она потрясающе. Женственна, чарующа и имеет шарм зрелой женщины.
— Ладно… — кинув взгляд на худенькую полторашку, которая в своих джинсах и футболке выглядела как куколка, вздохнул. Она уже зевала и едва ходила.
Ангелина была беспощадна. Мы только приехали, как нас схватили и потащили гулять по городу.
Сейчас же мы находились в музее «драконьей войны». Здесь располагались восковые фигуры огромных драконов, каждый из которых имел своё имя.
— А это уже ваших рук дело, — коротышка показала на скелет огромного дракона. Для него выделили целый зал. И дракон был действительно громадным. Дракон-патриарх. Можно сказать король.
— Что-то припоминаю, — задумался я, глядя на гиганта. Такой запросто уничтожит даже тяжёлый военный дирижабль. — А почему здесь кости, а не чучело из воска?
— Потому что это настоящие кости патриарха. Ваш род оставил их в дар городу, который на тот момент находился в руинах. Но горожане решили сохранить его как память о подвиге Зябликовых, — улыбалась женщина.
Мысленно я пришёл в ужас. Сколько может стоить скелет дракона-патриарха? Кхм… Ну даже не знаю… Может, как весь Екатеринбург?.. Или даже как всё Великое Княжество?.. Ладно… В те времена драконов всем хватало, поэтому и стоили они куда меньше. Но вообще, приятно, что наши достижения помнят.
Под скелетом, да и вдоль стен, были развешаны различные фотографии, а также установлены терминалы. Так что мы попялились на моих «щедрых» родственников, на дракона, ещё живого, а потом уже и мёртвого.
Но всё это события давно минувших дней. Если не ошибаюсь, все Зябликовы, участвовавшие в той войне, уже умерли. Кто-то от старости, кто-то в бою.
К сожалению, мы, убийцы чудовищ, даже несмотря на все чудодейственные зелья, ингредиенты и прочее, не можем жить долго. Тут, конечно, всё индивидуально и зависит от того, кто какой алхимией пользовался для своего развития, но, насколько помню, рекорд по долгожительству среди Зябликовых был четыреста лет.
Но пару лет назад мы хоронили дедушку Игната. Он умер от старости в сто сорок лет. Так что, повторюсь, всё сугубо индивидуально.
Оле было весьма интересно посмотреть на Зябликовых, и завалила меня, да и пойманного гида, кучей вопросов. И нет, я об этом вопросе мало что знал. Знаю лишь основу, что должен знать каждый Зябликов. Но вот детали… Их слишком много, чтобы забивать ими голову.
Наша экскурсия закончилась в местном буфете. Весьма большом кстати, ведь этот музей был огромным сооружением, и ежегодно его посещали миллионы человек. Всё же Екатеринбург был главным логистическим хабом, соединяющим запад и восток Империи.
Имеется в виду безопасный сухопутный маршрут через Уральские горы. Ближайший находится далеко на юге, недалеко от границы со степняками.
— Вот! А ты не хотела ехать! — хохотала Ангелина, ещё больше смущая дочь. Женщина на высоком стуле задорно махала ножками и была очень активной, чем смущала дочь.
— Мам, веди себя прилично… — проворчала элегантная девушка-полторашка. На ней были джинсы и футболка. Ну а куртки мы сдали в гардероб.
— Ой, не нужно быть такой скованной, — ярко улыбалась та, но вдруг она заметила официанта. Точнее, разносчика еды.
Он расставил подносы на нашем круглом столе и, пожелав приятного аппетита, удалился. А на обед у нас была куча всего интересного. Фрикадельки из мяса монстров, суп, пюре и салат с добавлением магических трав. Конечно же, дешёвых, иначе мало кто из простолюдинов сможет себе такое позволить. Оно и так стоит три тысячи за тарелку.
Впрочем, вполне неплохо. Как минимум необычно. И как я понял, это особое местное блюдо. В основном, для туристов. Ну как тульский пряник в Туле.
— Ну так что? У вас уже был секс? — вдруг спросила женщина, когда мы ели.
Оля тут же подавилась, но быстро выкашлялась.
— МАМ!!! — выкрикнула красная, словно помидор, девушка и даже вскочила с места. А та расхохоталась.
— Прости-прости, не удержалась. Просто ты такая серьёзная, что аж «ух»! Расслабься. Не съедят тебя на этом приёме, — Ангелина улыбалась, а Оля хотела прибить мать.
— Был! — пристрелив мать взглядом, Оля уселась обратно.
— Ну тем более, — заулыбалась та и перевела взгляд на меня, после чего захихикала. — Лоликонщик.
— Мама! — вновь выкрикнула Оля.
— Шучу я… шучу… — Ангелина вытерла слёзы, выступившие от смеха.
— Ты ужасна, — ворчала дочь.
— Ну так тебя нет, а папа на войне, так что мне скучно! — она по-детски надула щёки, и тут раздался голос, а миг спустя к нам подсело несколько парней.
Лица самодовольны, на одежде красуется аристократический герб. У нас, кстати, ни у кого герба не было. Точнее, он есть на куртках. А куртки в гардеробе…
— Мальчики тут занято, — ухмыльнулась Ангелина, а глаза заблестели хитринкой.
— А вы милашки, — ответил парень-блондин. На вид двадцать с лишним лет. Одет «дорого-богато». Рядом с ним сидел шатен и одет не менее дорого и привлекающе внимание. Особенно выделялось количество золотых украшений.
— Зато вы — нет. Если не видно, то тут занято, — постарался я не грубить. Знаю, что бесполезно, но хоть перед матерью Оли покрасуюсь. Мол, не сразу бросаюсь с кулаками, и вообще я вежливый и культурный человек.
— Помолчи, простолюдин, перед тобой граф Никитин и граф Лазуркин, — произнёс шатен.
— А кто из нас милее? — заулыбалась Ангелина, перебив меня.
— Вы словно два ангелочка, и обе невероятно красивы. Не желаете провести время в компании щедрых и знающих толк в красоте мужчин? — предложил блондин.
— О, даже щедрых? — удивилась та.
— Конечно, мы же аристократы, — самодовольно хмыкнул тот, а я продолжил наблюдать. Так сказать «предвкушая».
— Значит, и Лазурным нектаром угостите? — спросила та, а парни чуть со стула не упали.
— Ты дура⁈ Ты хоть знаешь, сколько он стоит! — выкрикнул шатен.
— Знаю. Мой муж регулярно меня им угощает, — вновь улыбнулась она, а парням стало не до смеха. Ну а я поднялся и похлопал по кулакам.
— Значит, мать моей девушки, княжна Белкина, дура? — теперь уже я улыбался, слегка выпустив ауру, а те всё же упали со стульев и, перекатившись, уставились на нас с открытым ртом.
— М-м-м-мы не хотели… обознались… — начал попискивать блондин. Именно что пищал, будто ему яйца отдавили.
— Да? Ну, значит, вы должны принести извинения материального характера, и княгиня подумает, прощать