Снявшись с мели, «Харраб» пошел быстрее, и вот перед ними раскрылся зев, сквозь который могли пройти в ряд три, а то и четыре подобных ему судна.
Железный корабль вошел в чрево темной горы. Полит оглянулся и увидел, как медленно сошлись глухие створы, отрезав их от солнечного света. Но вскоре глаза их привыкли к полумраку, а когда «Харраб» звонко ударился бортом о причальный брус, то тьму рассеяли множества светильников.
Светильники держали стоявшие вдоль причала люди. Впереди со свитком в руке их встречал благообразный старец с длинной седой бородой, в белом гиматии, а за ним юные девы с увитыми жезлами в протянутых к путникам ладонях. При виде их вздрогнул Полит — на миг показалось, что приплыли они прямо в логово амазонок. Но не луков, изогнутых круто, ни копий, ни острых клинков в их руках не заметил — лишь цветами увитые палки и светильников плошки.
Старец воздел свиток над головой и торжественно провозгласил нечто хрустящей речью, в которой Одиссей и его спутники не узнали ни слова. Правда, вздрогнула вдруг Калипсо, сверкнула гневно глазами, но промолчала.
Хоть и были слова непонятны, но угрозы в них не было — это все поняли сразу.
Базилей перепрыгнул через узкую щель между судном и причалом, поднял приветственно руку.
— Я и люди мои к вам прибыли с миром, — сказал он учтиво. — Злых умыслов нет ни у кого. Если окажете помощь, благодарность богов вам в награду, и наша за ней воспоследует тоже. Если нет — отпустите нас в плавание дальше.
Старец склонил голову и прислушивался к словам Одиссея с растерянной улыбкой. Затем он указал на судно и что-то спросил. Базилей проследил за его жестом и ответил:
— Ты прав, почтенный старик, это и впрямь предивное судно. Только ваша плавающая гора еще диковинней!
Заморгав глазами, старец сунул свиток под мышку и коротко бросил несколько слов деве, что рядом стояла. Та быстро удалилась в глубь причала, и вскоре огонек ее светильника исчез в темноте.
— Может, и нам — сойти с корабля? — спросил негромко Арет базилея.
— Успеется! — не оборачиваясь отозвался Одиссей.
— А то хорошо бы скрутить их, — продолжал бормотать Арет, — они, смотрю, без оружия, а девок с собой увезем, продадим пафлагонцам…
Полит вертел головой во все стороны, но видел лишь мрачные, в потеках, стены и темные своды. Под сводами угадывались небольшие круглые отверстия, в которых ничего нельзя было разглядеть, но скорее всего оттуда в путников были направлены острые стрелы — вряд ли Арету удалось бы заполучить здесь легкую добычу. Место это не было похоже на обитель богов, разве что небожители захотели подшутить над странниками. Здесь не то что богам, но людям жить не пристало. Потом он обратил внимание на дев, что стояли на пристани, и мнение свое изменил. Пышногрудые, крутобедрые, стройные, в коротких туниках, они с любопытством разглядывали гостей, а одна, с длинными светлыми волосами, собранными в два пучка, подмигнула Политу.
Показались огоньки — это вернулась посланница, а с ней еще один старец. Его борода была короче, чем у встречавшего, но голову украшала повязка.
— Кто мне наконец скажет, где мы и что происходит? — раскатился под сводами хриплый голос Ахеменида.
Старик с повязкой вслушался в его речь, кивнул и, опустив свой светильник к ногам, заговорил на чистейшем койне:
— Приветствую вас, путники, обретшие гавань. Радуйтесь, ахейцы, ибо здесь вы найдете пищу и приют. Имя мое — Родот.
— Я — царь Итаки, имя мое Одиссей, сын Лаэрта, — ответил ему базилей.
Полит увидел, как отшатнулся старец Родот, в изумлении руки воздев.
— Неужели сам Одиссей к нам приплыл!.- вскричал он, а потом сказал что-то на своем языке непонятном старцу со свитком.
Тот не стал воздевать рук, лишь покачал головой, засмеялся и, повернувшись, ушел в глубину темную, а за ним последовали, к большому огорчению Полита, и девы со светильниками.
— Встреча такая пристала древним царям Посейдонии, судном которого вы завладели хитростью или же силой, — пояснил Родот, заметив взгляд Одиссея. — Мы же сочли, что вернулись древние государи. Ошиблись, конечно, но что может быть глупее надежды пустой!
— Не сила и не хитрость помогли нам взойти на борт «Харраба», — ,с достоинством ответил базилей. — Случай освободил железное судно из тайного убежища в скале. Мы лишь воспользовались милостью богов.
— Однако же имя корабля вам известно, — улыбнулся Родот. — Впрочем, кто же не знает о везении царя Итаки и хитроумии его! Но мне лишь поручено встретить достойно и препроводить в покои того, кто приплыл на «Харрабе». Позже, когда отдохнете от тягот морского пути, правители встретятся с вами и выслушают вашу историю. Следуй за мной безбоязненно, рабов же твоих мы препроводим…
— Это не рабы, а свободные люди, равные мне! — перебил его базилей.
Старец голову склонил, соглашаясь, поднял светильник и медленно пошел вдоль причала. Арет перескочил к базилею, принял оттуда по очереди детей от Калипсо, помог перебраться слепому. Медон и Полит сошли с корабля последними. Юноша тихо спросил Арета, не уместно ли будет тело дружинника мертвого здесь предать погребению, но старый воин лишь взглянул на него испуганно и прошептал, что хотел еще вчера морю доверить тело Перифета, да только боги уже переправили его на ином судне через реку забвения.
Узкими переходами и гремящими лестницами Родот вел Одиссея и его спутников куда-то вверх, и чем выше они поднимались, тем раздольнее и ярче становились помещения от множества светильников, тем богаче было убранство ниш и проходов, а вскоре и вовсе не стало видно металлических стен — дорогие ковры их покрыли и ткани с причудливыми узорами. Людей по дороге они почти не встречали — лишь пару раз выходили навстречу жители плавающей горы — мужчины и женщины в пестрых одеяниях, чем-то похожих, как заметил Филотий, на облачение кносских жрецов. Полит обратил внимание на то, что женщины все как на подбор статны и красивы, а мужчины так себе — на воинов крепких они не похожи, одни кривоноги, другие и вовсе плюгавы. Они глазели, перешептываясь, на базилея и его спутников, а при взгляде на Калипсо, что шла рядом с Одиссеем, держа за руки детей, одни улыбались недобро, другие же кривились странно. Юноша заметил, как напрягся базилей, а рука его легла на рукоять меча.
Оружие у них не отобрали.
По пути Родот вежливо справился о тех, кто сопровождает базилея. Выслушав ответ, кивнул приветливо Медону и сказал, что есть немало свитков в здешнем хранилище знаний, которые заинтересуют мудреца с Зема. Медон немедленно вылез вперед, волоча за собой Ахеменида, и засыпал Родота вопросами, но базилей предложил сначала принять омовение, перекусить, а затем уж предаться беседам, если будет на то воля правителя этой горы, имя которого Родот, кстати, так и не назвал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});