— Мои друзья считают, что я слишком привержен «Лучшей сороковке», — не умолкал Скип. — Мой вкус связан с рейтингом хит-парадов.
— Но вы говорили, что любите более сдержанную музыку, группы в стиле «Нью-Эйдж», — невольно втянулась я в разговор.
— Что? — выкрикнул он.
— Я говорю, кажется, вы больше любите мелодии в стиле «Нью-Эйдж»! — повторила я так, что меня, наверное, могли услышать на Сан-Хуане.
— Да, их я тоже люблю! — закричал Скип. — Что касается музыки, я готов на все. Классика! Нью-Эйдж! «Лучшие сорок»! Все хиты!
— Класс! — одобрила я.
— Наверное, вы считаете меня фанатиком, — продолжил он, — безумным фанатиком, да?
У меня перехватило дыхание. От его отдельных слов у меня вдруг мелькнула дурная мысль. «Я готов на все». «Безумный фанатик». Способен ли безумный фанатик убить женщину? Боже милостивый, этот расслабляющийся Скип? Если он действительно арт-директор такого крупного рекламного агентства, очень богатого агентства, вряд ли он нуждается в деньгах, чтобы согласиться стать наемным убийцей. Если…
— Скип!
— А?
— Вчера вечером вы случайно не были в своей каюте? Примерно в десять часов?
— Да, был. Книжку читал. А что?
— Ничего. Просто любопытно, — ответила я.
Как только лифт прибыл на прогулочную палубу, я отрывисто бросила Скипу «пока!» и вылетела наружу.
10— Эй, притормози! — воскликнул Сэм, когда я сломя голову выбежала на прогулочную палубу и уже была готова перемахнуть через борт. — После вчерашнего дождя палуба скользкая. Поскользнешься и сломаешь свои ходули!
Ходули! В детстве мальчишка, наш сосед, всегда называл мои длинные конечности ходулями, отчего я не раз плакала по ночам. Сэм напомнил мне об этом, и меня передернуло.
Он полулежал в одном из шезлонгов, закинув свои собственные ходули на соседнее кресло. Для разнообразия опоздала на этот раз я.
— Ты прав, — притормозив, согласилась я, переводя дыхание и расслабляясь. — Я правда спешила. Просто не хотелось опаздывать на свидание.
Вообще-то я очень редко употребляю слово «свидание». Во-первых, потому что свидания у меня бывают крайне редко, а во-вторых, по уровню риска я всегда сравнивала хождения на свидания с затяжным прыжком с парашютом. Однако сейчас эта глупейшая мысль акселератки показалась мне неуместной, тем более после того, как вчера мы с Сэмом почти уже поцеловались в губы — не помешай подошедший лифт. Следовало признать, что тот едва не состоявшийся поцелуй перевел наши отношения на иной уровень, на уровень «свиданий», а поскольку круиз длится всего семь дней, имеет смысл пошевеливаться, если мы хотим какого-то продолжения нашего «романа». Да, это одна из странных особенностей поведения людей на отдыхе: он всегда длится вполне определенное и весьма ограниченное время. Если вам кто-то понравился, вы неизбежно должны пренебречь некоторыми «правилами дорожного движения» и ускорить процесс взаимного узнавания.
Мой страх по поводу Телефонного Звонка испарился. По крайней мере на время. Этому способствовал Сэм — такой вальяжный в своем кресле, такой благостный в спортивной майке и кроссовках, такой безопасный.
Тем не менее, прежде чем мы начнем свою пробежку, прежде чем мы начнем дальше узнавать друг друга, я должна задать ему тот же вопрос, что и Скипу. Я должна узнать, не мог ли он случайно оказаться тем человеком, который сделал этот звонок.
— Сэм, что ты делал, — произнесла я как можно небрежнее, — после того, как мы расстались? Ушел к себе в каюту?
Он взглянул на меня с кривоватой усмешкой и поправил очки.
— Нет! Я пригласил на рюмку тех монашенок, которых мы встретили в лифте. Они оказались такими оторвами, должен тебе сказать!
— Да перестань! Я серьезно.
— Пара танцев на дискотеке, и ты уже следишь за моими перемещениями? — иронично ухмыльнулся он.
— Нет, конечно. Я просто хотела узнать, смотрел ли ты телевизор и были ли у тебя жуткие помехи, как у меня?
— А-а… Нет, я его даже не включал. На самом деле я вернулся в каюту только около половины двенадцатого.
— Вот как? — я вздохнула с облегчением. В общем-то я и не думала, что Сэм может оказаться потенциальным наемным убийцей.
— Да. Я вышел из лифта и понял, что ложиться совсем не хочется. Я переволновался как мальчишка.
— Я тебя понимаю. Я тоже.
— Поэтому я отправился не в каюту, а сюда.
— На прогулочную палубу?
— Да, — кивнул он. — Решил, что надо немного проветриться, разобраться со своими мыслями.
— Тебе не дают покоя мысли о необходимости перемены работы?
— Частично.
— А что еще?
Он улыбнулся.
— Подожди. Я попробую угадать, — самодовольно заявила я. — Ты думал, представляю ли я собой черта в юбке или находку века. Правильно?
— Правильно.
— Ну и? Пришел к какому-нибудь решению?
— Я уже говорил тебе, Струнка. Мне нужно как следует присмотреться к тебе. Очень внимательно присмотреться!
— Понятно. А как насчет карьеры? Здесь ты что-нибудь решил?
— Не совсем, — пожал он плечами. — Проблема в том, что к этой работе у меня больше сердце не лежит. С тех пор как моя невеста… — Он запнулся, словно раздумывая, следует ли откровенничать дальше.
— Продолжай, Сэм. Пожалуйста, — попросила я. Мне очень хотелось узнать что-нибудь о ней, узнать, что с ней случилось, по-прежнему ли Сэм любит ее.
Он поправил очки указательным пальцем.
— После смерти Джиллиан карьера меня перестала волновать, — заявил он.
Джиллиан. Симпатичное имя.
— Я перегорел. Я больше не считаю концом света, если что-то не успеваю сделать, если не приезжаю вовремя в город, куда меня посылают. С тех пор как ее не стало, меня все это волнует гораздо меньше.
Я кивнула, представляя, каких трудов стоило Сэму пережить смерть своей невесты, особенно учитывая его постоянные разъезды по служебным делам.
— Тебе кажется, если сменить страховой бизнес на что-нибудь иное, станет легче? Если теряешь любимого человека, внутренняя опустошенность все равно остается, независимо от того, чем ты зарабатываешь на жизнь.
— Это верно, — он пристально взглянул из-под очков своими глубокими синими глазами. Потом, словно отвечая на вопрос, продолжил: — Но я это уже пережил. Пережил. Особенно трудно было, конечно, то… — Он снова умолк.
— Что Джиллиан умерла прямо накануне вашей свадьбы, ты это хочешь сказать?
Он серьезно кивнул.
— И это, и другое.
— Что?
На сей раз он не ответил. Я почувствовала, что не следует больше задавать вопросов. Сэм не был похож на человека, который способен вывернуть свои внутренности на отдыхе перед совершенно незнакомым человеком. Он сдержанно относился к фактам своей биографии. Ему было что рассказать, это ясно как Божий день, но он к этому еще не готов. Во всяком случае не мне. Не сейчас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});