– Нет. Мама, я понимаю, что это звучит странно, но я выхожу замуж. За другого мужчину. Да, все произошло быстро. Но я уверена в том, что поступаю правильно.
На другом конце трубки воцарилось молчание. Мне даже пришлось подуть в трубку, чтобы убедиться, что моя родительница все еще там. В ответ незамедлительно раздалось:
– Прекрати дуть мне в ухо… Сашенька, это розыгрыш?
– Никаких розыгрышей, мама! – весело воскликнула я. – Чистая правда. У меня даже есть кольцо. Мы думаем пожениться в начале осени.
– Но это же… Замечательно! – Ее голос расцвел, как розовый бутон после дождя. – Значит, я могу продолжить подшивать фату!
Только никакой фаты. Я всегда мечтала быть стильной невестой, а не бабой на чайник, которую не видно за фатой и пышным платьем. Ладно, не буду ее пока разочаровывать. Пускай подшивает фату, если ей это доставляет такое удовольствие. В крайнем случае я смогу и правда соорудить из нее отличную кухонную шторку.
– Сашенька! И еще я присмотрела такой хорошенький сервиз! Чашки, заварной чайничек, молочник, и на каждой чашечке нарисован такой миленький бегемотик!
Час от часу не легче.
– И еще! Я сошью для вас покрывало. Такое красивое, розовое, в рюшечках.
– Ладно, мам, делай что хочешь, – устало вздохнула я, – хоть с рюшечками, хоть с бантиками. Главное, чтобы ты была довольна.
– Довольна – это не то слово. Да я же всю жизнь мечтала, что когда-нибудь из тебя получится… невеста!
* * *
Невеста.
Смотрю на свою руку и глазам не верю. Я невеста. Я! Та самая Александра Кашеварова, которая к двадцати семи годам полностью убедилась в животном происхождении мужчин, теперь собирается сочетаться браком с одним из них.
Я невеста. Со всеми вытекающими из этого факта обстоятельствами. Конечно, я имею в виду покупку шикарного белоснежного платья. И, само собой разумеется, туфелек. И еще, может быть, летящую накидку из искусственной норки – кто знает, вдруг день моей свадьбы будет дождливым и ветреным. Да, чуть не забыла про тиару, длинные шелковые перчатки и белые чулки с подвязками.
Не знаю, что означает надвигающаяся свадьба для мужчины. Может быть, то, что его больше не пустят в стрип-клуб, куда он привык наведываться с друзьями по субботам. Может быть, то, что ему больше не разрешат питаться быстрорастворимыми супчиками и стирать в раковине носки.
Зато я знаю точно – для женщины свадьба в первую очередь означает покупку платья.
Именно поэтому, как только у меня выдалась свободная минутка, я отправилась в самый роскошный салон свадебных нарядов в городе.
А все-таки здорово, когда твой будущий муж не стеснен в средствах. Нет, не поймите меня превратно, на первое место я ставлю глубину ума и широту души, но все-таки… Отбросим ложное кокетство, ведь это так чертовски приятно – войти в свадебный салон с четким осознанием того, что ты можешь купить любой приглянувшийся наряд. А моих личных сбережений с натяжкой хватило бы на расшитую бисером ленточку, которой будет перевязан невестин букет.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – приветливо обратилась ко мне продавщица с внешностью кинозвезды.
И я ответила:
– Да… Я… Я замуж выхожу!
Ну вот. Опять я произнесла это вслух. Кажется, я и правда начинаю привыкать к новому статусу.
Продавщица-кинозвезда начала оживленно щебетать о новинках в мире свадебной моды. А я послушно переходила вслед за нею от одного манекена к другому. Я думала: и почему все так странно получается? С Эдуардом я встречалась почти целый год. Иногда меня даже посещала крамольная мысль: а не поселиться ли нам вместе? Но я гнала ее прочь: мне не хотелось никого пускать в маленький, до мелочей продуманный, уютный в неприбранности мир моей квартиры. Что же касается его территории… Ну-у, начнем с того, что на кухне у него стоит тренажер для пресса. Пол гостиной украшает не шикарный туркменский ковер, а гимнастический коврик. А на подоконнике ровными рядами, точно яйца в корзинке, устроились гантели. В окружении всего этого я как-то особенно остро чувствую свою неспортивность и даже в некотором роде дрябловатость.
К чему я все это?
Ах да, когда Эдик предложил мне стать его женой, внутри меня прозвучал назойливый сигнал тревоги: а не слишком ли мы торопимся? А теперь… Теперь мне срочно надо решить, будет ли на мне платье с корсетом и какого цвета будут цветы, которые я собираюсь приколоть к декольте. Потому что не так много времени осталось до свадьбы с человеком, которого я знаю меньше месяца.
Меньше месяца! А если сказать точнее, двадцать четыре дня, то есть пятьсот семьдесят шесть часов, то есть тридцать четыре тысячи пятьсот шестьдесят минут; короче, досчитайте до двух миллионов семидесяти трех тысяч шестисот – вот вам и все наши отношения.
– Обратите внимание на золотую вышивку, которой украшен подол, – хорошо поставленным голосом экскурсовода Третьяковской галереи вещала продавщица, – а теперь посмотрим направо. Вон в том углу представлена наша итальянская коллекция.
Монотонная лекция о моде мне порядком надоела, но машинально я посмотрела в указанном ею направлении и увидела…
… Эдуарда!
Нет, правда Эдуарда!
Совершенно точно, это был он.
Мой экс-кандидат на роль спутника жизни стоял напротив одного из манекенов и печально смотрел на пышное белое платье, похожее на перевернутую вверх ногами вазу со взбитыми сливками.
Моя первая реакция была инстинктивной.
Я резко села на корточки, спрятавшись за прилавком с образцами тканей.
– Что с вами? – ахнула продавщица.
– Тиш-ш-ше! – страстно прошипела я.
– Вам плохо?
– Нет! У меня… шнурок развязался, – я выставила ногу вперед и для вида поводила над ней руками. Наверное, со стороны это выглядело глупо, потому что на мне были кожаные босоножки, состоящие из нескольких ремешков.
– Шнурок? – растерянно повторила она, с удивлением наблюдая за моими манипуляциями. – Но на вас же сандалии… Шнурков нет.
Поскольку аргумент был убийственным, я решила с ней не спорить. Махнула рукой и на корточках переползла к другому прилавку. Так, только без паники. Главное, не нервничать. Сейчас Эдик отвернется, и я смогу спрятаться за одним из манекенов. А там уж и до двери рукой подать. И наплевать, что на меня уже с любопытством оборачиваются другие покупатели. Может быть, у меня живот прихватило!
– Осторожнее! – никак не могла уняться дура-продавщица. – Ваша сумка зацепилась за манекен!
– Я уже ухожу, – торопливо бросила я перед тем, как со спринтерской скоростью стартовать в направлении дверей.
И в этот момент произошло нечто ужасное. Кто-то ткнулся в мою спину, я испуганно обернулась и увидела безжизненную улыбку невесты-манекена. Только в тот момент до меня дошел смысл слов, которые сказала мне продавщица: «Ваша сумка зацепилась за манекен!» И правда, моя чертова сумка зацепилась за пышный подол платья, надетого на златовласую пластмассовую красавицу. Я дернулась вперед, манекен не устоял на месте, и вот теперь он падает… падает… ох, упал прямо на меня! Как кегля в боулинге, я плашмя повалилась на пол.