всё. – Виктор посмотрел в глаза учёному, что он избегал делать уже несколько дней. – Правду. О корабле, о полёте и аварии. Я не верю, что это просто случайность.
– Не забывайся, кто… – Ефремов шагнул к Гамову.
– Кто тут капитан? Мне всё равно! Во что вы нас втравили? Сколько лет мы делали что вы скажете, какие-то неявные приказы, недомолвки, на которые я закрывал глаза, находя для вас коды разработки ИИ.
– Что, что ты сказал? – воскликнула Арсеньева, привстав в кресле.
– Нет! Ну, скажите мне, я неправ, да? – Гамов не отрывал взгляда от Александра.
– Вик, пошли в каюту, а? – Поднялся Хейден под общее неловкое молчание остальных.
– Ты меня силой поведёшь? – обернулся к нему Гамов.
– Да, если капитан скажет! – рявкнул Хейден. – Я со многим не согласен, но мы на задании!
– Не надо, – вдруг сказал Ефремов и устало посмотрел на всех. – Виктор прав.
– Что? – растерянно сказала Аня, дернувшаяся было на защиту Виктора, готовая отбиваться.
– Виктор. Прав. – с нажимом сказал Александр. – Я всё вам скажу.
Он отвернулся к экрану, прислонившись к краю стола.
– Выслушайте меня до конца. Мой рассказ не будет долгим. А потом можете говорить всё, что угодно. Это произошло пятьдесят один год назад…
Их было несколько. Небольшая группа, энтузиасты, переселенцы, первопроходцы Марса, искавшие воду, ресурсы. Всё что угодно, чтобы дать это колонистам, а заодно и подзаработать. Машин было ещё мало, на Земле только что отгремела очередная война и никто не посылал сюда помощь. Люди работали на совесть, чтобы обеспечить ресурсами будущих марсиан. Приходилось работать своими руками. Сканирование обнаружило большие полости недалеко от Олимпа, где предположительно могли находится залежи металлов, а возможно и льда, не менее ценного. А это означало новые дома, машины, топливо. Красная планета отчаянно нуждалась в собственных запасах, ведь до сих пор их доставляли или с Земли или с астероидов за огромные деньги. А мечтой колонистов были собственные неограниченные запасы воды.
Ефремов был тогда ничем не примечателен. Рядовой учёный, с кое-какими заурядными достижениями. Обычная работа, редкие и незаметные публикации в научных журналах. Эта экспедиция предстояла быть скучной и простой, а он мечтал о большем. Мотаясь по всему Марсу, отчаянно хотел найти хоть что-то… Вдоль и поперёк исходил он Фобос и Деймос, но безрезультатно. В надежде найти подтверждение тому, что когда-то существовал мифический Фаэтон, пятая планета между Марсом и Юпитером, исследовал долгое время пояс астероидов. Но всё впустую. У него не было ни семьи, ни детей, вся жизнь была посвящена науке. Но она не отвечала взаимностью…
Марс в то время был хорошим способом заработать. Ефремов отчаялся, ему нужны были деньги для исследований, да и просто для жизни.
Люди долбили и бурили скалы в том месте, где по разведданным находились крупные залежи металла и в конце концов нашли спуск в пещеры. Почти час исследователи пробирались по узким коридорам всё глубже и глубже, пока не вышли в огромную просторную полость. Там они разделились. Техника работала исправно, обвалов не было, и люди решили, разбившись на несколько групп, осмотреть здесь всё до приезда основных сил, ведь первооткрывателям залежей в случае успеха Марс сулил большие прибыли.
– Я довольно долго шёл один, мой напарник отстал, – продолжал свой рассказ Ефремов, – а потом я увидел стену в одном из разломов. Не знаю, наверное я был первым, кто это увидел за долгие тысячелетия…
Через полчаса блуждания он вышел из пещеры в коридоры, долго пробирался по ним и неожиданно в свете прожектора его взгляду открылась серебристая плоскость, уходящая далеко вверх. Он замер, не веря своим глазам. Огромная стена. Покрытая вязью рисунков, которые сверкали в луче фонаря. Это было оно. То самое. Открытие, о котором учёный мечтал с детства. Перед ним пронеслись сотни картин – пришельцы, неизвестный город, что угодно могло быть здесь, и возможно он найдёт ответы на эти загадки. Он первый, кто увидел своими глазами подтверждение существования иного разума!
– Не помню, сколько я стоял там, – сказал Александр. – Но это было самое замечательное чувство в жизни… Понимаете?..
Его руки дрожали. Он хотел позвать остальных, но не мог. Просто не мог отдать это, хотел насладиться хотя бы несколькими минутами уединения с этим…
А потом он увидел какое-то изменение. Узоры на стене начали мерцать, но не от его фонаря, а сами по себе. И он, выключив свет, подошёл к стене и коснулся её рукой, даже не осознавая, что делает.
– Это было похоже на рой искр. Вся стена сверкнула ими и погасла. Я отшатнулся, упал, включил фонарь, но узоры теперь казались тусклые, стёртые от времени и едва заметные. Через несколько минут ко мне подошли остальные. Никто из них не видел этого света. Только древние серо-серебристые тусклые стены…
Их группа долго обыскивала развалины. Но все они были пусты. А через пару часов прибыли военные и закрыли район. После нескольких бесплодных лет работы Ефремов вернулся домой. Был заложен музей, производились раскопки, но они ничего не дали ничего нового. Несмотря на все попытки людям так и не удалось установить точный состав сплава и технологию его изготовления.
Ефремов забросил исследования руин и вернулся на Землю. Долгое время он продолжал занимать неплохую должность в научном институте, но и то только потому, что участвовал в работе на Марсе. Он не совершал никаких открытий, просто делал свое дело, устав от всего. Коллеги сторонились нелюдимого учёного, сам он тоже, разочаровавшись в жизни, не стремился уже ни к чему.
Шли годы.
Потом ему начали сниться сны, которые он почти не запоминал, но после них он стал просыпаться в страхе, и в конце концов обратился к знакомому доктору, но медицинское обследование показало, что он полностью здоров. А потом в снах стал появляться смысл. И наутро после одного из них Ефремов нарисовал набросок принципиально нового двигателя.
Это было счастьем, наградой, так ему казалось. Спустя столько времени он наконец смог внести свой вклад в науку. Несколько лет дальнейших разработок сделали его одним из самых известных и состоятельных учёных мира. Гравитационные двигатели дали науке и технике новое дыхание – космические корабли с искусственной гравитацией, установки, благодаря которым люди могли жить в космосе с их привычным весом, что увеличило качество и длительность жизни.
Но сны продолжали сниться. Он старался не обращать на них внимания, старался забыть. Но однажды понял, что во снах проявляются те самые рисунки, оставленные на древних стенах Марса. Это значило, что к его открытию привёл сон, навеянный знаками?