Первое, что обещают через двадцать лет, – компьютеры превзойдут нынешние по скорости и всем прочим показателям не в десятки или сотни раз, даже не в тысячи или миллионы, а в миллиарды раз. И будут встраиваться во всякую мелочь, даже в соковыжималки и кофемолки. А изображение будут подавать, к примеру, с дужки очков прямо на сетчатку глаза. Правда, по-моему, как-то не вяжется с тем, что близорукость, дальнозоркость и прочие дефекты зрения исчезнут к тому времени, ну да ладно, это мелочи.
Важнее то, что появятся наноботы, будут плавать в крови, уничтожать врагов, ремонтировать поврежденные ткани, а попутно смогут подключать к Инету сразу мозг, причем – простым усилием воли. Ну, к Инету я и так мог бы, не такой уж и ленивый, а вот то, что будут ремонтировать повреждения, – это как раз то, что даст мне походить по красным пескам Марса.
Старение клеток – это тоже повреждения, так что я смогу жить дольше и дождаться недорогих путевок на Марс. А там рукой подать и до путешествий на спутники Юпитера, на загадочную планету Плутон, с которой можно смотреть во Внешний Космос… за спиной Ближний Космос, тут родные планеты Солнечной системы, а вот там… за черным горизонтом…
Чем черт не шутит, теоретически ничто не помешает мне добраться и до загадочного центра Галактики, где на сверхблизких расстояниях каким-то чудом держатся примерно сто миллионов звезд и не падают одна на другую, не сливаются в одну чудовищную…
А я, раскрыв рот, с ужасом и трепетом буду смотреть на эту вселенскую мощь.
Перед глазами поплыло, в ушах раздался тонкий комариный звон. Я потряс головой, разгоняя кровь, скопившуюся в каком-то отделе так, что вот-вот доведет его, бедного, до инсульта, откинулся на спинку кресла и оторвал взгляд от монитора.
В прихожей что-то жужжало, раздался телефонный звонок. Я быстро посмотрел на часы, десять вечера, кого это черт принес, поднял трубку.
– Алло?
– Это Таня, – донесся слегка сердитый голос. – Ты что молчишь? Мы тебе и в домофон звонили… Случилось что, Славик? Ты прямо трубку грызешь…
– Мы, – повторил я тупо, – это кто?
– Я и Валя, – ответила Татьяна. – Едем мимо, а у Вали наладонник что-то забарахлил. Вот и решили, ты же у нас компьютерный гений…
– Я не по железу, – буркнул я. – Вы где?
– Говорю тебе, возле твоего дома!
– Открываю, – ответил я. – Извини, туплю что-то весь день.
Они вошли веселые, уже вечерние, настроившиеся отрываться и получать удовольствия, мир создан для удовольствий и развлечений, взрывают где-то далеко, это не наше дело, Татьяна предупредила с порога:
– Славик, не беспокойся, насиловать не будем!
– Ой, обрадовали, – сказал я с огорчением, так надо, – а я уж размечтался.
– Хи-хи, но если попросишь… Валя, покажи эту свою штучку. Да не клитор, а компьютер свой противный! Славик, Валя просто забыла, какие кнопки что значат…
– Проходите на кухню, – сказал я. – Там соки, молоко, кофе… Чур, мой бифштекс не трогать!
Валентина подмигнула и на ходу ловко ухватила снизу мои гениталии.
– Это бифштекс?
– Этот можно, – разрешил я. – А который на сковородке… я ж еще не ужинал!
Валентина убрала руку.
– Так ты голодненький, – сказала она по-женски участливо, – тогда сперва поешь. А там смотри, можем помочь тебе с твоими проблемами.
– Нет проблем, – ответил я, но, когда ее пальцы тут же потащили «молнию» вниз, поспешно уточнил: – В этих делах нет. Давай наладонник и топай на кухню. А Константина почему не взяли?
Валентина хихикнула:
– А он с приятелями пошел в преферанс играть! Знаю я всех его преферансисток…
– Скучные особы, – добавила Татьяна знающе.
– Да ладно тебе, – сказала Валентина с объективностью спортсменки. – Есть там и нормальные женщины.
– Главное, – сказал я, – что женщины.
– Не уверена, – ответила Валентина, но тут же отмахнулась: – Да ладно, всяк зверь глядит налево.
– Нормальные женщины? – удивилась Татьяна. – Которые играют в преферанс? Женщина должна уметь играть только в одни игры!
Глава 17
Она ушла звенеть посудой на кухне, а Валентина, задернув мне ширинку, подмигнула, мол, в другой раз позабавимся, начала рыться в сумочке.
Наладонник у нее навороченный донекуда, голову даю на отрез, что его хозяйка и десятой доли не знает возможностей и не освоит, слишком привыкла жить без напряга. Зато по дизайну чисто женская штучка, теперь в погоне за покупателем выпускают модификации даже для сексуальных меньшинств, не только для женщин.
– Посмотри, – повторила она уже серьезно, – вроде не роняла, в стену не бросала, но молчит, как Зоя Космодемьянская. А я пока помогу Тане…
Я там же, в прихожей, с ходу попробовал запустить наладонник, из кухни донесся удивленный возглас Татьяны:
– Уже успели?
– Тебе оставила, – долетел голос Валентины.
– Ну да, наладонник твой, а расплачиваться мне?
– Хи-хи, зная тебя, всякий скажет, расплачивается в любом случае тот, кто под тобой, Танюха…
На кухне зажужжало, заглушая слова. Когда моих ноздрей коснулся аромат мокко, меня потащило, как охотничью собаку, по волнующей струе запаха.
Татьяна разливала кофе в чашки. Полные груди дразняще грозят вывалиться из глубокого выреза, я едва не подставил ладони, чтобы поймать и водрузить на место, но удержался и опустил на стол наладонник.
– Все в порядке.
– Отремонтировал? – воскликнула Валентина пораженно.
– Он и не ломался, – объяснил я. – Просто ты ухитрилась как-то заблокировать абсолютно все функции.
– А как?
– Не знаю, – ответил я честно. – Блондинка может такую задачу поставить, что сто мудрецов сядут в лужу.
– Я не блондинка!
– А кто?
Она подумала, пожала плечами.
– Уже и не помню. Первый раз покрасила волосы в седьмом классе… Так этот гад работает?
– Целиком и полностью!
– Так чего же он прикидывался дохлым?
– Заигрывал, – объяснил я. – Это же самец.
– Все вы такие, – сказала Валентина с укором, – ко всем подлащиваться надо, всех тормошить, чесать, настраивать, готовить…
Татьяна посмеивалась, ее пальцы ловко выхватывали из тостера горячие поджаренные хлебцы, глаза навыкате посмеиваются поощряюще: давай-давай, Валюха, завали этого медведя! Женщины всегда на охоте, даже когда просто выскакивают в ближайшую булочную.
Я промолчал, хотя подмывало брякнуть, что меня тормошить не надо, я вообще-то орел и всегда готов, но, похоже, эти умелые охотницы меня именно к такой реплике и подвели вплотную…
Валентина осторожно и с гримаской прихлебывала горячий кофе, она его не любит, но от него худеют, так что пить надо, это лучше, чем горькие пилюли, Татьяна сказала озабоченно:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});