Вскоре вместе с замполитом узнаем об истинной причине такого поведения бойцов. Оказывается, "остатки" приготовленной в походных кухнях пищи раздавались местным жителям. Чтобы обедов хватило на большее число людей, наши бойцы и договорились между собой поубавить свой рацион. Трогательная забота солдат взволновала всех наших командиров. Я дал распоряжение увеличить выдачу продовольствия на кухни.
В первых числах марта у нас состоялся бригадный митинг. Отмечалась первая годовщина со дня рождения нашего соединения. К этому времени было приурочено вручение бригаде боевого Знамени. Не могу забыть тот высокоторжественный момент. От имени воинов соединения принимаю воинскую святыню коленопреклоненным, и личный состав клянется и впредь беспощадно уничтожать фашистских захватчиков, изгнать их с нашей священной земли, дойти до Берлина и добить лютого зверя в его логове.
Я вижу одухотворенные лица своих подчиненных и знаю, что ни один из них: ни ветеран бригады, человек беззаветной отваги, Григорий Ильчук, ни наша девушка не робкого десятка, механик-водитель танка Катюша Петлюк никто не уронит чести бригадного Знамени, своей воинской чести. Все они раз и навсегда присягнули на верность своему патриотическому долгу.
Пройдет совсем немного времени, и в наши до предела занятые множеством неотложных хлопот солдатские будни вновь придет радостный праздник для многих бойцов и командиров бригады. Один за другим из Москвы, из штабов Донского и Центрального фронтов, из штабов армий, в составе которых действовала бригада, поступят указ и приказы о награждении отличившихся в боях под Сталинградом. Двух орденов Красного Знамени удостоился тогда мой заместитель по политической части полковник Н. А. Тимофеев, орденов Красного Знамени и Красной Звезды - майор Г. Н. Ильчук и капитан С. А. Рисков, ордена Красной Звезды - капитан П. В. Луста и старший лейтенант С. А. Филиппов, орденов Отечественной войны, Красной Звезды и медали "За отвагу" - капитан С. Ф. Гусев и другие. Сотни бойцов были отмечены также в приказе по бригаде. Среди награжденных назывались имена и тех, кого уже не было вместе с нами в боевом строю, но кто навсегда остался в наших сердцах.
Награды венчали подвиги свершенные, звали к новым. Командный состав бригады, партийные и комсомольские руководители в дни передышки позаботились о том, чтобы о каждом из героев недавних боев узнали и на их родине. В областные, городские и районные газеты, в адрес родителей отличившихся воинов они послали душевные письма с благодарностью за воспитание мужественных и смелых. Ответы на наши послания не задержались. Можно представить, какую большую моральную поддержку принесли они, безмерно дорогие весточки из дома, из родных мест. Это был хороший боезапас для солдатской души.
Незаметно пролетел март. В начале апреля все ощутимее стали в бригаде настроения недовольства "затянувшейся" передышкой, хотя, по сути дела, отдыхать нашим танкистам было совершенно некогда. Кроме учебы в поле, которая обычно занимала почти все светлое время, бойцы занимались ремонтом поврежденной техники, эвакуацией разбитой с мест недавних боев, разминированием. Однако размеренное житье в тылу тяготило фронтовиков.
И вот наконец пришел приказ о передислокации бригады. Погрузившись на станции Котлубань в два эшелона, взяли курс на Тулу.
Все мы торопили время, но оно вопреки нашему желанию словно замедлило свой бег. Эшелоны нередко двигались так, что телеграфные столбы вдоль пути не мелькали перед глазами, э проплывали, как при замедленной киносъемке. Это огорчало нас, поскольку каждый догадывался, что к горячим точкам фронта так не едут. Зеленую улицу давали другим эшелонам, которые на курьерской скорости проносились мимо нас. Значит, нам до поры до времени придется еще где-то продолжить подготовку к боям и, очевидно, пополниться личным составом и техникой. Бригада была ослаблена предыдущими боями.
Но медленное продвижение к фронтовой полосе имело и свои, вроде бы не предвиденные нами стороны. Танкисты, давно оторвавшиеся от жизни далекого тыла, едва остывшие от жара боев, могли теперь пристально вглядеться в картины полузабытого мирного бытия. В тревожные, посуровевшие лица ребятишек, которые гурьбой выбегали на станции и полустанки, к продпунктам с пачками писем, на которых значилось: "Вручить самому отважному", "Земляку-урюпинцу", "Земляку-воронежцу", а иной раз с просьбой опустить письмецо отцу поближе к передовой, где скорее разыщут ту самую затерявшуюся полевую почту, которая долго не переправляет вести от бойца. Женщины, закутанные в шали, приносили бойцам кринки с молоком, печеную картошку, домашнюю снедь: "Угощайтесь, родные, может, с моим свидетесь - Иваном Василичем Стрелковым зовут его..."
Бойцы наши набирались в пути той силы, которая, словно родник уставшему путнику, дает бодрость и новый прилив энергии. Живая связь с людьми тыла, не терявшими веру в победу, питала бойцов их настроениями, думами, чувствами. Сама дорожная жизнь в тылу продолжала усиливать боеготовность уезжавших на фронт.
Утро 1 Мая мы встретили на железнодорожной станции в Туле. Небольшая стоянка под дождем и мокрым снегом - и бригада по распоряжению тульского автобронетанкового центра, который возглавлял генерал Н. В. Фекленко, была отправлена в Тесницкие лагеря на доукомплектоваыие. Место это, удобное для расположения войск, для учений, совершенно не было подготовлено к тому, чтобы разместить наше соединение. Весь праздничный первомайский день и последующее время личный состав делал землянки, палаточные гнезда, парки для размещения техники, учебные классы, спортивные площадки.
У солдата, где вещмешок, там и дом. И дом этот, сколько бы ни пришлось жить в нем, должен быть удобным, надежным и, по возможности, теплым. Так мы и старались сделать, да еще в расчете на то, что нашего полку прибудет: поступит молодое пополнение. Прибывший в расположение лагеря генерал Н. В. Фекленко был вполне удовлетворен хозяйской хваткой танкистов бригады.
Началась кропотливая работа по сколачиванию частей и подразделений, обучению молодых бойцов, вооружению их опытом ветеранов. Кроме обычных дел, связанных с боевой и политической подготовкой, надо было наладить тесные контакты с местными советскими и партийными органами. Активную помощь во всех наших заботах оказал первый секретарь Тульского обкома партии Николай Иванович Чмутов. В частности, вместе с ним мне и полковнику Н. А. Тимофееву довелось побывать на предприятиях города оружейников, договориться о встречах воинов бригады с трудящимися Тулы. Такие встречи, обоюдожеланные, стали у нас традиционными. Инициатором многих из них был Н. И. Чмутов, ясно понимавший, что живая связь армии с народом - это связь богатыря Антея с матушкой-землей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});