оказалось зеркала, полюбоваться на себя в новом наряде. Ну нет и нет, что ж теперь переживать-то.
– Ну, дед Макар, здорово смотришься! – подняв большой палец вверх и уважительно кивнув, сказал Друзь, – Не зря я мучился, добывая эту одёжку.
– Ага, вылитый жених! Хоть сейчас под венец, только бороду причесать бы не помешало.
– А и правда, – согласилась с ними девушка, – Тебе очень идёт эта одежда, она тебя молодит и делает как-то представительнее.
Ребята как-то незаметно перешли на обращение «на ты», впрочем, я не имел ни малейших возражений. Жаль всё-таки, что нет зеркала.
Моё появление в зале прошло просто на ура. Видимо не часто тут в парадной одежде шляются.
– А ты всерьёз настроился, как я погляжу, – произнёс нарисовавшийся из ниоткуда трактирщик, – Вот твой столик.
Проводив меня к угловому столу, он протёр его тряпкой, висевшей до этого на плече, а дочка его уже накрывала на стол. Тут были два горшочка с кашей, три варёных яйца, и блюдце с ароматнейшими ватрушками, прямо просящимися в рот. Последними на столе стояли три кувшина: сбитень, овсяный квас и узвар. О содержимом кувшинов и горшочков рассказала девушка, перед тем как исчезнуть в неизвестном направлении вслед за отцом. И чего это они? То такие разговорчивые, что их фонтан красноречия ничем не заткнёшь; то слова из них не вытянешь, испаряются куда-то моментально. Впрочем, пока не до них – меня ждёт завтрак.
Одна каша оказалась гречневой, другая, как я понял, – дружественной: рисово-пшённая. Гречневая каша с молоком мне как-то пошла с трудом, потому принялся за дружественную, проглотил всё содержимое горшочка, разве что стенки его не облизал. После этого съел яйца, и, призадумавшись на пару мгновений, всё-таки съел гречневую кашу. А что, вдруг обед у меня будет нескоро? Вчера вон под вечер уже еле ноги переставлял от голода. Попробовал по стаканчику кваса, сбитня и узвара. Всё оказалось очень вкусным. Но больше всего мне понравился узвар, что-то мне напоминал его вкус, что-то такоё лёгкое, неуловимое, словно вкус из давно забытого детства. Впрочем, может так оно и есть, откуда мне знать… Так что кувшин узвара всё-таки показал своё дно. После чего я сыто отвалился на стенку, довольно погладив свой набитый живот, и блаженно развалился на своём табурете, представляя себя в кресле-качалке. Хорош-ш-шо…
Стоило мне отвалиться от стола, как рядом тут же нарисовался трактирщик.
– Дед Макар, с тебя три медяка за завтрак. Гостеприимство закончилось сегодня с утра, как-никак постоянно тебя бесплатно кормить я просто не могу, да и неправильно это. Гость в таком случае превращается в нахлебника, а последних мне и даром не нужно.
Хмыкнув, я собрался рассчитаться, как мне в голову пришла шальная мысль.
– Скажи, а у вас в деревне нет свободных избушек, что подешевше?
– Есть, как не быть. Три избушки есть на выбор. Одна совсем никакущая, вторая – серединка на половинку, а третья – вполне добротная изба, в которой только хозяина нет, а всё остальное в справе. Ну и цена у них соответствующая. Одна серебрушка, три и пять соответственно. Тебе какую?
– Мне ту, что похуже. А ремонт я в ней собственными силами сделаю.
– Ага, собственными, с твоей-то оравой, там не то что ремонт, там её можно сызнова отстроить, да ещё и хозяйство крепкое завести. Ты кстати, если после ремонта соберёшься её продавать, мне скажи, я цену честную дам, душой кривить не буду.
– Хорошо, где избушку-то искать? – передавая трактирщику деньги за свой новый дом и за завтрак.
– Так на выходе из деревни, на противоположном конце от твоей деревни. Эту развалюху ты точно не пропустишь. Учти, если будешь её продавать в таком же состоянии, то больше чем на восемьдесят медяков не рассчитывай.
– Но ведь ты же мне продал её за серебрушку!
– Это ещё по-божески, у нас в отличие от вашей деревни идея с общественными деньгами не прижилась, так что покупателей побольше, но никто другой тебе и шестидесяти медяков не даст, так что цени моё выгодное предложение. А что касается того, что я продал избу тебе за серебрушку, так ведь должен же я был покрыть свои расходы по поддержанию её в должном виде.
Ага, в должном виде: никакущем. Чувствую, что сил и денег у него на это уходило просто немерено. Но спорить с трактирщиком особого смысла не было, да и сглупил я, не попытавшись поторговаться. Что ж, сам виноват, сам и расплачиваюсь.
На выходе из трактира меня атаковала толпа игроков с желанием поделиться со мной информацией. Я честно признался, что времени у меня пока нет, так как иду осматривать своё новое жилище, но они могут составить мне компанию, а после осмотра я с ними побеседую. В результате к моей новой избушке меня сопровождало свыше полусотни игроков. Неслабая свита. Чуть было нос от самодовольства задирать не начал, но вовремя опомнился.
Избушка представляла собой весьма печальное зрелище. Наполовину ушла под землю, так что стала едва ли не землянкой. Кроме того двери и окна напрочь отсутствовали. Пробраться сходу внутрь мне не удалось. Вход довольно сильно ушёл под землю. Правильно всё-таки сказал трактирщик – «никакущая». Мда, недвижимость оставляет желать лучшего. Сквозь дыры в крыше удалось рассмотреть внутренне убранство моей собственности. Хотя какое к чертям убранство? Там даже пола не было, давным-давно сгнил. Только печка и была на месте, хотя это было единственным плюсом, так как даже эта печь вместе с трубой имели трещины в трёх местах, да и побелка с неё совсем обвалилась… Печальное зрелище. Немного раздвинув остатки крыши, пролез внутрь. Видимо, придётся отстраивать избушку заново. Надобно только уточнить,