Читать интересную книгу Иной вариант - Владислав Конюшевский

— Какие в дупу гарантии? Девочка, ты с головой-то дружи! Если бы не этот идиот, который с детства мечтал селянином э-э… в смысле — "колхозником" стать, то я бы с тобой вообще не разговаривал. У меня своих дел по горло. Но ему приспичило, вот я и взываю к разуму. Сама подумай — работай мы на государство, на хера нам дожидаться ваших кентов? Вас бы взяли да вытрясли до донышка. Или ты думаешь, граната в твоих руках меня, если что, удержит? У этой хлопушки запал четыре — шесть секунд горит. Да реальный радиус поражения метров пять — семь. Пока ты ладошку разожмешь, я у тебя ее и забрать, и выкинуть, вполне успею. А дальше — вяжи вас да делай засаду для ожидаемой подмоги… Поняла? Так что завязывай выкаблучиваться и быстрее соображай.

Анастасия посмотрела на меня долгим взглядом и видно на что-то решившись, фыркнула:

— Откуда ты только взялся, такой умный?

— Из тех ворот, что и весь народ! Ну что, согласна?

— Да.

Ф-фух, хоть что-то решилось, а то я думал мы отсюда никогда не выберемся. Ну а теперь надо действовать побыстрее. Заслав Ванина подогнать машину и озадачив его подготовкой салона к транспортировке раненого, я занялся лежащим в отрубе Толиком. Анастасия, которая уже спрятала обезвреженную гранату в карман, но при этом не расставалась с ноутбучной сумкой, обеспокоено глядя через мое плечо, спросила:

— Чем ты его так?

— Рукой. Но это не страшно. Сколько он без сознания — минут десять? Значит, еще где-то через десять минут очнется. Голова будет болеть, но это не смертельно.

— Правда?

— Нет, мля, это я так шучу! Конечно, правда! Можно было бы его прямо сейчас реанимировать, но тогда башка у него станет болеть гораздо сильнее. Так что лучше подождать.

После чего, совместными усилиями мы извлекли из "Тойоты" заднее сиденье и кинув его на пол в салон "УАЗа", положили туда так и не очнувшегося Витька. Вторым затащили Толика. Потом немного поспорили с Ваниным относительно автомата и гранатомета. Он предлагал избавиться от них прямо сейчас, но я был против и собирался выкинуть оружие не раньше того момента, чем мы выберемся из этого района. Победила грубая сила и, бурчащий Алексей полез на водительское место. Я же, расположился вместе с остальными в салоне, помогая Анастасии придерживать ее дружков. После чего мы, наконец, тронулись.

Проехав метров триста, водитель притормозил и сунув морду в окошко отделяющее салон от кабины, раздражено спросил:

— Сергей, объясни почему мы сейчас должны ехать, не включая фар? Кому это надо?

Я, держа так и норовившего брякнуться с откидной лавочки Анатолия, раздраженно рявкнул:

— Это надо всем! У америкосов сейчас переполох до небес и они вполне могут или вертушку для осмотра подходов к району задействовать, или вообще через спутник наблюдение вести. А то и БПЛА[47] запустить. Смотри — небо, какое чистое! А так как я не знаю, какие ресурсы у американцев в Руднево есть, то лучше подстраховаться. Согласись, будет совсем не гут, если кто-то среди леса свет фар увидит. Так что езжай потихоньку до трассы, там и включишь всю иллюминацию.

Ванин сделал большие глаза, понятливо кивнул и уже не задавая глупых вопросов, повел машину к шоссе.

Глава 9

А когда выехали на нормальную дорогу и прибавили газа, я почувствовал как мотавшийся до этого безвольной тряпкой Толик, вдруг перестал заваливаться в сторону и обрел наконец-то чувство равновесия. Очнулся то бишь. Правда, глаза не открывал, продолжая изображать из себя бессознательное тело. Только рукой словно бы случайно скользнул к тому месту, где у него раньше пистолет был. Не нащупав "Макарку", "колхозник" еще какое-то время сидел с закрытыми глазами, а потом открыл их и огляделся. Сначала увидел Настю, которая находилась возле Витька, после чего глянул на меня.

Наверное, при виде моей физиономии на него навалились неприятные воспоминания, так как бывший автоматчик поморщился, ощупал голову и протянул:

— Та-а-ак…

Сказано было совершенно неинформативно, но вполне эмоционально. Я, чтобы поддержать разговор, кивнул:

— Ага — а потом, отвлекая барышню от второго парня, объявил — Эй, красавица, гляди — твой друг очнулся!

Анастасия этой новости очень обрадовалась и, попросив приглядеть за Виктором, поменялась со мной местами, после чего тут же начала активно шептаться со своим очухавшимся товарищем. Я особо не прислушивался о чем они там болтали, вычленяя сквозь гул мотора лишь отдельные фразы, по которым было понятно, что девчонка просто пересказывает упущенные Анатолием события.

Тот слушал внимательно, а дослушав до конца, громко спросил:

— Значит, говоришь, помочь решили?

Так как при этом он глядел в мою сторону, я, поняв кому задан вопрос, ответил:

— Решили. Не бросать же барышню одну, с двумя "трехсотыми", в лесу?

Толик, вычленив из ответа специфическое слово, тут же поинтересовался:

— Военный?

— Бывший.

Собеседник получив информацию кивнул, опять поморщился и продолжил прояснять обстановку:

— А там вы что делали?

Я ухмыльнулся:

— Не слишком ли много вопросов? Я ведь не спрашиваю, что ВЫ там делали? И с какого перепуга в нас автоматом тыкать начали?

Тут уже фыркнул Анатолий:

— Ну, насчет нас вы для себя уже все разъяснили, так что не надо… А вот вас на кой черт в лес понесло?

На секунду задумавшись, я решил не накалять обстановку и просто выдать ту "легенду" которую преподнес в свое время Лехе. Говорить все равно что-то нужно было, а эта "легенда" снимала возможную напряженность в отношениях. А то начни я крутить, вдруг этот партизан впадет в панику, поймав меня на несоответствиях и, задумает взять реванш, избавившись от крайне подозрительных спасателей. Конечно, фиг у него это получится, но устраивать новую драку мне не хотелось.

Вот я все и рассказал: и про буровую, и про дефицитные детали, и про наем дьякона, в доказательство, пнув тяжело громыхнувшую железом, грязную сумку. Слушатели мне вроде поверили, или сделали вид что поверили, но общаться стали более непринужденно. Точнее о себе так ничего и не рассказали (хотя, честно говоря, я даже не спрашивал), лишь вдумчиво выяснили, что именно я видел на дороге. А после рассказа об ушедшем от погони "Хамви", даже заулыбались. Потом Толик, видно решив выяснить степень доверия, попросил:

— Может, оружие-то отдашь? Ну, хотя бы пистолет?

Я в принципе был готов к подобной просьбе, поэтому пожал плечами:

— Почему бы не отдать, отдам. Только земляк ты уж извини, заряжать его будешь, когда мы уедем.

После чего, достав "ПМ" вынул из него магазин, проверил патронник и перебросил оружие на колени Анатолию. Тот опять поморщился, но качать права не стал и они вместе с Настей переключились на бессознательного Витька. Глядя как ребята, расстегнув ему куртку и задрав свитер, щупают ребра, я предостерег:

— Вы его поменьше мните. То, что кости поломаны это и ежу понятно. Но шея цела. И легкие не задеты, а то бы он уже кровью булькал. Только вы сейчас придавите, и кто знает, куда ребро уйдет…

Настя кивнула:

— Я осторожно…

А Толик мрачно пробурчал:

— Чего же он в себя не приходит? Вроде одновременно стекло головами вынесли, но я на ногах уже…

В этот момент, словно в ответ на его слова, раненый открыл глаза, сказал "у-у-у" и повернув голову, стошнил прямо на говорившего. Анатолий застыл облеванной статуей, а я доставая из-под лавки ведро, бодро сказал:

— Вот ваш третий друг и очнулся. Но, видно у него сильное сотрясение, так что сейчас рыгать будет, дальше, чем видеть. Настена, подставь ведерко, а то он весь салон уханькает.

Барышня понятливо кивнула и, выполнив требуемое захлопотала возле фонтанирующего Витька, после чего, разговор как-то сам собой свернулся. А пока они ухаживали за своим очухавшимся дружком, я нет-нет бросал взгляды на Анастасию. Там, в лесу, впотьмах ее толком не разглядел, зато сейчас при включенном плафоне можно было оценить если не фигуру, скрытую под курткой, то хотя бы лицо. Большеглазое, с чуть курносым носом и волнующей ямочкой на щеке, появляющейся в те моменты, когда она ободряюще улыбалась зеленокожему Витьке. М-да… Хороша деваха! Нет, вот вернусь домой надо будет срочно с кем-нибудь замутить, а то долгое воздержание здоровью точно не способствует. Если даже в такой обстановке пялюсь на девушку с весьма недвусмысленными… э-э… или наоборот — двусмысленными мыслями, то это, однако — показатель.

Настя же, несколько раз поймав мой взгляд сначала нахмурилась, потом покраснела, а потом, поправив выбившуюся из-под шапки темно-русую челку, спросила:

— У вас вода есть?

Кивнув, протянул ей пятилитровую бутыль, до этого стоящую в углу. Она уточнила:

— Питьевая?

И после повторного кивка начала поить раненого. Толик сначала ей помогал, а потом, намочив платок, принялся оттирать испачканный бушлат. Более-менее справившись с задачей он, глядя в начавший сереть пейзаж за окном, спросил: