В той жизни, Саша Панов форму всегда поддерживал, полагая, что только дурак придет с ножом на перестрелку. Но с ножом и против ножа в руках работать умел, должность обязывала. Умело крутил и полицейской дубинкой. Из «АК-74» и «СВД» стрелял неплохо, но всегда хотел пулемет, с неограниченным боезапасом и кодом бессмертия в придачу.
Существовал в его в конторе небольшой тир. Спускайся в подвал и делай дырки в мишенях, пока не надоест или не выгонят. Но больше любил народ не его, а небольшой и уютный бар прямо в конторе с очень приветливыми ценами. Туда с улицы хода нет, а «господа офицеры» знали меру.
Как раз там, на почве любви к хорошему виски, Панов сдружился с криминалистами. Пересобрал у них бессчетное количество образцов оружия, направленных на экспертизу. Видел весьма экзотические обрезы, переделанные «умельцами» из «СВТ» и «ППШ». Но, увы! Взорвать мост и снять часового казалось Ненашеву проблемой, и надеялся капитан в таком деле исключительно на местных товарищей. Но абстрактную теорию, «как надо», толкнуть мог. Видел, как тренировались ребята рядом, ну и, естественно, много чего читал в заключениях экспертов.
*****
Елизаров заметил, что стреляет комбат как-то не так.
Странно держит новенький «ППД», хоть и выставил одну ногу вперед, согласно наставлению. Но мишеней у него несколько, все разного размера, а сам он как-то съежился. Нет, скорее, сгруппировался телом вокруг автомата[212].
М-да, так неплохо! Большинство пуль коротких, в два-три патрона, очередей попали в цель или чуть зацепили белый фон, и стрелял он быстро, всего пару-тройку секунд.
А у Панова оптимизма не было. Как тяжело привыкнуть к изделию весом в пять с половиной килограмм и с непривычной балансировкой. Если с патроном такого калибра, он сталкивался в пистолете «ТТ», то с «ППД» имелись сложности.
Одиночными выстрелами все же удалось, с пятой попытки «повторить» подвиг Вильгельма Телля, сбив спичечный коробок с чурбака. Но работа короткими и длинными очередями не получалась. Мешала отдача, постоянно уводившая пистолет-пулемет в сторону или задиравшая вверх ствол.
«ППШ» с дульным тормозом надо еще достать, хотя и шел он в войска.[213] Придется лично воевать тем, что выдали.
Может стоит посадить самопальную рукоять на деревянное цевье? Кроме улучшения меткости, как-то страшно держаться за немного раскачивающийся при стрельбе магазин – вдруг перекос.
Максим положил автомат на плащ-палатку и стал внимательно его рассматривать. Вот он, первый шаг пришельца из будущего, сделанный к «командирской башенке». Но – опоздал к раздаче комбат.
«Т-34М» зимой сорок первого в серию так и не пошел.
Получился забавный агрегат с почти полной копией башни немецкой «тройки». Танкистам там удобнее, чем сидеть начинкой в башне-«пирожке»[214]. Цель-то тесноты благая: чем меньше вещь, тем труднее в нее попасть! Но о командире никто и не думал, считая его больше наводчиком, чем наблюдателем.
Военные, после тест-драйва на «тридцатьчетверке», немецком «T-III» и выбранном в качестве эталона «БТ», дружно проголосовали за «немца», требуя, как и брони, так и надежного движка, и такой же просторной башни с качественной оптикой.
Проект гибрида в минимальный срок был готов.
Дело, осталось за малым: изменить подвеску, стать чуть длиннее, шире и выше, велеть оптическому заводу изменить технологию и найти более правильный песок, для прозрачности стекла…
Дерьмо-вопрос, где-то к середине сорок второго года промышленность выдала бы обновленный серийный вариант.
С таким скрипом шел в серию лучший танк второй мировой войны. С чуть меньшим по времени, но, по сути, с таким же скипом шли в серию «тигры» и «пантеры» немцев.
*****
Два всадника в зеленых фуражках как влитые сидели в седлах. Горло Ненашева сдавила жаба. Надо учиться, довоенному артиллеристу вменялось именно так ездить. Ну и лошадка в грядущей войне себя покажет. Потому как ей нужно сено, а не ставший скоро жутким дефицитом бензин.
Отсутствие у седла аркана предвещало долгое бодание двух не очень доверчивых сторон. Ребята прибыли по его душу, и если дело с ними не выгорит, придется снимать батальон с позиции и догонять Пазырева.
Панов пошел по пути обмана, вечной дороги войны. Если что-то можешь, покажи врагу, что бессилен. Если не можешь, покажи фашисту, что всевластен и постоянно сей сомнение у врага.
Поняв, что его заметили, Елизаров довольно ловко спрыгнул с коня, бросив поводья командиру погранзаставы. Комбат досадливо поморщился, выражая всем видом, что его отрывают от крайне важного дела.
На самом деле, манера поведения в этом разговоре была им продумана заранее. Посетитель не из госбезопасности, в званиях они равны, по службе независимы. Еще обижен, должен быть его «комбат» на пограничников: невкусная каша, отвратительный чай и непонятные наезды на его скромную наблюдательную вышку, которую Панову очень хотелось нарастить метров эдак до пятнадцати. Чем он хуже немцев?
— Елизаров, Михаил Егорович, заместитель начальника отряда по разведке.
— Капитан Максим Ненашев, главный вожатый местного «пионерлагеря», наивно считающего себя отдельным пулеметно-артиллерийским батальоном.
— И чего же так пессимистично? Я смотрю, учатся неплохо.
— Окапываться не умеют, стрелять – тоже, гранату в руки страшно взять, но уже – орлы-ы!
Панов, обзывая себя «вожатым», был предельно искренен. Лейтенанты из училища пришли более-менее подготовленные в личном плане, но учить других на практике не умели ни хрена! Принятый в русской армии и воскресший в армии советской индивидуальный метод подготовки, казалось, безнадежно забыт.
— А что за фокус с ракетами? — поинтересовался пограничник.
— Не только пушкам надо показывать цель. Возьмите, — Максим достал из полевой сумки лист картона, протянул Елизарову и мотнул головой в сторону «курсантов», — но они все еще путают квадратное с зеленым.
Михаил оценил – неплохо. Как у них, телефонную линию везде не протащишь, а причина проста – нет кабеля. А радиостанция, уложенная в пару тюков, мобильности наряду или тревожной группе не добавит. Но здесь система предусматривала и передачу сложных сигналов, чуть ли не по кодированной таблице. Вещь ценная одной идеей.
— Так, чем обязан, товарищ капитан? Или видя фейерверк, решили поддержать тренировку дружным ржанием двух кобыл?
— Жалуется на вас командир погранзаставы. Говорит, скоро вместо него нарушителей ловить начнете. А лошадка женского пола там одна. Отличать должны. Как же вы стреляете с таким зрением?
Максим сконфуженно улыбнулся. В чем разница между овцой и бараном он знал. Но больше в своей жизни все больше не жеребцов видел, а меринов. Нет, не тех, что без яиц, а из семейства шестисотых.
— Вы все смеетесь, а мне работать надо, — комбат, шипя что-то под нос, на глазах пограничника привинтил к цевью «ППД» металлическую «шишку».
Попробовал прицелиться, удерживая доработанный пистолет-пулемет еще и за дополнительную, вынесенную вперед рукоять.
«Неплохо!», — Максим успокоился и уверенно расстрелял остаток магазина очередями по десять патронов, превращая мишени в решето. Дергался пистолет-пулемет в его руках теперь гораздо меньше.
Теперь персональная подгонка оружия закончена, можно воевать в дотах, траншеях, да и городе, если что.
Елизаров лишь хмыкнул, смотря за какую штуку, держит оружие капитан.
Не удивил. Похожая конструкция имелась на автоматах Федорова, под японский патрон. Тогда, на войну с белофиннами, самолетами им свезли все, что называлось автоматическим. А так, все дело в чистой анатомии и физике. Большой рычаг гасил отдачу, улучшая результат стрельбы на короткой дистанции.
Но вот, чтобы ее сажали сбоку?
— Это вам не пол-литра! Хотите попробовать? Но, скажу сразу, такая вещь больше для новичка, вроде меня.
«Ничего себе – новичка», — подумал разведчик, но вслух сказал:
— У меня есть более подходящий кандидат для ваших опытов.
Елизаров подозвал Акимова. Соседей надо как-то мирить.
Ненашев мягкими корректирующими ударами, попутно объясняя, что к чему, быстро поставил «ученика» в правильную стойку. Тот, для первого раза, отстрелялся неплохо. Капитан, между тем, взял в руки «СВТ». Причем так, что у Елизарова даже сомнений не осталось, насколько хорошо знакома винтовка Ненашеву.
Конечно, хорошо знакома. Эх, еще бы пару-тройку лет, и сделали бы из нее конфетку. Тяжелое это дело – доводить такое оружие. Проблема даже не в закраине, уж очень мощным был винтовочный патрон. Американцы свой «Гаранд» до ума доводили целых пять лет, когда приняли его на вооружение в тридцать шестом году.
А еще патроны были «разными». В зависимости от партии и завода, вес пули и заряда отличался на небольшой процент. В том и был смысл газового регулятора: поставь его посредине и смотри, как «слабый» патрон не перезаряжает оружие, а «сильный» кидает затвор чуть ли не в лицо стрелка.