Читать интересную книгу Огненные рейсы - Евгений Иванович Цымбал

многие хорошо изучили Керченский пролив за время работы там зимой и весной 1942 года. Начиная от мыса Еникале, Керченский пролив и Таманский залив — просто узкая промоина между Тузлинской косой и берегом. И весь путь— вплоть до мыса Железный Рог — обстреливался вражеской артиллерией и минометами. Фарватеры в светлое время суток усиленно контролировались вражеской авиацией, а ночью освещались мощными прожекторами. К тому же в Керченском проливе было много мелей, а самые проходимые места находились ближе к вражескому берегу.

С 3 августа 1942 года начался вывод судов Черноморско-Азовского и Доно-Кубанского пароходств, Азовтехфлота и плавсредств рыбной промышленности из Азовского в Черное море. Первыми уходили караваны пароходов, катерок и сейнеров из Темрюка.

Дни стояли ясные и долгие. В небе ни облачка. Противник целыми днями держал над Керченским проливом самолеты-разведчики, которые при появлении наших судов вызывали бомбардировщиков. На протяжении 3 — 19 августа ночами на узкие участки пролива обрушивалось по полторы — две тысячи снарядов.

Только некоторым нашим судам удавалось пройти в темноте, нс обнаружив себя. Большинству приходилось плыть под огнем противника. Суда получали повреждения, многие моряки были ранены, некоторые из них — смертельно.

Трагическая участь постигла экипаж буксирного катера «Кемь», который в узкой промоине сел на мель. Прожекторы противника так и впились в беспомощное судно, а батареи обрушили на него мощный огонь. Судно сгорело. Небольшой катер «Анапа», на борту которого было более 10 тонн авиационных бомб, взорвался от прямого попадания вражеского снаряда.

Немало тяжелых невзгод в этом рейсе испытали моряки парохода «Сакко и Ванцетти», имевшего значительную осадку. Капитан Г. Д. Наумов, отлично знавший фарватер, вел пароход со всей осторожностью, особенно на мелководье. На руле стоял лучший матрос Кононенко. Все складывалось вроде неплохо — вражеский берег молчал. Вдруг Кононенко доложил, что судно не слушается руля. Наумов уже и сам заметил — сели на мель.

Рассчитывать на помощь в четверти мили от вражеского берега не приходилось. Но и бросить груженое судно никто из моряков не помышлял. Они делали все, чтобы выйти из беды. Попробовали с помощью винта разработать грунт, поворачивая то влево, то вправо, то двигаясь вперед и назад. Машина работала на пределе. Это привлекло внимание противника. По проливу заметался луч прожектора. Вот-вот могла открыть огонь вражеская артиллерия. На капитанском мостике собрались командиры: что делать?

— Есть только два выхода: оставить судно и на шлюпках уйти к таманскому берегу или попытаться все же выбраться на чистую воду, — сказал Наумов.

Командиры единодушно поддержали второй вариант. Самый опытный из них — помполит Фурдуй — предложил пойти на хитрость:

— Давайте сделаем вид, что экипаж покинул судно.

С этой мыслью все согласились. Как только луч прожектора приближался к пароходу, раздавалась команда:

— Ложись!

И все на судне замирало. Введенный в заблуждение противник гасил прожектор. Тогда вновь начинались спасательные работы.

Ночью к борту «Сакко и Ванцетти», заглушив двигатель, подошел посланный с нашего берега катер. Военные. моряки предложили смельчакам покинуть судно. Приближался рассвет, а когда станет светло, никому не спастись — это было ясно.

— Будем делать все возможное, но пароход врагу не отдадим, — ответил краснофлотцам за всех капитан Наумов.

Отвага, труд, находчивость, любовь к своему судну победили. «Сакко и Ванцетти» удалось снять с мели и вывести из пролива.

До 20 августа длился беспримерный по смелости и героизму перевод судов из Азовского в Черное море. Всего ушло 162 судна, в том числе 20, принадлежавших Черноморско-Азовскому пароходству, 55 кораблей Азовской военной флотилии. Из Темрюка в порты Кавказа было вывезено более 3 тысяч тонн боеприпасов, зерна, продовольствия и оборудования.

За отлично проведенную операцию, сохранившую значительную часть флота, многие моряки были удостоены правительственных наград. Ордена и медали получили капитаны судов Сорока, Бублик, Поднозов, Блажко, Пелех, Наумов, механики Криштоп, Чехирь, Бабко и другие.

В августе 1942 года продолжались ожесточенные бои советских войск с противником на Сталинградском и Кавказском направлениях. Обстановка на Северном Кавказе оставалась чрезвычайно напряженной. В сводках Совинформбюро сообщалось: с овладением перевалами в центральной части Главного Кавказского хребта врагу удалось создать условия для прорыва на Сухуми, а оттуда к базам Черноморского флота... В западной части Северного Кавказа фашисты, захватив районы Краснодара и Майкопа, получили возможность прорваться к Новороссийску и по побережью Черного моря выйти к Туапсе. 17 августа с целью усиления руководства обороной Новороссийской базы Черноморского флота был создан Новороссийский оборонительный район. А немного позднее — 23 августа — Туапсинский.

В сложившейся ситуации перед коллективом Черноморско-Азовского пароходства была поставлена задача: не прекращая перевозок для фронта, обеспечить эвакуацию населения, оборудования заводов и фабрик, сырья и продовольствия из районов Краснодарского края через Новороссийский и Туапсинский порты. По предварительным подсчетам морякам предстояло перебросить в Батуми более 41 тысячи тонн различных грузов, не считая нефтепродуктов. Но скоро стало ясно — цифра эта минимальная.

Под эвакуационные перевозки управление Черноморско-Азовского пароходства выделило 21 транспортное судно. Для ускорения погрузочных работ Военный совет Северо-Кавказского фронта направил в Новороссийский порт 750 и в Туапсинский — 300 человек. Начали эти перевозки суда «Ян Томп», «Шахтер», «Тракторист», «Березина», «Сакко и Ванцетти», а также поврежденный «Димитров», который вели небольшие буксиры — «Алупка» и «Меркурий». Таким же способом, но только со значительно большим количеством груза выводились из Новороссийского порта поврежденные транспортные суда «Ворошилов», «Советская нефть», «Красный Профинтерн», «Ленинград». Моряки вывезли оборудование новороссийских заводов «Красный двигатель», компрессорного, сахарного имени Благоева, цементных «Красный Октябрь» и «Пролетарий», заводов «Октябрь», «Абрау-Дюрсо». Всего — свыше 30 тысяч тонн. Более 40 тысяч тонн ценных грузов было транспортировано из Туапсе.

Так же, как и во время обороны Одессы, Севастополя и Керчи, моряки транспортного флота трудились по-фронтовому. Ярким свидетельством их героизма является эвакуация рудовоза «Анатолий Серов». Это крупнотоннажное судно, получив тяжелые повреждения в Севастополе, ремонтировалось новороссийцами. Но в начале августа работы пришлось прервать — враг подходил к Новороссийску. С заделанной только наполовину пробоиной, с 70 тоннами крупных авиационных и большим количеством зажигательных бомб на борту судно еле-еле шло вдоль побережья курсом на Туапсе.

В семи милях от Новороссийска «Анатолия Серова» атаковали вражеские бомбардировщики. Почти два часа длился неравный бой. Не менее сотни бомб взорвалось вокруг теплохода. Молодому капитану, комсомольцу К. К. Третьякову долго удавалось маневрируя уходить из-под прямого удара. И все же одна бомба попала в район четвертого трюма, повредила деку и «скулу» ниже ватерлинии. От взрыва вышли из строя главный и вспомогательный двигатели. Корабль получил крен на левый борт и начал тонуть.