Он ждал за столиком на террасе, одетый в мешковатый льняной костюм, и она подумала, что он тоже собрался не за минуту. Она еще не решила, что ей понравилось бы больше: если бы он тщательно готовился к встрече или если бы воспринимал эту встречу как знак вежливости. Он поднялся, приветствуя ее. Перед ним стоял графин с розовым вином и два бокала, и она почувствовала благодарность, что ей не надо было выбирать.
— Компьютер работает? — спросил он.
— Спасибо, фантастика. Провела остаток дня в переписке по электронной почте, — она бы могла добавить «о вас», потому что все ее письма были о нем. — А вы?
— Дела, несколько звонков, ругался со строителями.
— Ругались? — Лия пригубила вина.
— Я договорился о летней кухне шесть месяцев назад. Просто поставить холодильник и самое необходимое. Обсудили план, согласовали, и до сих пор ничего не сделано.
— Разочарование.
— Не говорите. Но это скучно. Расскажите о вашей книге.
Лия устала рассказывать всем о книге, объяснять концепцию, а потом видеть разочарованные взгляды, потому что она не писала леденящий кровь роман, действие которого происходило на Ривьере. Она терпеливо все ему рассказала, и вместо разочарования прочла в его глазах живой интерес.
— Прекрасная идея, — сказал он. — Мне бы хотелось иметь у себя подобную книгу. Я не готовлю много, но не отрицаю, что могу однажды заняться выращиванием баклажанов и цуккини, а потом начать думать, какого черта делать с ними. Мне кажется, должна получиться прекрасная книга.
— Вы думаете? Я слышала разные мнения. Вы знакомы с Беллой, Беллой Де Вере? — она сделала усилие, чтобы ее голос звучал как можно безразличнее.
Он отрицательно покачал головой, и Лия почувствовала тихое волнение и облегчение, что он не был в сетях этой женщины.
— Она жила в Дикой Розе, — сказала она. — Забавная дама. Она спросила меня, какой рынок может быть у книги и кто ее будет читать. Как будто я зря трачу время.
— У людей иногда не хватает воображения, — ответил он. — Только немногие стараются попробовать что-то новое, на них и стоит ориентироваться. Если вы думаете, что ваша идея хороша, не позволяйте никому сбить себя с толку.
— Вы правы, — Лия улыбнулась, повеселев. Он бы не мог сказать ничего более подходящего. — Мой издатель тоже думает, что может получиться.
«Мой издатель» она произнесла с гордостью. Было приятно, хотя и не совсем правда.
— Так что вас беспокоит?
Она рассказала ему о своих проблемах с форматом, и он внимательно выслушал, кивая.
— Простите, — перебила она себя, смеясь. — Не могу поверить, что вам интересно.
— Мне интересны люди, у которых есть кураж. А чем вы занимались раньше?
Лия рассказала о своей жизни в Лондоне и работе.
— У меня была ужасная дама-босс, — продолжала она, пока он заказывал еще один графин вина. — Ребекка. Ее никто не любил. Когда я смотрела на нее, я понимала, какой не хочу стать — теткой за сорок, для которой главным событием дня было купить дерьмовое американское шоу для своего канала и высмеять коллегу за творческий порыв.
Лия тут же опомнилась.
— Простите, — добавила она виновато. — Не все американские шоу плохи, конечно. Но одно было просто ужасным. Мне не понятно, как можно откровенничать в эфире о семейных трагедиях.
Она прервала сама себя. Что же было в том шоу? И почему оно напомнило ей что-то? Плохо выкрашенная блондинка рассказывала, что не общается со своей матерью годами. Годами.
— У всех свои слабости, — спокойно сказал Ник. — Я бы не стал рассказывать о своих проблемах в эфире, но для многих это как катарсис.
Лия слушала вполуха, стараясь вспомнить подробности признания женщины. Та говорила, что ее дочь умерла, утонула в бассейне. И это случилось по вине ее матери. Виновата была бабушка.
— Вы голодны? — спросил Ник, возвращая ее в реальность.
— Простите, я задумалась, — конечно, слишком много совпадений. Но история была очень похожа на то, что рассказала Пичс.
— Что-то не так? — спросил Ник озабоченно.
— Все в порядке, еще раз простите, — она старалась перестать думать.
Она поклялась сохранить признание Пичс в тайне и не могла поделиться с Ником Дэлейни.
— Тогда поужинаем?
— С удовольствием.
Весь день она твердила себе, что не следует соглашаться на ужин, если он предложит. Бокал вина — все, что она собиралась разделить с ним. Но посидев за бокалом вина в свете заходящего солнца и поговорив с кем-то, кто по-настоящему интересовался ее делами, она поняла, что это намного приятнее, чем читать журналы в одиночестве, и ее железная воля ослабела.
— Тогда что, деревенская пицца или что-то другое?
— Я здесь ничего не знаю, — призналась она. — Пицца вполне подойдет. Они расширили кафе, поставили столики на улице. Я там давно не была.
В ее воображении возник образ Бена, сидящего напротив, и ей пришлось стереть эту картинку как можно скорее. Прошло четыре недели и два дня, как он уехал в Кабул, и пять недель и три дня с тех пор, как они разошлись. Но ей не хотелось считать дни.
— Знаете? — он посмотрел на часы. — Давайте забудем о пицце. Разрешите мне побаловать вас, дорогая.
Он отвел ее в машину, спортивный черный «мерседес», припаркованный у супермаркета.
— Куда мы едем? — спросила она возбужденно, и он улыбнулся, поворачивая ключ зажигания. — Я веду здесь замкнутую жизнь и редко выхожу из розового коттеджа.
Он повел машину по узеньким улочкам, быстро, но уверенно преодолевая спуски и подъемы, минуя холмы с оливковыми рощами и лимонными деревьями, лающих собак и детей, играющих в футбол на траве. Мир вокруг выглядел опьяняюще, и неожиданно Лия почувствовала освобождение из добровольного затворничества и ощутила радость от того, что видит все по-новому. Они въехали на большую открытую площадь, окруженную множеством ресторанов, баров и магазинов, и припарковали машину.
Выходя из машины, она пожалела, что не оделась более соблазнительно. Ее юбка выглядела дешево, босоножки были немного потерты. Она забыла надеть украшения, и, увидев загорелую женщину с золотыми цепями, она захотела выглядеть не хуже, а не как деревенщина, вечно торчащая на кухне.
Ник провел ее по площади, направляясь к ресторану, спрятанному в лабиринте улочек за площадью. Он был, как обычно, дружелюбен и приятен, и их посадили за лучший столик. Ресторан выглядел скучно и просто, с дорогими бокалами для вина и кремовыми стенами, увешанными черно-белыми фотографиями окрестностей, бежевыми и кремовыми скатертями.
Она едва успела осмотреться, как принесли два бокала шампанского, которое он, видимо, заказал, когда она не слышала. Он произнес тост за ее будущий успех, и они стали изучать меню. Лия не могла выбрать между отварной спаржей с соусом и равиоли с грибами и зеленью, но, по совету Ника, остановилась на последних. Затем она выбрала рыбу в панировке с соусом рататуй, а Ник предпочел теплый салат и кролика с базиликом. Он выбрал вино, беседуя с метрдотелем на французском, который, возможно, был далек от совершенства, но показывал компетентность и уверенность говорящего.