- Так как ее звали?
- У нее было такое прекрасное имя. Мириниэль Звенящая. Оно было ей как нельзя лучше. До сих пор помню ее звенящий смех.
- Мириниэль Звенящая? - где-то я уже слышала это имя. Это имя.... Нет! Это же имя матери Алениэль! Тогда получается, что я.... Вот, блиииин! Драконы никогда не ошибаются. Пришло мне на ум воспоминание. И в самом деле, не ошибаются. Они просто не видят всех фактов.
- Поздравляю, у тебя две дочери. И вторая - чистокровная эльфийка, которая недавно стала женой старшего эльфийского принца.
- Что? - не одна я сегодня буду шокирована. Это радует.
Вот так и узнаешь, что одни расы, считающие себя благородными, оказываются совсем уж не так и благородны, а другие, имеющие самую плохую репутацию в мире, держатся самых идеальных принципов.
После разговора с отцом, я решила, что никогда не захочу увидеть свою мать, разве чтобы посмотреть на нее и плюнуть ей под ноги.
- Ладно, я тебя нашла. Пойду я...
- Куда?
- Дальше по свету.
- Моя дочь никогда не будет бродяжкой! Лексис, отныне ты моя дочь и я никому не позволю отнять тебя у меня, - он все-таки отважился и подошел ко мне.
- Я тебе нужна? Такая? - я смотрела на него и не верила, что у меня наконец-то появится полноценный дом и семья, настоящая.
- Какая такая? Красивая? Храбрая?
- Уродливая. Я полукровка.
- Меня это не волнует. И пусть хоть один из моих подданных скажет что-то в твой адрес...
- Спасибо, папа, - слово вырвалось само с языка, вампирья кровь сама чувствовала, что это мой родной отец. А против крови не пойдешь. Отец сначала застыл в нерешительности, а потом все же обнял меня.
- Дочь, Лексис, - гладил он меня по голове. - А у меня только сын, а я так мечтал иметь и дочь.
Отец сдержал слово. В этот же день (точнее вечер), он собрал всех своих вельмож и представил им меня, как свою родную дочь. Сначала все были в шоке, но после грозного рыка и взгляда князя, раздались слова поздравления и радости, что я вошла в их семью. В конце этого долгого вечера ко мне подошел молодой человек и, взяв меня под локоток, увел от зазевавшего отца.
- Поздравляю, сестричка. Не только отец хотел девочку, я тоже был не против сестренки.
- Так ты...
- Ага. Я твой брат - Диксин. Я вижу, что ты уже приложила здесь кое к чему свою ручку?
- Ты намекаешь на надпись?
- А то! Сам ее писал, - брат мне понравился сразу. А после этого заявления я поняла, что скучно мне здесь не будет.
Мой брат оказался младше меня на пять лет. Сейчас ему было двадцать два, но он все еще был ребенком, так как татуировки на запястье у него не было. Еще брат писал похабные песенки (не только надписи на дверях) и мечтал быть бродячим менестрелем. При этом он здорово играл на лютне, и голос у него тоже был хорош. Вот если б еще не его тяга к похабщине...
Но мечта его не могла сбыться. Единственный сын князя был наследником княжества, и ни о каких странствиях речи быть не могло.
Мне выделили комнату на третьем этаже, напротив комнаты Диксина и мы часто бегали друг к дружке, как будто всю жизнь жили бок о бок. И по-своему я была счастлива, если б не частые приступы тоски, которые Диксин разгонял своими очередными творениями, я могла бы и забыть о прошлой жизни.
Теперь я была молодой княжной Лексис, но вот надолго ли? В последнее время я нигде подолгу не задерживалась.
Часть II
Семеро за артефактом, не считая тени
За женщиной остается последнее слово в любом споре.
Всякое слово, сказанное мужчиной после этого,
является началом нового спора.
NN
Глава 1
Обещанная услуга
Удар, разворот, удар, кувырок, вновь удар. Кинуть нож, уйти от атаки, еще нож. Взмах клинком, уклониться от мохнатой лапы, целящейся мне прямо в голову.
Я вот уже минут двадцать прыгала по пещере, пытаясь убить паука-переростка. Легкий заказ! Как же! Чтоб я еще раз поверила гномам! Поворот, кувырок, кинуть нож.... Мимо. Шерррат.
Паук-переросток (да какой к шерррату переросток! Он гигант метров пять в высоту), лишенный уже трех лап, заканчивающихся острыми когтями, гонял меня по пещерам гномов и никак не желал умирать. Извернувшись, я проскользнула в узкий проход за спиной паука в надежде, что паук там застрянет.
Успев проскочить под пузом паука, я не сразу заметила, что он ранил меня в плечо. Мой маневр удался. Паук застрял в узком промежутке и теперь пытался достать до меня своими лапами. Боль, разлившаяся в плече, стала невыносимо обжигающей. Уже не сдерживаясь, я закричала. От моего крика я сама оглохла, но посмотрев на паука, не поверила своим глазам. Его глаза полопались от высоких нот, что я умудрилась взять, и теперь не видя меня, он начал активно шевелить лапами, пытаясь сбежать. Это был мой шанс. Я кинула шесть ножей, по три из каждой руки, на каждый глаз этого монстра. Это оказались его самые уязвимые места. Два ножа прошли сквозь глазное дно и глубоко застряли в голове паука. Паук еще несколько раз конвульсивно дернулся и обмяк.
Но тишина не наступила. Крик, раздаваемый на всю пещеру, так и закладывал уши. Так это я все еще кричу! Как только эта мысль пришла в мою голову, крик резко прекратился и послышался хрип. Все, кранты моему голосу. Теперь месяц хрипеть буду, если еще смогу хрипеть.
Вытащив из поверженного противника свои ножи и подобрав выпавший при маневре клинок, я отправилась искать заказчиков.
Этого огромного переростка мне заказали убить гномы. У них произошел взрыв в алхимической лаборатории и теперь их пещеры периодически посещали такие вот жертвы взрыва. Это они так рассказывали, а что было на самом деле - не известно.
Дойдя до конца этой пещеры, я застала там и моего заказчика.
- Грэм, принимай работу, - гном махнул своим собратьям и те с самоходными тележками ринулись к монстру.
Видя, как эти мелкие жадюги разделывают тушку убитого мной паука и спорят, сколько они выручат за ту или иную его часть, в голову закралась мысль, а не продешевила ли я? За десять золотых согласившись на эту работу? Но после того как гномы начали снимать шкуру и нахваливать ее крепость, закралась совсем другая мысль. А не был ли взрыв случайностью? Может они специально там что-то натворили, чтоб появились эти монстры. До паука я уже успела разобраться с гигантской крысой и мокрицей.
Я подошла к Грэму и заглянула в его налитые алчностью глаза.
- Грэм, а могу я в качестве компенсации за причиненный моему плечу ущерб, взять у этого монстра на память что-нибудь? - на лице гнома изобразилась борьба алчности с жадностью. Денег за трофей терять не хочется, а если он мне откажет, то в следующий раз откажу я. А где он найдет еще одного желающего, который так задешево завалит им следующего монстра? Но вот гном принял какое-то решение и работа мысли прекратилась.