня также занимают исследования и теории выдающегося британского астрофизика Стивена Хоукинга.
Нам кажется, что все мы живём на Земле синхронно и время течёт одинаково для всех. Но это впечатление абсолютно неверно. В каждой культуре время воспринимается по-своему. Это не универсальное понятие, оно сугубо индивидуально. Вот вам один маленький пример: вообще-то я очень занятой человек, но мне всегда кажется, что у меня есть время. И кстати, я редко ношу часы. Настолько редко, что мне их дарят на каждый день рождения: друзья и знакомые считают, что у меня их нет. Однажды один из самых богатых бизнесменов Японии подарил мне часы баснословной стоимости. И они до сих пор лежат в бардачке машины...
Если бы у меня была такая возможность, я хотел бы существовать вне времени. Как в кино, когда вы смотрите фильм и вам кажется, что вы существуете вне реальности. Мне бы хотелось уклониться от этого ограничения, этой неизбежности, от которой никому никуда не деться.
Я считаю, что есть очевидная связь между кино и математическими подсчётами. Удачный фильм — это уравнение. Ведь задача кино состоит в том, чтобы отвести взгляд человека от действительности, обманывал его глаза со скоростью двадцать четыре кадра в секунду. Фильм, даже основанный на реальных фактах, — это всё равно абстракция, нечто не совсем настоящее. И тут мы вплотную подходим к точным наукам, которые меня так увлекают. Разве не удивительно, что одна простая формула описывает закон невесомости?
Как и Вселенной, фильмом правит порядок — уравнения, вычитание, деление... А сценарий может родиться из хаоса. Я мечтаю смонтировать фильм, выбирая сцены случайным образом. Это была бы необыкновенная картина, совершенно бессвязная и поистине ошеломляющая. Зрителям, которые смотрели бы это кино, пришлось бы придумать свое...
Как ни странно, я терпеть не могу пользоваться компьютером или, что ещё хуже, Интернетом. Я не в состоянии напечатать электронное письмо. Подобные, средства связи кажутся мне слишком безличными и, под маской прогресса, по-настоящему пугающими. Электронная почта похожа на канализацию. Письма отправляют, будто спускают воду. А в это время люди перестают разговаривать, перезваниваться, видятся реже... На самом деле, я терпеть не могу компьютеры, клавиатуру, клавиши... Не люблю читать с экрана. Особенно сценарий. По мне так пусть лучше он будет нацарапан на клочках бумаги. От компьютерных, мониторов у меня кровь стынет в жилах. Я люблю только теле- и киноэкраны!
Мой интерес к точным наукам не ослабевает. Наоборот. Научные убеждения для меня почти как навязчивые идеи. Ведь наука объединяет всё, что мы любим. Например, я не могу увлекаться только литературой. Мне гораздо интереснее литература в её связи с наукой. К сожалению, в наши дни в большинстве развитых стран образовательные программы плохо продуманы. В частности, в японских школах ученикам дают разрозненные знания, не основанные на опыте. Например, естественные науки преподают отдельно от философии. Хотя в старину некоторые законы природы были открыты благодаря философии, а потом выражены в математических формулах и расчётах.
Леонардо да Винчи был не только великим художником, но и настоящим учёным. Он не сосредотачивал свою жизнь вокруг какой-то одной из своих страстей, ведь в его сознании они были единым целым. Я отдаю предпочтение такому эмпирическому видению и образу действий, такой разносторонности, которая была свойственна художникам эпохи Возрождения.
Я уверен, что в наше время две ключевые науки — философия и математика — должны преподаваться в рамках единого курса, по гораздо более прогрессивным методикам. Тогда нам бы открылось то, как две параллельные прямые пересекаются в бесконечности — и математической, и философской.
Я ратую за многопредметное образование для молодёжи, более функциональное и намного более практичное, чем то, что существует сейчас. Молодые люди стали бы тогда намного счастливее, я в этом уверен...
15.
Чёртова Япония!
Я езжу на «роллс-ройсе». Это подарок жены. Роскошь, которую большинство японцев не могут себе позволить... Насчёт этого я вам скажу вот что: если так будет и дальше, то в Японии средний класс вовсе исчезнет. Конечно, я преувеличиваю.
Разумеется, средний класс будет существовать всегда. Но за последние годы расслоение в нашем обществе стало гораздо заметнее, а количество богатых и бедных всё увеличивается и увеличивается. У нас тоже есть свой пролетариат. И это не только бездомные, бродяги и нищие, но и миллионы «новых бедных», которые изо всех сил стараются жить честно, платить за жильё, за учёбу детей в школе и как-то сводить концы с концами, работая на износ в отдалённых районах больших городов. Всё это напоминает мне о том, как раньше жили в Бронксе, в США.
Социальное неравенство в нашей стране обостряется. В то время как меньшинство посещает лучшие рестораны и шикарные магазины, большинство японцев не решаются даже показываться в богатых кварталах. По-моему, японское общество, которое многие зарубежные комментаторы чересчур часто преподносят как «образцовое», сейчас меняется с пугающей скоростью.
В фильме «Куклы» я использовал образы, отражающие нынешнее состояние нашего общества. Так, в сцене ночного кошмара синий винил — напоминание о бездомных в больших городах, которые влачат жалкое существование под мостами, в скверах, рядом с железной дорогой... А радужные карпы, напротив, символизируют японскую аристократию и элиту, которая сидит в своей башне из слоновой кости и ничего не знает о жизни и страданиях других классов. У бывшего премьер-министра Танаки было несколько таких карпов. Говорят, один радужный карп стоит не меньше трёх-четырёх миллионов иен. Япония всегда производит впечатление страны, обладающей большой капиталистической мощью. Но это только видимость либерализма, потому что наше государство ещё и социалистическое. Коллективистское и социалистическое. Таков один из главных парадоксов нашей удивительной страны: некоторые банки у нас все ещё выдают кредиты частным лицам под смешные проценты. На самом деле Япония находится на полпути между диким капитализмом и некой безымянной разновидностью коммунизма.
Ни одной иены в банкеСейчас, на наших глазах, происходит обнищание японского общества. По результатам исследования, опубликованным в прошлом году, более чем у двадцати процентов населения Японии нет ни одной иены в банке, никаких сбережений. А те, у кого есть средства, предпочитают хранить их за рубежом. В нашей стране это происходит впервые за пятьдесят лет. До каких пор экономика Японии будет оставаться второй в мире?