вздохнул он. – Но оно очень неудобное. Там до воды далеко. Если только самородки выбирать.
– Показывай, – тут же потребовал офицер, доставая очередную карту.
– Вот тут примерно, – указал парень, ткнув пальцем. – Карта у вас, конечно… Два лаптя правее солнышка. В общем, с тракта вдоль оврага и по звериной тропе. Там через день ходу на север две скалы рядышком будут. На них и идти надо.
– А жила где? – растерялся контрразведчик.
– А промеж них и будет. Только я не уверен, что там жила. Золото самородное там есть. Точно знаю. Сам собирал. А вот жила или нет, не скажу. Но ещё раз повторю, место плохое. До ближайшего ручья полдня пути. И камень. Землю лопатой так просто не возьмёшь.
– А самородки тогда откуда? – не понял офицер.
– А их, похоже, дождями да паводками вымывает, – пожал Мишка плечами.
– Похоже, – фыркнул контрразведчик. – А точнее объяснить можешь?
– Да откуда ж я знаю, как они там берутся? – возмутился парень. – Я ж не геолог.
– Тоже верно, – смутился офицер. – Но самородное золото там точно есть?
– Точно, – решительно кивнул Мишка. – Говорю же, сам его там собирал.
– А почему никто больше о тех местах не знает? – вдруг спросил контрразведчик.
– Может, кто и знает, – равнодушно хмыкнул Мишка. – Говорю же, там камень почти сплошь. Растений почти нет, вот зверьё туда и не ходит. Потому и охотникам там делать нечего. И до воды далеко. На ночёвку не встанешь.
– А ты там как оказался? – не понял офицер.
– Случайно. Лося подранка гнал. Вот и набрёл.
– Это ж верст семьдесят от посёлка будет, – удивлённо проворчал контрразведчик, прикинув расстояние по карте.
– А чего рядом с посёлком искать? – усмехнулся Мишка. – Зверьё оно спокойные места любит. Вот и приходится по тайге круги нарезать.
* * *
Аэросани заложили лихой вираж и, проскочив по ручью пару сотен шагов, развернулись, сбрасывая обороты винта. Дав двигателю немного остыть, Мишка заглушил его и, вслушиваясь в наступившую тишину, счастливо улыбнулся. Свобода. Почти абсолютная. Никто не будет стоять над душой, требуя непонятно чего, никому не надо ничего доказывать, а главное, не надо постоянно себя контролировать, обдумывая каждое слово.
Именно в такие моменты парень понимал, как тяжело было держать самого себя под постоянным контролем. Даже в постели с женой. Не приведи бог расслабиться и ляпнуть что-то, о чём он по местным мерками и слышать не должен был. Тяжко вздохнув, Мишка выбрался из кресла и, распахнув дверцу, потянул из салона мешок. Думы думами, а дело делать надо. Перетащив в избу всё привезённое, он растопил печь, в очередной раз помянув добрым словом беглого Савву, и, поставив на неё котелок с водой, принялся разбирать поклажу. Склянки со смесью перцев, пара мешков соли, охотничий припас, крупы.
В этот раз он привёз не так много, но всё привезённое хантам было нужно. Особенно боеприпасы. Под потолком послышался шорох, и из-под чердачного люка появилась любопытная мордочка горностайки. Вырастив потомство, она отправила детёнышей в самостоятельную жизнь, оставшись жить на чердаке заимки. Увидев её блестящие от любопытства глазёнки, Мишка невольно усмехнулся и принялся отодвигать ящики с железом в сторону от мешков со съестным.
Их он первым делом подвесил в сенях, чтобы эта белобрысая не добралась.
Горностайка возмущённо фыркнула и, спрыгнув на пол, в два прыжка оказалась на ящиках. Унюхав, что там железо, она возмущённо выгнула спинку и воинственно чирикнула.
– Не нравится? – иронично спросил Мишка. – А вот не лезь куда не просят. Или ты голодная? Тогда потерпи. Сейчас вода закипит, и станем чай пить.
Горностайка снова чирикнула, вслушиваясь в его голос. Мишка уже заварил чай, когда на крыльце раздались шаги и что-то негромко брякнуло.
– О, вот и гости, – улыбнулся он зверушке.
Дверь распахнулась, и горностайка белой тенью метнулась к чердачному люку. Вошедший Илкен, обладавший завидной реакцией, проводил её прыжок взглядом и, тряхнув головой, проворчал:
– Не знал бы, что она тут живёт, уже подумал бы, что в твоём доме дух поселился. Здравствуй, Мишка.
– И тебе здоровья, Илкен. Проходи к столу. Вовремя пришёл. Сейчас чай пить будем.
– Благодарствуй, Мишка, – кивнул паренёк и, аккуратно прислонив винтовку к стене, принялся раздеваться.
Печь уже прогрелась, и по избе растекались волны тепла, так что сидеть в верхней одежде было жарко.
– Рассказывай, какие у вас новости, – потребовал парень, наливая ему свежезаваренный напиток.
– Новостей нет, а вот дела не очень хорошие, – вздохнул паренёк, глотнув чаю.
– А что так-то? – не понял Мишка.
– Да мы уже второй месяц только хищников бьём, а меньше их словно не становится, – растерянно улыбнулся Илкен. – Копытные уходят всё дальше. Отец уже чёрный от дум ходит. Как быть, не знаем. А тут ещё и рыси появились. В общем, плохо всё, Мишка.
– Ну, это ещё не самое страшное, – задумчиво проворчал парень. – От войны зверь уходит. Место спокойное ищет. А у нас тут тишина. Вот травоеды сюда и бегут, а хищники за ними следом.
– Да знаем мы это всё. Но от знания этого не легче. Росомахи совсем обнаглели. Уже к самому стойбищу подходят. Женщины уже без оружия из дома не выходят. Что делать будем, Мишка?
– Думать, – проворчал парень, удивляясь вопросу.
Вообще-то, по старшинству этот вопрос Илкен должен был задать не ему, а собственному отцу. Но раз вопрос прозвучал здесь, значит, у паренька основная надежда именно на него. А раз так, то придётся постараться, чтобы не ударить в грязь лицом.
– Прикармливать хищников будем, – помолчав, вдруг высказался Мишка.
– Это ещё зачем? – не понял Илкен.
– Хищники они всегда осторожные. Сразу к убоине никогда не пойдут. Сначала долго вокруг ходить станут. Значит, нужно сделать так, чтобы они поняли, что в одном месте их не трогают. А вот на пути обратно всякое случиться может.
– Ничего не понял, – подумав, честно признался Илкен.
– Вспомни, как копытных у водопоя бьём? – улыбнулся Мишка. – Ждём, когда олень или лось к ручью подойдут, напьются и уже разворачиваются, чтобы обратно уходить. Тут и стреляй. Так и тут. Пусть знают, что на месте прикормки их не трогают, а вот когда уходят, как получится.
– Так ведь учуют, – с сомнением протянул Илкен.
– Нас? – иронично хмыкнул Мишка. – А отец нас чему учил? Значит, так. Скажи парням, что нам особое место нужно. Распадок, где снег глубокий, а вокруг деревья с широкой кроной. Там засидки устраивать станем. И пусть парни одежду тёплую проверят. Сидеть долго придётся.
– Думаешь, пойдут они к приманке? – не унимался паренёк.
– Снег глубокий. Голодно им. А ежели в том распадке постоянно свежую