даже повара прекратили раздачу блюд. Томящая тишина опустилась на зал, многие даже не перестали дышать, чтобы не пропустить ни одного слова.
— Олег, тебе не кажется, что здесь резко завоняло? Мне кажется, здесь смердит, — произнёс самый здоровый из них, хотя, как я успел понять, главный среди этой троицы — парень с утончённым лицом и с виду не тянущий на бойца, но жесты выдавали в нём достаточный контроль тела, что делает из него опасного противника.
Не давая им возможность развить диалог, я сказал:
— Господа немного сдрейфили, но это и ожидаемо, что ещё ждать от аристо, но раз вы не способны ответить за свои поступки, я вызываю вас на дуэль, через час-полчаса, как закончатся уроки, надеюсь, вы не сбежите, и мне не придётся отлавливать вас завтра по всей школе?
Говоря это, я одновременно выкинул каждому из сидящих чистый сложенный платок, попав каждому в грудь, после чего развернулся и отправился обратно к столику.
Проходя мимо дёрнувшегося школьника, я наклонился к нему и сказал:
— А тебя я жду сразу после них, одновременно с этим я положил руку ему на плечо, коснувшись шеи, и подал в его тело немного сконцентрированной магии огня, и когда он начал дёргаться, тут же заживил ожог живой. На всё это мне потребовалось три секунды.
Школьник вскочил и начал кастовать заклинание земли прямо при всех, но я сделал вид, что не заметил этого и, развернувшись, направился к выходу. На третьей секунде, я услышал:
— Немедленно прекратить, это вам школа, а не арена для боя, если вы хотите драться, идите туда, ещё одно подобное замечание, и вас, Ковальски, ждёт увольнение.
Я же позволил себе улыбнуться, но в то же время отслеживал его действия в зеркале, висящем рядом с входом, на случай, если у парня совсем снесло башню и он рискнёт швырнуть в меня каменным шаром. Уже выйдя из дверей столовой, я услышал, как полная тишина взорвалось множеством шумов, большинством из которых были возгласы удивления, и большинство задавалось вопросами, кто я такой и откуда взялся.
— Ну, ты, брат, и даёшь, даже если тебя сегодня побьют, ты уже стал самым отмороженным парнем в нашей школе. В первый день бросить вызов семи самым сильным ученикам…
— Восьми, — поправил я Александра, после чего добавил, — и большая просьба, никому про меня ничего не рассказывать, говорите, что только родители знают, кто я такой. Появился в городе позавчера, а вчера ваши родители усыновили меня и определили в школу на платное обучение, хотя у самих денег на оплату учёбы нет. Про себя я вам ничего не рассказываю, поэтому, кто я на самом деле, вы не знаете. Можете даже поклясться в этом на шаре правды, хотя я надеюсь, до этого не дойдёт. Можете сказать, что ранга у меня нет и я — простой одарённый, вот собственно и всё. Учтите, вам будут предлагать деньги, но вы не должны их брать, говорите, что боитесь меня и я вам запретил. И постарайтесь меньше гулять поодиночке, а я, по возможности, подойду к вам на следующей перемене.
Инструкции я дал на всякий случай, чтобы они не сболтнули лишнего, при этом проводил каждого из них до кабинетов, в которых они учились.
Не успел я усесться за свою парту, как в класс вбежала дежурившая школьница с зелёной повязкой на рукаве.
— Краевский Глеб, к директору срочно, — произнесла она, с интересом глядя на меня.
— Вот так и знал, что без этого сегодня не обойдётся, — проговорил я вслух и, медленно встав, с улыбкой вышел из класса. Несколько учеников, сидевших в классе, ещё не знали о произошедшем, поэтому с удивлением уставились на меня.
Пока я шёл по школе, все при моём приближении замолкали и с интересом смотрели на меня, некоторые с надеждой, некоторые брезгливо, а некоторые с явной угрозой. Вот этих я старался запомнить в первую очередь и как я понял по их одежде, они все были аристократами или теми, кто надеялся стать ими в ближайшем будущем. Да, школа поделена на жёсткие классовые структуры, и таких выскочек, как я, здесь не любят, а значит, я принял правильное решение — максимально жёстко начать ломать эту систему.
Постучавшись, я вошёл в приёмную и спросил:
— Меня вызывали к директору, по какому вопросу?
— Краевский, откуда ты взялся на нашу голову, Анна Александровна ждёт тебя, проходи, — сказала женщина, покачав головой, но при этом её взгляд как рентген, прошёлся по мне. Чтобы немного сбить её с толку, я, проходя мимо её стола, якобы случайно зацепил рукой стаканчик, с остро отточенными карандашами, так что они упали на пол, когда я взялся за ручку двери в кабинет директора. В этот момент, мне показалось, что глаза секретарши блеснули магическим огнём и сейчас стаканчик с карандашами вернётся на своё место, но он, крутанувшись по очень странной траектории, всё-таки упал. У меня создалось ощущение, что она передумала останавливать падение и позволила ему упасть, да и карандаши выглядели, на удивление, подозрительно остро отточены. Вся эта картина навела меня на подозрение, что секретарша не так и проста, как хочет казаться, поэтому я решил проверить свою догадку. Я задержался перед дверью, как будто не решаясь войти и дождавшись падения стаканчика с карандашами на пол, сделав удивлённое лицо, повернулся на шум.
— Ох, извините, я такой рассеянный, — сказал я, наклоняясь и собирая рассыпавшиеся карандаши в стаканчик.
Когда я поставил их на место, то, взяв один из них в руку, внимательно осмотрел и потрогал пальцем, после чего, посмотрев прямо в глаза секретарше, произнёс:
— Какие острые, таким ведь и поранить можно, да и убить запросто, если знать, куда его воткнуть.
От моих слов, внешне расслабленная женщина передо мной мгновенно напряглась, и её движения на какую-то секунду стали очень плавными, просто тягучими, а в глаза мне посмотрел очень опасный хищник, но это длилось только одну секунду. Секретарша взяла себя в руки и мило мне улыбнулась:
— Да что вы говорите, это же просто карандаши, просто люблю я, когда они такие острые.
— А вы намного младше, чем хотите казаться, может, вам посетить салон красоты, уверен, что лет двадцать вы с лёгкостью скинете, — произнёс я, направляясь в кабинет директора.
Постучав, я открыл дверь и заглянув, спросил:
— Можно?
— Проходите, как я понимаю, вы — Краевский Глеб? — задала вопрос молодая девушка, лет двадцати, сидящая в кожаном кресле.
— Да, мне сказали, что вы хотите меня видеть, — сказал я, закрывая дверь в кабинет