Тут Коннел наконец-то заговорил:
– Что вы здесь делаете? – Вопрос был не очень-то вежливый, но прозвучал совершенно естественно.
– Дженна оставила для вас ужин. – Бетани протянула Коннелу корзинку как бы в объяснение и в оправдание своего неожиданного визита.
– А-а-а… – На губах Коннела появилась едва заметная улыбка, тут же погасшая.
Он по-прежнему в упор смотрел на Бетани, и ее от этого взгляда бросало в дрожь.
– Вам, наверное, лучше вернуться в дом, миссис Делении.
– Нет, я… Видите ли, я хотела поговорить с вами, – сказала Бетани с дрожью в голосе. Она чувствовала себя ужасно неуютно – словно все тайные чувства, которые ей удавалось скрывать долгие годы, стали вдруг для всех совершенно очевидными. Собравшись с духом, Бетани продолжала: – Я хотела поблагодарить вас за то, что вы сделали. За все, что вы сделали для меня и для…
– В этом нет нужды, – перебил Коннел, нахмурившись.
Вид у него был очень мрачный. Бриджет назвала это «страхом», но, судя по всему, он просто злился – точно такое же выражение Бетани много раз видела на лице человека, так похожего на стоявшего сейчас перед ней.
И тут в ней проснулось такое знакомое чувство страха. Бетани вздрогнула, отступила на шаги, как бы защищаясь, прижала к груди руки.
Коннел взглянул на нее с некоторым беспокойством:
– Вам нехорошо?
– Нет, я…
– Вам не следует здесь находиться. После того, что случилось с мальчиком.
– С Россом все в порядке. А Майкл поправится через день-другой.
Голос Бетани опять задрожал, и она ничего не могла с этим поделать. Ох, как же ей избавиться от волнения? Как подавить этот ужасный страх? Наверное, надо как-то изменить себя стать другой – не такой, какой она была прежде.
– Приятно об этом узнать, хотя новость могла бы и подождать. Но вы принесли еще и это? – Коннел кивнул на корзинку в руке Бетани. – Спасибо за ужин. Мне следует проводить вас обратно в дом.
Коннел взял Бетани за локоть и осторожно развернул к двери. Хватка его была крепкой и решительной, однако не грубой.
«Он не намерен меня обижать, – говорила себе Бетани. – Он спас Росса. Он – это не Финн. Коннел не злился – он тоже испугался». И ей тотчас же вспомнились слова тетушки: «Тебе следует подумать над выбором, который перед тобой стоит, и решить, какой выход для тебя наилучший, что сделает тебя счастливой».
Бетани чувствовала, что ей совсем не хочется уходить. В конце концов, она пришла сюда, чтобы поговорить с Коннелом. И он должен понять: она совершенно не верит сплетням и ее не интересует его репутаций.
Бетани уперлась рукой в дверной косяк и решительно повернулась к Коннелу. Сделав глубокий вдох, она посмотрела ему прямо в глаза и заявила:
– Я не намерена возвращаться в дом сию же минуту. Я ведь уже сказала, что мне надо поговорить е вами. А вы должны меня выслушать. И поверить мне.
С минуту они молча смотрели друг другу й глаза, и эта минута показалась Бетани вечностью.
– Не все мысли должны произноситься вслух, – снова нахмурившись, заметил Коннел.
Судорожно сглотнув, Бетани проговорила:
– Нам давно пора поговорить о вещах, говорить о которых не принято.
Он коротко кивнул:
– Да, пожалуй. – Губы его тронула улыбка; выспросил: – Но что вы знаете обо мне, Бетани?
Она тоже улыбнулась:
– Я знаю, что вы за человек, Коннел Делейни.
Он взглянул на нее с искренним удивлением:
– И что же я за человек, если не секрет?
– Вы приняли нас в тот момент, когда вам меньше всего этого хотелось. Спасая Росса, вы рисковали жизнью. И только на ваших плечах держится Гленмид. Полагаю, что вы человек, достойный всяческого уважения.
– Вы таким видите меня, милая Бетани?
Он наклонился к ней, и ее тотчас же словно окатило волной жара. Ей хотелось, чтобы Коннел поцеловал ее. Хотелось даже большего.
– Полагаю, есть люди, которые рассказывают о вас, Коннел Делейни, ужасные истории. Но я им не поверю.
– Вы думаете, что знаете реальное положение дел лучше их? Не посчитаетесь с общепринятым мнением? – Коннел обнял Бетани за талию.
– Да, не посчитаюсь. Потому что смотрю на все… свежим взглядом. – Дыхание Бетани участилось, и она почувствовала, как в ней разгорается огонь страсти, уничтожающий страх, когда-то посеянный в ее душе Финном. – А вы, Коннел, можете посмотреть на меня свежим взглядом?
– Как это?.. – Он еще ниже к ней склонился.
Сердце Бетани забилось все быстрее, и она с трудом переводила дух. Коннел же смотрел на нее вопросительно; казалось, он действительно ждал ответа.
– Свежим взглядом – значит, отбросив расчеты, отбросив прошлое, не считаясь со слухами и сплетнями, – пояснила Бетани. – Нам надо увидеть друг друга в новом свете.
Он усмехнулся и пробормотал:
– А что, если нам не понравится то, что мы увидим в «новом свете»?
– Тогда войдем дальше, попробуем что-нибудь другое, будем более осмотрительными. Но ни в коем случае нельзя поддаваться старым страхам и опасениям.
– Этот ваш подход кажется весьма решительным, но более рискованным.
– Чтобы разбить лед, необходима основательная встряска, – ответила Бетани.
Если бы кто-нибудь увидел их сейчас рядом, в этом полуобъятии, наверняка решил бы, что она слишком уж рискует. А может, она действительно рисковала? Да, возможно. Но ей не хотелось об этом думать, хотелось только одного – почувствовать губами губы Коннела.
А он смотрел на нее все так же, словно пытался заглянуть ей в душу. Бетани не могла прочесть мысли Коннела, однако чувствовала, что он не готов сделать решительный шаг. Она поняла: он не прогонит ее, но и не станет просить, чтобы она осталась. Следовательно, действовать должна именно она, Бетани.
Она облизнула пересохшие губы, стараясь успокоиться. А Коннел смотрел на нее все так же, но теперь в глазах его зажглись яркие огоньки. И этот его взгляд, казалось, придавал ей смелости и побуждал к откровенности. К тому же Бетани чувствовала, что с каждым мгновением ее все сильнее влечет к этому мужчине.
«Мне не следует его бояться, – говорила себе Бетани. – Ведь Коннел – не Финн. В нем нет ни капли от Финна, только внешнее сходство».
И тут Бетани наконец-то поняла: и во взгляде Коннела, и в его обращении с ней она нашла именно то, к чему стремилась всю жизнь, по чему тосковала и чего ждала, – нашла свободу.
– О, Коннел… – прошептала Бетани, привлекая его к себе и подставляя губы для поцелуя.
Она хотела, чтобы поцелуй этот продолжался и продолжался, но в то же время ей хотелось и большего. Никогда прежде Бетани не испытывала таких ощущений. Никогда. Она отринула мрак прежнего, мрак прошлого.
Сейчас для нее существовало только настоящее. Настоящее с этим мужчиной. С Коннелом.