Торк провел пальцами по волосам, полный отвращения к себе. Говоря по правде, признал он, охваченный тоскливым чувством, от Руби стоило ожидать большего.
И не в силах выдержать сознания собственной вины, Торк обрушился на Руби:
— Ложь! Все ложь! И не смей чернить Линетт! Она много страдала после смерти мужа! И ничто не заставит меня плохо думать о ней, можешь не стараться!
— Возможно, та часть твоего тела, которую ты так чтишь, ослепляет тебя во всем, что касается истинного характера Линетт, — прошипела Руби.
Торк ринулся к ней и едва не отвесил еще одну пощечину за оскорбление, но резко остановился при виде белых отпечатков пальцев, оставленных Даром на раскрасневшемся лице. Она ожидала удара и спровоцировала его, но вместо того, чтобы съежиться, вцепилась в спинку стула и сверлила Торка разъяренным взглядом. Торк схватил ее за плечи и, приподняв с пола, начал трясти, пока у нее зубы не застучали.
— Торк, — умоляюще прошептала Руби, и он уронил ее, словно горящие уголья. Святая Фрейя! Девчонка доводила его до безумия!
— Сучка! — прорычал Торк и отвернулся, снова пропустив пальцы сквозь непокорные волосы.
Он вынудил себя сесть и стиснул кулаки, пытаясь взять себя в руки. Почему эта девушка обладает такой способностью заставить его терять голову?
— Ты была в моей спальне сегодня утром? — сухо осведомился он, немного успокоившись.
— Да.
— Зачем?
— Я не знала, что это твои покои. Я бежала… искала свою комнату и заблудилась.
— Почему Линетт утверждает, что ты хотела меня отравить?
— Боится, что я заменю ее.
— Как это?
И прежде чем Руби успела ответить, Дар вмешался, явно расстроенный тем направлением, которое принял допрос:
— Линетт такая же гостья в моем доме, как и ты. Она вдова моего верного гесира, Годира. Почему другая гостья в моем доме должна ее беспокоить?
— Вероятно, боится, что я вышвырну ее из твоей постели, — фыркнула Руби, в упор глядя на Торка.
Глаза мужчин понимающе расширились, и тут же в комнате раздался громовой хохот.
«Ну и наглая же девчонка!» — подумал Торк, ни в малейшей степени не пораженный ее высокомерием.
— Почти каждый мужчина, приезжающий в поместье, просит руки прелестной Линетт или пытается затащить ее в постель, — пояснил Дар. — Ее прелести известны повсюду.
И, громко хмыкнув, добавил, оглядывая Руби с головы до ног и, очевидно, найдя ее куда менее интересной:
— Нет. Ты ей не соперница!
Торк также дерзко разглядывал ее, не уверенный, правда, что Линетт выйдет победительницей из соревнования с Руби. Однако не стоит говорить об этом девчонке! Вместо этого он издевательски осведомился:
— Думаешь, я выбрал бы тебя… с таким тощим задом… и всем прочим… Да я еще не спятил!
Дар и Олаф согласно кивнули, ехидно ухмыляясь.
— Мужчины! Все вы одинаковы!
Руби презрительно подняла подбородок, упершись руками в бедра.
— Вам бы только груди попышнее, а уж дальше вы ничего не видите!
Столь откровенные выражения потрясли мужчин.
— Зато твоими не похвастаешься! — оскорбительно хмыкнул Торк, показывая на ее маленькие упругие груди.
— То-то в Джорвике тебе не терпелось наложить на них лапы! — вызывающе бросила Руби.
— Должно быть, ничего лучше не нашел.
— Ха! Если бы я хотела тебя, стоило лишь пальцем поманить! — похвасталась Руби, щелкнув пальцами.
— Ах ты наглая дрянь!
Втайне наслаждаясь перепалкой, Торк спросил себя, неужели действительно бы соблазнился девчонкой, если бы она позволила? Возможно. До сих пор он вел себя, как похотливый козел. Интересно, правда, что она еще выкинет.
Глаза Торка задумчиво сузились.
Приблизив к его лицу свое, Руби продолжала насмехаться:
— Вы, викинги, сильны в сагах и загадках. У меня есть одна для тебя. Хочешь послушать?
На щеке дернулся мускул, но Торка не так-то легко было вывести из себя.
— Что происходит, когда викинг спускает штаны?
И, как настоящий скальд, выдержала паузу, дожидаясь нужного момента, чтобы объявить разгадку:
— Мозги валятся на землю!
Прошло несколько мгновений, прежде чем слова дошли до сознания мужчин. Торк бросился было на Руби, но Дар и Олаф его удержали.
— Довольно! Немедленно прекратите! — приказал Дар. — Мы и так потратили много времени из-за ваших бессмысленных препирательств. Торк! Не могу поверить, что ты позволил девчонке довести себя до такого. А ты, Руби, такими дерзкими словами кличешь смерть.
Когда оба, выслушав укор, немного успокоились, Дар продолжил:
— Что мы будем делать с девушкой?
— Я ей не доверяю, — мрачно пробурчал Торк.
— Я тоже, — добавил Олаф. — И не желаю, чтобы она спала в одной комнате с моими детьми.
— Значит, запрем ее в башне, — велел Дар. — И пусть ее охраняют.
— Может, связать ее? — спросил Олаф.
— Нет, если только она не попытается сбежать, — решил Дар.
— Кроме того, нужно охранять девчонку от тех, кто попытается ее спасти, — остерег Торк. — Ивар может пойти на такое, а кроме того, некоторые из наших людей захотят расправиться с ней.
— А как насчет Грольфа? — вмешалась Руби, поняв, в какой опасности очутилась. — Рискнете навлечь на себя его гнев, только чтобы удовлетворить жажду мести, не имея доказательств?
Торк совершенно забыл о том, что Руби объявила себя родственницей Грольфа, и о страхе Зигтрига нажить врага в могущественном герцоге.
— По-прежнему несешь этот вздор?
— Конечно. Я никогда не лгу. Почему бы тебе не отвезти меня к нему и не потребовать доказательств?
Хитрость Руби потрясла Торка. Она ведь знает, что в Нормандии ее уличат во лжи. Что за игру затеяла сейчас? Возможно, пытается выиграть время.
— Ты всегда можешь выплатить пеню Грольфу, если тот разгневается из-за ее смерти, — предложил Олаф.
— Но пеню платят за мужчину, не за женщину! — фыркнул Торк.
— А пытки? Может, приказать, чтобы ее пытали? И в таком случае, как далеко нам позволено зайти? Пока она не умрет?
— Давайте обсудим все спокойно, — предложил Дар, откидываясь на спинку кресла. — Олаф, отведи ее в башню и поставь перед дверью стражника.
После их ухода Дар и Торк выпили по кубку редкого фризийского вина, которое хозяин держал для почетных гостей. Торк устало потер глаза.
— Что ты об этом думаешь? — поинтересовался старик.
— По правде говоря, не знаю, что сказать, — покачал головой Торк. — Она бесит меня своими дерзкими замечаниями и сказками о будущем, но по-прежнему не могу сказать, что уверен в ее виновности. Все обличает ее, однако в этой загадке чего-то недостает.
— Может, ты просто хочешь ей верить?
— Возможно, но, клянусь молотом Тора и христианским крестом, Зигтриг прекрасно знал, что делает, когда отдал эту злоязычную ведьму на мое попечение.