касались его персоны, было тревожным симптомом болезни, которая давно пустила корни и расцвела махровым цветом в моей соседке по комнате. И ведь потом никаких претензий ему не выставишь. Он же мне ничего не обещал? Не обещал. Даже не намекал ни на что. И открытым текстом информировал, что у него есть девушка.
Но при всём при этом сопротивляться его обаянию было очень и очень непросто.
Кстати о Диего: сегодня после занятий будет тренировка. Как мне повезло тем утром, когда я встретила дона Кристобаля на пробежке! Первые цветочки после выступления на празднике я уже собрала, ягодки не за горами. Без поддержки де ла Дино не видать мне стипендии… Хотя ещё неизвестно, как презентация аукнется с его стороны.
Однако с деканом боевиков я увижусь только после четвёртого двукрылья, и то не сразу. А прямо сейчас мне предстояло поговорить с руководителем своего факультета.
Дон Дженаро сидел за столом, обложившись бумагами чуть не по макушку. Я вошла в кабинет и стала смиренно ждать, когда же он закончит свои дела и обратит на меня внимание. Дела всё не кончались. Терпение моё тоже было практически безграничным, поскольку я достала из сумки учебник по завтрашней «Общей теории зелий». Донья Агата не производила впечатления дамы, способной на мелкую месть из-за оскорбления пресловутой драконьей чести.
Если она будет мстить, то по-крупному.
Видимо, убедившись, что игнором от меня не избавиться, декан отложил очередную бумагу. Он сложил руки пирамидкой, упёр локти в столешницу, а указательные и средние пальцы свёл на уровне подбородка.
– Слушаю вас, сьерра Лара, – произнёс он, излучая недовольство.
– Дон Дженаро, я хотела уточнить по заброшенной лаборатории на четвёртом этаже.
Он кивнул.
– Там очень много грязи и хлама! – уведомила я.
На лице декана промелькнуло торжествующее выражение.
– Можно их выкинуть? – спросила я разом на выдохе. Пока не передумала.
Кажется, у декана на мгновение даже челюсть отвисла.
– Вы всё же решили навести там порядок? – уточнил он.
– Да, и теперь меня интересует, насколько ценно содержимое каморки.
– Послушайте, Бьянка, вам что, больше всех надо?! – с каким-то, как мне показалось, отчаянием спросил де ла Торрес.
– Да, – сразу согласилась я. – Больше всех. Поэтому если у вас вдруг найдётся ещё что-нибудь ненужное, например пара тысяч монет в кошельке, я с радостью избавлю вас от обузы.
– Ну вы, сьерра, и… – Дон Дженаро замялся в поисках подходящего определения. Или просто был слишком воспитан, чтобы произнести его вслух.
– …Старательна, – пришла я ему на помощь. – Я очень старательна в вопросах, которые касаются поручений деканата. Так что по поводу оборудования? Его нужно списывать перед тем, как выбрасывать? И как согласовывать предметы на выброс: по одному или списком? И с кем? Может, есть кто-то, кому нужно то, что там лежит?
– Да кому оно сдалось? – выдохнул и как будто сразу сдулся декан. – Когда-то там была студенческая исследовательская лаборатория. Но потом решили, что исследования и разработки – это прерогатива частных научных центров, а дело Академии – учить. Лабораторию закрыли, и постепенно она превратилась в кладбище бесполезностей. – Он отвёл взгляд в стену. – Сначала надеялись, что ветер переменится, поэтому решили не занимать её под учебный процесс. А в ожидании несли туда всё, что было в принципе ненужно, а выкинуть жаль – вдруг когда-нибудь пригодится? Не пригодилось.
Он снова посмотрел на меня усталым взглядом и будто сразу постарел лет на десять. Было видно, что тема для него больная. А тут я ещё со своим выступлением про чужие открытия…
– А как же бывший декан лечебного факультета, дон де ла Вега? Он же занимался научными исследованиями? – вдруг вспомнила я и тут же мысленно шлёпнула себя по губам.
Вот же матерь Тенья! Что ж мне не молчится-то, а? Куда я постоянно лезу?
– Дон Винченцо? – Декан скривился, будто упоминание было ему неприятно и даже болезненно. – Да, занимался. В домашней лаборатории. Можете делать с содержимым «каморки», как вы говорите, всё, что хотите. Всё давно списано и снято с подотчёта. Вопросов больше нет?
У меня нет вопросов?! Как он мог так обо мне подумать?
Однако я сказала: «Нет, спасибо!»
И вышла.
Теперь я по-другому воспринимала завалы в старой лаборатории. Для кого-то когда-то этот хлам был чем-то ценным. Памятью о прошлом, возможно. Об ушедшей юности или даже любви… В таком романтическом настроении я распахнула дверь и оглядела содержимое комнатки…
Что-то было ценным, возможно. Но большинство – просто хлам!
Я надела халат, перчатки, косынку и набросилась на груды старья, как муравей на превосходящую по размерам гусеницу: самоотверженно и бесстрашно.
И, возможно, бессмысленно.
Сегодня моей целью была сортировка. В один угол уходило то, что на помойку, в другой – всё более-менее приличное. Я освободила стеллаж у окна. Туда отправлялись все книги. Выбрасывать книги, не заглянув внутрь, у меня бы рука не поднялась. А если я полезу внутрь, за месяц не управлюсь. Так что книги – на полки. Туда же ушёл почти целый винтажный змеевик с кокетливыми дракончиками и сердечками на ручках кранов. Нашёлся и перегонный куб, и спиртовка. Лабораторной посуды набралось на целый магазин. Правда, разномастной и местами со сколами, но кого это волнует? Вот бы это всё с собой после окончания Академии забрать! Ну правда, здесь это никому не нужная рухлядь, а мне столько денег сэкономит, сказать страшно!
В свёртке из обветшалой ткани я нашла набор ювелирных инструментов. Всё целое, с расписными ручками. Только эмаль местами отбилась. И шлифовальный круг для отделки камней. Древний, с ножным приводом, теперь такими не пользовались. Но рабочий!
Ещё нашла сосуд с мышиным помётом. Интересно, антикварный мышиный помёт придаёт зельям какие-нибудь особые свойства? А то у меня его целая банка!
Однако и угол с рухлядью на выброс рос с завидной скоростью.
Пришла я в себя, когда часы на башне Академии пробили окончание четвёртого двукрылья. Я отёрла пот со лба… и огляделась.
Полуденная Тень, я же вся в грязи, как последний поросёнок. А мне на тренировку нужно спешить. Спортивную форму я заранее с собой взяла.
Ничего, помоюсь в раздевалке! Недаром же там душ установлен? Когда я забежала, там было уже пусто. Всего одна девушка переодевалась, старшекурсница с лечебного. Я поздоровалась, захватила полотенце и побежала в