продолжали активно бесчинствовать и зверствовать оуновцы (главным образом бандеровцы) и «лесные братья».
Именно эти обстоятельства стали зримым поводом для очередных новаций Л. П. Берии, который 8 и 16 мая 1953 года направил в Президиум ЦК на имя Г. М. Маленкова и В. М. Молотова две подробные записки: «О недостатках в работе бывших органов МГБ Литовской ССР по борьбе с националистическим подпольем в Литве» и «Об итогах борьбы с украинским националистическим подпольем в западных областях УССР»[264]. Содержание этих записок, в которых, как считают Ю. Н. Жуков и отчасти Б. В. Соколов[265], Л. П. Берия и его «подельники» H. С. Хрущев и Е. И. Громов намеренно сгустили краски, носило довольно критический характер как в отношении силовых структур, так и особенно партийно-государственных органов. Главный вывод этих записок состоял в следующем: 1) одними силовыми акциями побороть антисоветское подполье не удастся, поскольку оно будет постоянно пополняться местной молодежью; 2) необходимо срочно изменить саму политику коллективизации и ослабить налоговое бремя колхозников и единоличников; 3) важно не просто пойти на замирение с тамошним крестьянством и творческой интеллигенцией, но активно выдвигать «коренные» кадры на руководящие посты в партийных, советских и хозяйственных органах и т. д.
26 мая 1953 года эти записки были рассмотрены на заседании Президиума ЦК, в котором участвовали только половина его членов: Г. М. Маленков, Л. П. Берия, H. С. Хрущев, Л. М. Каганович и А. И. Микоян. Хотя для обсуждения первой записки на это заседание были приглашены Первый секретарь ЦК КП Литвы и глава Совмина Литовской ССР А. Ю. Снечкус и М. А. Гедвилас, а для обсуждения второй — Первый секретарь ЦК КП Украины Л. Г. Мельников, председатель Совета Министров УССР Д. С. Коротченко, второй секретарь ЦК КПУ А. И. Кириченко, председатель Верховного Совета УССР А. Е. Корнейчук и заместитель председателя Совета Министров УСС Л. Р. Корниец. В тот же день по итогам состоявшегося обсуждения были приняты два заранее написанных в Секретариате ЦК КПСС довольно жестких и конкретных Постановления Президиума ЦК: «О политическом и хозяйственном состоянии Западных областей Украинской ССР» и «О положении в Литовской ССР»[266].
Установочная часть первого Постановления, состоящая из 15 пунктов, гласила: 1) признать неудовлетворительным руководство ЦК КПУ и Совета Министров УССР западными областями республики; 2) обязать ЦК КПУ и руководство Львовского, Дрогобычского, Тернопольского, Станиславского, Волынского, Ровенского, Закарпатского, Измаильского и Черновицкого обкомов партии решительно покончить с извращениями ленинско-сталинской национальной политики, с порочной практикой выдвижения на руководящую партийную и советскую работу в западных областях работников из других областей УССР и других республик СССР, изжить огульное недоверие к западноукраинским кадрам, бережно относиться к местной интеллигенции и выдвигать лучших ее представителей на руководящие посты в учебных, научных и культурных заведениях; 3) обеспечить наличие в руководящем составе ЦК КПУ и Совете Министров УССР работников из западных украинцев; 4) провести снижение норм по государственным поставкам сельскохозяйственной продукции и обязательным денежным платежам для всех типов крестьянских, прежде всего коллективных, хозяйств; 5) добиться ликвидации буржуазно-националистического подполья, но при проведении необходимых карательных мер не допускать перегибов, вызывающих справедливое недовольство широких слоев населения и т. д.
В той же части были сделаны и вполне конкретные оргвыводы, которые на первый взгляд выглядели более чем странно. Во-первых, с должности Первого секретаря ЦК КПУ был снят Леонид Григорьевич Мельников, сменивший на этом посту H. С. Хрущева еще в декабре 1949 года, при котором именно он, как известно, занимал должность второго секретаря ЦК КП(б)У. Кроме того, было принято решение вывести его и из состава кандидатов в члены Президиума ЦК и «отозвать в распоряжение ЦК». Во-вторых, новым Первым секретарем ЦК КПУ был «рекомендован» Алексей Илларионович Кириченко, который с того же декабря 1949 года был вторым секретарем ЦК КП(б)У. Обычно эту странную ротацию объясняют тем, что, дескать, первый был русским, а второй — украинцем. Но это объяснение просто смехотворно, так как Л. Г. Мельников был уроженцем Черниговской губернии и более десяти лет проработал в Украинской ССР, в том числе почти пять лет секретарем Сталинского обкома КП(б)У. Кроме того, тот же А. И. Кириченко был не менее повинен в той политике ЦК КПУ, которая в первом пункте данного Постановления была признана «неудовлетворительной». А посему реальная подоплека всей этой рокировки была очевидна многим, если не всем: за ней стоял не столько Л. П. Берия, сколько H. С. Хрущев. Именно с ним А. И. Кириченко очень плотно работал более семи лет: сначала заведующим сектором кадров и заведующим Промышленным отделом ЦК КП(б)У (1938–1941), позднее секретарем ЦК КП(б)У по промышленности (1941–1944) и членом Военного совета Юго-Западного и Донского фронтов (1941–1943) и, наконец, секретарем ЦК КП(б)У по кадрам (1944–1945).
Аналогичный характер носило и второе Постановление Президиума ЦК, в котором «работа ЦК КП Литвы и Совета Министров Литовской ССР по укреплению советской власти» была признана «неудовлетворительной». Хотя в данном Постановлении было несколько важных отличий. Во-первых, было указано на то, что «основной ошибкой» республиканского руководства стало фактическое перепоручение важного дела «ликвидации буржуазно-националистического подполья органам государственной безопасности», которые в основном свели все «дело к массовым репрессиям и чекистско-войсковым операциям». Однако эти операции не приносят должного эффекта, поскольку до сих пор не обезглавлено антисоветское подполье, не пойманы главари подпольных центров и не пресечены их активные мероприятия против советской власти. Во-вторых, было указано на то, что «главной задачей Литовской парторганизации на ближайший период» является «подготовка, выращивание и широкое выдвижение литовских кадров во все звенья партийного, советского и хозяйственного руководства». Более того, было прямо указано на необходимость отмены порочной «практики назначения заместителями председателя Совета Министров Литовской ССР и выдвижения вторыми секретарями районных и городских комитетов партии, а также заместителями председателей исполкомов Советов… работников не из литовских национальных кадров», а всех освобожденных «номенклатурных работников, не знающих литовского языка, отозвать в распоряжение ЦК». В-третьих, было жестко указано отменить ведение всего «делопроизводства во всех партийных, государственных и общественных организациях Литовской ССР на не литовском языке, обеспечив для районов с польским населением ведение местного делопроизводства на польском языке», а заседания Совмина, Бюро и пленумов ЦК КП Литвы, а также городских и районных комитетов партии и исполкомов Советов депутатов трудящихся проводить на литовском языке». При этом, как ни странно, в отличие от Украинской ССР, каких-либо кадровых решений в отношении высших республиканских руководителей принято не было. Первый секретарь ЦК КП Литвы Антанас Юозович Снечкус оставался на своей должности еще более 20