Читать интересную книгу "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив"

Это Эльгрим был тем, кто готовил гномов Карак Гулга к битве. Это Эльгрим был тем, кто провёл всю ночь, разговаривая с кузнецами рун и мастером по оружию. Тем не менее, именно Скалди был тем, кто поведёт их в сечу с человеческими варварами.

Если принц и испытывал раздражение или гнев от этого, то не позволил ему как-либо проявиться. Таном был его отец. Это было справедливо и правильно для него, чтобы поддерживать строгие манеры перед лицом врага. Обычно, перед боем наступало время для того, чтобы тан произнёс зажигательную речь, но вопль завывающего ветра говорил о том, что такой роскоши не было у них в сей день. Враг приближался, и они также быстро выдвинулись на позиции.

Защита внутренних помещений цитадели была прерогативой тана, поэтому командование внешней линией обороны он передал своему сыну. Его приказ стал первыми словами, обращёнными к сыну с того момента, как он нарушил своё уединение, и на мгновение их глаза встретились. Скалди протянул руку и обхватил предплечье Эльгрима.

— Карак Гулг не должен пасть пред этими захватчиками, мой сын.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы предотвратить это, мой тан.

— Позже, когда всё это закончится…мы посидим. Обсудим, — подобие улыбки мелькнуло на губах гномьего короля. — Мы выпьем и занесём этих ублюдков в Книгу. — Его рука сжалась ещё крепче, и Эльгрим вернул отцу тёплую улыбку. Возможность сидеть и пить с отцом станет окончательным признанием, и Эльгрим сделает ради этого всё возможное. Со своей стороны, казалось, сила Скалди вернулась, и его речь вновь была громка и полна силы. Сердца гномов на стенах возрадовались, когда они услышали это.

— Сражайся хорошо, сын мой. Честь и слава будут наши в конце этого дня, — с этими словами он взвалил молот на плечо и отправился вглубь Карак Гулга.

Эльгрим поднял голову и втянул воздух. Он мог учуять скверну и кровь, и слабый запах гнили, что шёл от мёртвых варваров, которые ранее уже попробовали свои силы на Карак Гулге. Они сражались против всего, что бросали на них, и они выжили. Они выживут и здесь, сегодня.

Он повернулся спиной к входу в крепость и высоко поднял один из своих мечей в последнем салюте. Все, кто остался с ним, последовали его примеру, и один за другим они двинулись вперёд, готовые противостоять всему, что встанет на их пути.

На их пути встал кровавый прилив. Варвары перевалили через гребень холма в волне яростного безумия, в мгновение ока добравшись до твердыни. И то, что гномы оказались более чем готовы к столь яростному нападению, являлось заслугой и следствием тяжёлой работы и стараний Эльгрима и остальных командиров.

В тот миг, когда были замечены первые воины Ботхвара, гномы, вооружённые пистолетами чёрного пороха, открыли огонь, выпустив ливень пуль, которыми запасались в течение многих часов. Это было тактикой, которой они пользовались с тех пор, как варвары начали нападать на крепость, и обычно этого оказывалось достаточно, чтобы подавить любое наступление. Но это не было обычным налётом. Это была полномасштабная атака силы, чья хорошая организация вызывала тревогу.

Взревел первый залп, разносясь эхом по всему амфитеатру, образованному высившимися вокруг Карак Гулга могучими горами. Его грохот оказался заглушен криками умирающих варваров, что оказались в первых рядах орды и приняли на себя полную мощь гномьего огня. Но гномы-стрелки, несмотря на своё удивительное мастерство, не могли перезаряжать оружие столь же быстро, как карабкались на стены с упорной целеустремлённостью человеческие воины.

— Пушки, обрушьте на них возмездие! — вскричал Эльгрим, и его голос разнёсся над какофонией, царящей над полем боя. Враги были уже у основания наружной стены, что окутывала внешний двор цитадели. Стена была достаточно прочной, но деревянные ворота, которые преграждали вход, не могли долго выдерживать столь яростного напора. Кроме того, высота стены не позволяла варварам легко перемахнуть через неё, хотя некоторые, в припадке кровавого безумия, и пытались.

Раздался резонирующий грохот, когда первая из четырёх пушек, установленных на стене, выплюнула свой смертоносный заряд в атакующую орду. Их было так много. Эльгрим почувствовал укол сомнения, проколовший броню его уверенности, но, встряхнувшись, вновь сосредоточил всё своё внимание на битве. Пушечное ядро, выпущенное со смертоносной скоростью, ударило в ряды варваров, разбрасывая тела и сокрушая кости. Ещё две пушки произвели удачный выстрел, но четвёртая дала осечку. Это был риск, на который шли гномы, обслуживавшие орудия, и шли охотно. Но отчаянные крики боли, раздавшиеся, когда гномы горели в пламени, вырвавшемся из разорвавшегося орудия, были не тем, что Эльгрим когда-нибудь хотел услышать в своей жизни.

Вонь жжёных волос и жареной плоти наполнила утренний воздух, и. как ни хотел Эльгрим отправить кого-нибудь на помощь раненым, он понимал, что не может этого сделать. В своё время он сражался во многих войнах и уже давно был закалён зрелищами и звуками войны. Он защитил Карак Гулг от многих врагов, не задумываясь дважды перед тем, как проткнуть мечом всё, что представало перед его глазами. Но ещё никогда он не был так неуверен в победе, как сейчас.

Стрелки вновь разрядили своё оружие во врага, и ещё большее количество варваров было сокрушено этим залпом, присоединившись к остальным мёртвым и умирающим. С замиранием сердца Эльгрим понял, что хоть порох и был эффективен против более примитивных людей, это всего лишь тактика сдерживания, причём не та, что способна выиграть им много времени. Уже некоторые варвары волокли грубый таран, громоздкий ствол дерева, который тащили несколько дюжих мужчин. С гортанными криками на языке, который Эльгрим даже никогда не имел желания узнать, они бросились на первый приступ ворот.

Таран ударился в дерево с глухим стуком, который можно было так же легко услышать, как и почувствовать. Это были отличные ворота, прочные и хорошо сделанные, как и всё, к чему прикасались руки гномов. Но и они не продержатся долго перед лицом такого бедствия.

Проревев новую команду, Эльгрим спустился со стен во главе отряда гномов, чья задача заключалась в удержании внутреннего двора. Когда они падут, то захватчики столкнутся с дальнейшими трудностями в туннелях Карак Гулга. Огненные пушки ждали их там, и в узких туннелях, которые предназначались для низкорослых гномов, это станет серьёзным препятствием.

Если они потерпят поражение. Эльгриму пришлось сфокусироваться на этом слове. Если. Не когда.

Воздух наполнил чёрный дым из пушек, и своры собак, что сопровождали варварскую орду, взвыли в удовольствии от запаха крови и потрохов, что пронизывал всё вокруг. Они не испытывали никакой верности к людям, которых сопровождали, поэтому с визгом и рыком набросились на мёртвых, разрывая плоть и жадно погружая окровавленные морды в тела.

Таран вновь врезался в ворота. И вновь. Дерево начало поддаваться нагрузке, во все стороны полетели обломки. Затем, после ещё трёх мощных ударов, варвары достигли своей цели. Дверь кратко застонала напоследок, а потом надёжность, которую она олицетворяла, стала не более чем воспоминанием. Древняя древесина прогнулась, а затем разорвалась легко, словно пергамент, и люди, которые долбились в ворота, ввалились во внутренний двор. Однако у них не было ни малейшего шанса, чтобы отпраздновать это событие, так как их тут же растоптала ринувшаяся в проход остальная орда. Они не выживут, чтобы принять участие в будущей кровавой бойне, но они уже были настолько безумны, что смеялись, когда умирали.

Без малейших колебаний Эльгрим и остальные сильно бронированные, коренастые воины, бывшие оплотом обороны, грудью встали на пути рвущейся орды. Они сражались с тщательно выверенной точностью, как один гном, в то время как мужчины и женщины севера молотили в кровавом безумии. Не было ни грации, ни какого-то расчёта в их методе боя, и многие нашли свою смерть, даже не успев толком поцарапать броню гномов. Если же кому-то и удалось нанести удар, то это было скорее следствием удачи, нежели мастерства.

Но их истинное количество было неисчислимо. Разведчики, конечно, говорили, что варварская орда была большой, но увидеть её наяву: неисчислимый поток одетых в меха тел, покрытых кровью и татуировками…размытые лица, которые никогда не оставались в поле зрения на время, достаточное, чтобы хорошо их рассмотреть…Эльгрим не успел как следует подумать об этом, как в разломанные ворота ворвалось ещё больше воинов. Спеша прорваться внутрь, двое или трое из них насадили себя на зазубренные деревянные обломки, что остались от ворот. Они полустояли, полулежали на острых обломках, которые торчали из их тел. Глаза варваров были открыты, и радостные, безумные улыбки застыли на их лицах. Кровь стекала по дереву, обагряя его несмываемым цветом.