уши. Непривычная отдача чуть не выбила ружьё из рук. Приклад здорово ударил куда-то в плечо.
Синхронно с этим выстрелом в лобовое стекло, похоже, прилетела ещё одна пуля, ближе к голове Радиста. Стекло ещё раз содрогнулось и издало неприятный хруст, который он ощутил, словно телом, а не услышал ушами.
Вторая фигура упала, среагировав на попадание дробью. Радист бегло огляделся сквозь окна автомобиля, но никого не увидел. Почти не думая, рефлекторно, он нырнул в сторону капота, держа дуло в сторону, где последний раз видел Словаря.
Радист не был готов увидеть Лёшу на прежнем месте — и не увидел. Мельком глянув на лежачую фигуру, убедившись, что она не двигается, он быстро, на колене, выглянул из-за бампера, но тоже никого не увидел. Лёша уже, скорее всего, обходил, а может, оббегал машину.
Он развернулся и направил дуло в другую сторону. Никого. Радист едва поднял голову и засёк быстро двигающегося Лёшу — давно уже он не видел такой скорости в движениях.
Где-то позади Радиста пуля саданула асфальт. Это стрелял Словарь. Почти мгновенно рядом с Радистом легла ещё одна пистолетная пуля, продырявив капот авто. Она прошла в фару и, разбив её, ушла в асфальт. За ней последовали следующий. Радист потерял счёт этим пулям. Пока что он не чувствовал, чтобы хотя бы одна задела его, лишь слышал визг металла на разный лад — Словарь без пощады палил, куда придётся, едва догадываясь, где может быть Радист.
Одна из всех всё же попала в плечо Радиста и пошатнула его, он чуть не выронил оружие. Словно укусившая пчела, она впилась под кожу. Сейчас рассуждать о ране не было времени.
Ныркнув за колесо в надежде, что ему это поможет, он опёрся на асфальт и, мельком обратив внимание на окровавленную руку, посмотрел под машину. Ног не было видно. Один патрон. Права на ошибку не было. Только Радист хотел поднять голову, чтобы точно убедиться, что Словарь где-то напротив колеса и затем всадить туда дробью, над ним взорвалось осколками стекло. Дёрнувшись, но не отказавшись от затеи, он всё-таки вытянулся. Лёша был значительно дальше, уже у капота, и из пистолета в вытянутой руке, продолжал "поливать свинцом" Радиста, обходя машину.
Радист поднял ружьё и выстрелил куда-то в район тела или чуть выше. Ещё одна ударная волна от выстрела. Сразу же после того, как он нажал второй курок, "жигульский" сел на асфальт, к машине и был готов броситься к багажнику так быстро, как только мог, но не требовалось. Выстрелы прекратились. Тишина. Радист повернул голову в сторону, откуда должен был выйти Лёша, продолжи он идти, но видел лишь дымящиеся дырки в асфальте и разбитое стекло от фары.
Он приподнял голову. Осколки стекла, лежащие на его плечах, зазвенели, падая на асфальт. Усыпанный битым стеклом капот, дырки от пуль в чёрном металле. Радист поймал себя на мысли, что не слышал, как разбилось лобовое стекло. Теперь он встал на ноги. Они не тряслись. Пока не тряслись. Он ещё не осознавал.
До кисти добралась вязкая, как растаявший шоколад, жидкость, Радист чувствовал, как она капала с его пальцев. Он, напрочь забыв, что сжимает в руке оружие, обошёл авто. С многочисленными сколами в голове, с открытыми глазами, смотрящими вверх, на асфальте лежал тот старик, Лёша Словарь.
Наконец он отпустил ружьё, которое с грохотом выпало из рук и взялся за ноющую и горящую рану. В руке его оппонент до сих пор сжимал Макаров. В горле пересохло. Он сел на багажник, выискивая глазами второго нападающего. Нашёл он его ни сразу. Он до сих пор лежал в той же позе.
Теперь ему на глаза попался Жигуль, бегущий к нему. Рядом с ним бежали двое "московских".
— Свой, — скомандовал Жигуль. Радист еле услышал.
— Триста, — кинул Радист.
— Вижу, — ответил Жигуль, снимая на ходу рюкзак.
Глава 17
Сопровождающие Жигуля были хорошо вооружены и экипированы. Один "московский" отчитывались по рации, другой фотографировал всё, что мог, Жигуль бинтовал плечо Радиста, которое было ранено навылет, что-то подложив в места входа и выхода пули.
— Круто я их, да? — Радиста начинало потряхивать, а лицо постепенно бледнело.
— Да ты вообще герой, — полушутливым тоном отвечал Жигуль, заканчивая перевязку.
— Надеюсь, я ничего не испортил, но, по моим прогнозам, жить будешь, — Гарик легко ударил Радиста по спине ладонью, на что в ответ тот простонал, и поднялся. Его собеседник остался сидеть на асфальте.
— Отдаёт. В плечо.
— Теперь тебе только отдых нужен. Расслабься, — посоветовал Жигуль, осматривая расстрелянное авто. — Скоро здесь будут народники. Тогда-то будет не до отдыха.
Радист усмехнулся, затем выругался, осматривая пятно крови где-то в районе бока. Гарик заметил, куда смотрит раненный и, оголив свой нож, присел обратно, готовый разрезать ткань куртки.
— Царапина, — заключил Жигуль и убрал нож.
— А я счастливчик, да? — Радист улыбнулся и тяжело сглотнул. — Дай воды.
Жигуль тут же протянул открытую ополовиненную бутылку питьевой воды, которую достал из собственного рюкзака. Радист взял её, поднёс горлышко к губам и начал жадно глотать жидкость. Воспользовавшись паузой, Жигуль поднял рацию.
— Купец, ты где?
— Одна улица до вас. Скоро буду. Что там у вас?
— Потом. Сам увидишь. Конец связи, — отрезал Жигуль и взял бутылку воды и протягивающего её Радиста.
— Я на какой-то момент подумал, что он покойник, — тихо прошипел Радист. Гарик похлопал его по плечу.
Один из сопровождения Жигуля, который до этого не умолкая тараторил в рацию, подошёл к Радисту и сел рядом, придерживая автомат, свисающий с плеча, рукой. В этот же момент показалась машина Купца. Он ехал достаточно быстро для этого места, чем заслужил взгляд каждого присутствующего, кроме, естественно, Радиста — за машиной "стеклянных" ему ничего не было видно.
Сразу за Купцом повернули на эту улицу ещё две машины и, обогнав "жигульскую" девятку, при этом подрезав её, подъехали на место перестрелки. Двери почти синхронно раскрылись. Из двух машин высыпалось по 4 человека. У каждого было оружие. Двое были с укорочёнными 74-ми АК, наверное, самыми распространёнными автоматами, остальные попроще, с ПМ или ТТ, самым редким здесь пистолетом. Это была народная дружина. Их можно было различить по красным повязкам на руках.
Нивы — излюбленные их машины. Кроме них и "бобровских" на них больше никто не ездил. Нетрудно догадаться, откуда и Бобр